— выкрикнул вдруг Тимон и тут же получил в затылок тычок стволом «Громобоя».

Я и без того был на взводе, а тут нервы натянулись просто до предела, грозя полопаться от напряжения. Хотя возможно, именно поэтому, глядя на зло ощерившегося на удар орка, я расслышал краем уха щелчок предохранителя. Слава богу, на укоротах он куда громче, чем на том же «Макарове».

Не вынимая руки из кармана, лишь приподняв полу, я прямо сквозь пальто выстрелил под ноги Елизавете.

— Стоять!

Так вот почему она так странно шла ко мне. А я-то думал, из-за хромоты.

— Руки! — продолжил я командовать, демонстрируя коварной хитрюге чуть дымящуюся свежую дырку в ткани. — Подними их и держи так, чтоб я видел! Иначе следующую пулю выпущу в живот!

Елизавета, кисло покривившись, развела руки в стороны.

Правильно я среагировал — в правой руке графской воспитанницы обнаружился укорот. Не ясно только, чего она пыталась добиться, подкравшись ко мне. Пристрелить? Так это особо и не приближаясь можно было сделать.

— Брось его!

— Ещё чего, — эта зараза ехидно ухмыльнулась и, отняв руку с платком от лица, медленно попятилась от меня. А скула-то у неё знатно припухла. — Вы ведь, господин дознатчик, не желаете лишиться своего драчливого друга? Наш дорогой Зигмунд пристрелит его с превеликим удовольствием, даже не поморщившись. Лучше сдавайтесь сами.

Елизавета продолжила отступать, а Тимон вновь подал голос:

— Хорошо, хоть эту глупость я не дал тебе сделать. Не напрасно, значит, тут стою. А вот ты, братец, зря пароход остановил. Теперь у тебя шансов уйти почти что и не осталось.

— Не переживай, — нахмурился я, — придумаем что-нибудь.

— Вы считаете, — не сумев заткнуть орка, Зигмунт теперь сам наконец-то решился открыть рот, — мы вам предоставим таковую возможность? Я дал приказ обслуге орудия взять прицел на рубку парохода. Один выстрел, и машиной станет невозможно управлять. Да и некому. Сдавайтесь. Вам лично я готов гарантировать жизнь.

Какой голос у него противный. Сразу понятно, говнюк тот ещё.

А вот и ещё один сюрпризец!

— Право слово, голубчик, не противьтесь, — в поле зрения, очевидно, выйдя из помещения охраны, неожиданно появился старик Миассов. Спокойным размеренным и даже слегка вальяжным шагом он направился к остальной компании.

Теперь стало особенно заметно, как сынок похож на папашу. Только граф напоминал эдакого старого благородного английского бульдога, с густо заросшими седыми бакенбардами вислыми щеками. А вот отпрыск его больше походил на злого розовощёкого мопса с дурным характером.

Елизавета Тихоновна при виде графа плавно переместилась сильно левее, обойдя даже Зигмунда с Тимоном. А Миассов подошёл поближе и продолжил высказываться, чуть помахивая зажатым в руке укоротом:

— Нам лишние перекоры с комитетом ни к чему. А вам Шарап Володович, — он перевёл взгляд куда-то мне за спину, повысив голос, — я предложил бы отойти в сторонку и не чинить препоны моим людям. Вы ведь сыскарь, ваше дело уголовников ловить. А большая политика не должна вас интересовать. Отправляйтесь назад в столицу да забудьте про всё, как и не было. Ну а я уж после не премину вас отблагодарить.

Я уж подумал было, что старик пытается меня развести, заставляя оглянуться. Но голос Холмова за спиной опроверг мои подозрения:

— Увы, ваше сиятельство, вынужден отклонить ваше любезное предложение.

Я услышал, как инспектор спрыгнул с подножки броневагона и двинулся в мою сторону. Остановился рядом, позволив мне тихонько поинтересоваться:

— Зачем вы сюда сунулись?

— Там и без меня управятся. А у ваших противников наметился явный перевес в огневой мощи.

Ну да, мало того, что Елизавета теперь нацелила в нашу сторону свой укорот, так ещё и граф оказался вооружён. Теперь, учитывая оказавшегося в центре Зигмунда, враги практически взяли меня в полукольцо. Вот Холмов и явился, прихватив с собой карабин.

— Вас Ильин предупредил про котелок? — я старался минимально шевелить губами и ещё больше понизил голос. Заметил краем глаза кивок и уже громко обратился к графу:

— Как вы догадались, что я теперь работаю на комитет?

— А вы теперь на него работаете? — поднял брови старик. И указал стволом укорота на Тимона: — Право слово, я был уверен лишь в статусе вашего якобы помощника. Ещё когда Пехов доложил мне про некую странность относительно сего господина, я предпринял определённые действия, докапываясь до истины.

— Что за странность? — сильно заинтересовался Тимон.

Меня же удивило совсем другое:

— Так Пехов на вас работал, а не на герцога?

— На герцога, разумеется. Но общался исключительно со мной, — Миассов сначала ответил мне, а уже после соблаговолил объясниться с орком: — Ротмистр рассказал мне, что, по приезду вашему в управление, часовые газаги на входе несколько раз приветствовали тебя так, как более подобает приветствовать особ офицерского звания. Ты же, голубчик, выдавал себя за рядового газага. Да ещё и только что явившегося из глухого уезда. Сия нелепица и выдала тебя с потрохами. Вот только я посчитал, что дело обойдётся лишь твоим приглядом за господином Штольцем. Не думал, что комитет и его к себе перетянет. Что ж, это несколько осложняет дело.

— Вам, — угрюмо выдал я, — всё едино светит каторга за измену. Куда уж сложнее?

— Мне кажется, Владислав Сергеевич, вы ошибаетесь, — Холмов чуть выступил вперёд. — Вряд ли его сиятельству можно вменить в вину государственную измену. Пусть и действовал он скорее всего в тайне от нынешнего правителя, но его сиятельство вовсе не помышлял против герцогства Селябского, как вы очевидно решили. И не собирался помогать пермякам, якобы посягающим на наши земли. У господина графа имелись планы несколько иного характера.

— Ну-ка, ну-ка! — немного удивлённо прищурил один глаз Миассов. — Что вы хотели этим сказать?

— Я думаю, ваше сиятельство, — качнул головой инспектор, — вы замыслили узурпировать власть в герцогстве Пермском и не только. Сие предположение я строю, исходя из множества казалось бы разрозненных фактов. Как то, например, статьи в газете, что мы обнаружили в доме Аляпкина. Помните, — инспектор обернулся ко мне, — вы ещё спутали герцога Зигмунда тринадцатого с графом. Так вот. В статье сообщалось об ухудшении здоровья герцога Пермского. А также о том, что Зигмунд так и не оставил после себя прямых наследников. Таким образом граф Миассов, являясь младшим кузеном герцога мог бы тоже претендовать на трон. И он,