— И я для тебя лучше?

— Даже не спрашивай, моя виконтесса. Ты мой идеал. А сейчас пойдем в комнату. Там остыл наш обед, и твоя магия будет как нельзя кстати.

Я попыталась сделать шаг, осторожно наступая стопой на пол. Дункан заметил это, взглянул на мой опухший большой палец с чернеющим по центру ногтем, поджал губы и поднял меня на руки.

— Целитель все же нужен, — пробормотал он.

— А как же магия, которая витает в воздухе?

— И это тоже, — он легонько кивнул, — но я все же показал бы тебя лекарю.

— Пройдет, — отмахнулась. — А если нет, то завтра схожу сама. Выходной ведь.

Он занес меня в комнату.

— И я могу сопровождать тебя, Бель. К целителям.

— Дункан, это всего лишь ушибленный палец, — возразила. — Не будь смешным.

— Но этот палец моей любимой женщины, — его лицо стало до смешного серьезным. — Хотя у меня на завтра назначен совет учителей кафедры. Я со всем этим немного забыл, что еще и работать нужно.

— Ты правда здесь ради меня?

— Конечно, — он снова важно закивал. — Лучший способ добраться до своей умненькой девочки — стать ее учителем. Да и теперь точно никто не посмеет занизить тебе оценку.

Он сел в широкое кресло у стола, удобно устроив меня на коленях.

— Лагрю, вполне может это сделать, — зачем-то вспомнила я об этой неприятной особе. — Она ведет у меня «Политологию и основы права Альманца».

Дункан поморщился, словно я сказала какую-то гадость.

— И все-таки вы встречались? — шепнула я.

— Нет, Бель, только дружили. Она потомок эльфов, пятая дочь в семье. Все ее сестры — красавицы, каких поискать, а Жоржетте от предков достался только рост. Никто из парней не интересовался ею. Это больно било по ее самолюбию. Я же не смотрел на девиц, осаждающих меня. Единственная, что занимала мысли, училась в школе и только-только постигала науки. — Усмехнувшись, он коснулся моего виска губами. — Однажды Жоржетта застала меня в библиотеке, я писал тебе письмо, прячась ото всех. Между нами завязался разговор и мы заключили сделку: я называю ее временно невестой, а она прикрывает меня от остальных девиц. Позже оказалось, что она весьма умна и начитана, по-своему интересна. Мне было комфортно с ней. Ведь даже намека на романтику не было. Пока...

— Пока что? — я приподняла бровь, желая знать все до конца.

— Пока на последнем курсе она не призналась в любви и не полезла ко мне в постель.

— И? — у меня от волнения голос сел.

Сердце заходилось в бешеном ритме.

— Мы перестали быть друзьями, — он как-то недоуменно пожал плечами. — Я выгнал ее, а она оскорбила меня, высмеяв мою любовь к той, что значительно младше. Обозвала недомужчиной, ведь в отношении тебя у меня никогда грязных мыслей не было. Я познал желание, только когда увидел тебя уже взрослой на осеннем празднике в вашей школе.

— Но... не было такого... — смутившись, кажется, я снова покраснела.

— Было, Бель, — Дункан засмеялся, — приезжал тайно. Хотел подойти к тебе, но не осмелился. Струсил. Вдруг решил, что не понравлюсь тебе, Ты ведь видела меня не мужчиной, а мальчишкой. И я здорово уступаю в красоте Раулю. Он высок, черноволос, гроза сердец. Я же только принц.

— Глупости и вздор! — мгновенно вскипела я. — Ты замечательный!

— Ну и это тоже, — он засмеялся громче.

— Нет, — мое недовольство его словами росло. — Я не люблю, когда мужчина нависает, подавляя как скала. Твой рост, мне кажется, идеальным. У тебя мягкие волосы и такие нежные глаза. Я знаю, что они бывают злыми и циничными, но не со мной. И губы, самые нежные в мире, — я окончательно залилась краской.

— Моя прелестница, это самые лучшие слова, которые я когда-либо слышал. Меня всегда окружала лесть и ложь. Женщины пытались попасть в мою милость, как только я научился ходить. Я слышал их лживые речи, слова любви и чувствовал на их одеждах запах мужей. От этого в какой-то момент начало мутить. Пока однажды в доме любовницы своего отца, в тот момент, когда он изменял моей матери, я с братом-бастардом, рожденным от служанки, не нашел сокровище, заглянув в шкаф в детской комнате. На меня смотрело солнышко, Бель. Светлое и теплое. Оно сидело на ворохе одеял, прижимая к груди книгу со сказками. Тогда я потерял покой, гадая, какой ты вырастешь. Какой станешь? Сначала это была симпатия, потом привязанность. Крепкая и нерушимая. А сейчас, Бель, это любовь. Ты слышала об истинных?

— Легенды драконов и оборотней? — пробормотала смущенно.

— Не только. Еще нагов, вампиров, друидов...

— Но это легенды, Дункан!

— Это наше прошлое, прелесть моя. И не такое уж и далекое.

Его Высочество вытянул руку, и по его коже пошла черная рябь настоящих драконьих чешуек.

— Что это? — я была заинтригована.

— Я куда больше дракон, чем принято считать. И ты, Бель, моя истинная пара. Моя любовь навечно!

Глава 62

Окончательно смутившись, я опустила голову и доверчиво прильнула к широкой мужской груди. Палец неприятно дергало, что вызывало дискомфорт. Вытянув стопу, лишь поморщилась.

— Некроманты, конечно, не целители, но и мы умеем убирать боль. Правда, делаем это несколько по-иному, — произнес надо мной Дункан. — Если ты согласишься, то я помогу. Тебе мгновенно станет лучше.

Что-то в интонации его голоса насторожило, словно был там некий подвох. Но подумав немного, решила — ничего страшного или компрометирующего в лечении большого воспаленного пальца быть не может.

Хотя, о чем это я?

Что за странные мысли в голове. Что может быть более неприличного, чем сидеть в мужской тунике на коленях у мужчины? Хуже только лежать под ним без этой самой туники и нижнего белья.

От таких мыслей внезапно вспыхнули щеки и сердце как бешеное забилось в груди.

— Ну так как, Бель? — Дункан, к счастью, не подозревал, какие неприличные, но волнительные мысли роятся в моей голове. — Позовем целителя или доверишься мне?

— Тебе, — выдавила из себя, дрожа от странного предвкушения.

Как будто не палец, а невинность ему вручала.

Дункан поднялся и