для тебя я всего лишь незнакомка из Интернета и мы с тобой никогда не встречались, но я хотела бы поблагодарить тебя за этот канал, потому что он изменил жизнь моей дочери. До «Кошмаров» она страдала сильной социофобией, и над ней постоянно издевались в школе. После просмотра твоих видео она решила кое-что попробовать, сама. На сегодняшний день она уже столкнулась со своим страхом змей, пауков и даже публичных выступлений (она показывала в классе презентацию о твоем канале – из-за панических атак мне приходилось до сих пор писать для нее освобождения от всех презентаций). Я расплакалась, когда она рассказала мне, что смогла, стоя перед классом, поделиться с учениками тем, что ей так сильно нравится. Я и не представляла, что это когда-нибудь будет возможно. Уверена, что говорю от лица всех зрителей: сердечно благодарю тебя за смелость! Поверь, для всех нас это значит больше, чем ты думаешь.

Многим людям нравился этот канал. Многие отвечали эмоциональной маме и высказывали такие же мысли. Их сын, их дочь, их брат, их сестра, они сами; «Почти полный список наихудших кошмаров» распространял храбрость точно вирус. Он был заразителен, и многие его мгновенно подхватывали. Каждый день появлялись новые видеоролики-подражатели, где люди сталкивались лицом к лицу со своими страхами, делали то, что обещали никогда не делать: катались на американских горках, пели на сцене, засовывали руку в банку с тараканами, занимались серфингом, катались на лыжах, прыгали на «тарзанке» и с парашютом. Неделю за неделей, страх за страхом они выходили в мир и все меньше боялись. Они каждый день делали то, что их пугало.

Теперь вновь настала очередь Эстер.

– Я готова, – объявила она и на этот раз не стала останавливать Хефцибу, когда та навела курсор мышки на кнопку «запуск» и щелкнула по ней.

Поначалу Эстер было не по себе. При виде себя на экране она морщилась и расстраивалась, что люди вопреки ее желанию смотрели на это лицо со всех ненавистных ей сторон. Испещренное веснушками, обрамленное чересчур длинными рыжими волосами; казалось, будто прикованные к ней тысячи глаз сдирают с нее кожу. Но, как и несколько месяцев назад, когда Джона впервые показал единственный на тот момент ролик, она вдруг взглянула на себя по-другому. Эстер увидела волчицу. Пожирательницу страхов. Эстер со стальным решительным взглядом – ту, кто в самых первых роликах боялся, а теперь, что бы ни случилось, победоносно шагал навстречу новому страху.

Помимо нее, в видео появилялись Юджин и Хефциба, а также Джона. Эстер время от времени выхватывала у него камеру и направляла на самого парня. Так странно: в видео Джона Смоллвуд не выглядел таким бесстрашным. В реальной жизни Эстер чаще всего была настолько сосредоточена на своей тревоге, что пропускала эти маленькие детали – проблеск нерешительности, закушенная губа, глубокий вздох, – когда Джона тоже заглядывал в лицо страху и сомневался, пусть всего на миг, хватит ли ему смелости выиграть этот бой.

Но не эти маленькие окошки в его страх ранили ее сердце больше всего. Не осознание того, что он тоже напуган и прячет свои тревоги ради нее: если он будет проявлять страх, она тоже будет бояться. Больше всего сердце ранило то, как он ее снимал. Эстер и представить не могла, что любовь можно показать как-то иначе, нежели словами. Но те способы, какими Джона ее запечатлел: крупные планы, мягкое освещение, скольжение камеры следом… все они излучали нежность и ласку в движущихся картинках. Если бы ей когда-нибудь пришлось описать пришельцам любовь без использования слов, она бы просто показала им ролики – этого было бы достаточно, чтобы понять всю красоту и ужас чувства.

К тому времени, как солнце село, они просмотрели все вышедшие видеоролики – до двадцать пятого страха. В этот миг Эстер осознала, что ее страх больше не принадлежит ей одной. Теперь его разделяли тысячи – или даже десятки тысяч – людей, и она обязана им и себе самой довести начатое до конца.

* * *

Шаг третий. Выстроить новую преграду от страха.

Комментарий той женщины о своей дочери стал первым, который Эстер распечатала и повесила на стену спальни поверх ободранных обоев.

За последующие недели и месяцы она напечатала еще тысячи таких слов, ставших кирпичиками в ее преграде от страха. Медалями за проявленную храбрость. Доказательствами, что ее встречи со страхами хоть немного оказали влияние – где-то, как-то, на кого-то.

Некоторые тайны могут быть никогда не раскрыты. Кто убил «Черную Георгину»[51]? Что произошло с Д. Б. Купером[52]? Кто на самом деле был «человеком из Сомертона»[53]?

Однако загадка, которую можно решить, была сродни победе над пятьюдесятью страхами. Эстер могла идти вперед. Могла действовать. Могла добиваться истины.

Но не хотела заниматься этим одна.

Шаг четвертый. Отправь открытку с надписью «Мы с тобой – идеальная груша» обратно Джоне.

40

Почти полный список наихудших кошмаров

Двадцать недель спустя.

Снова стоял конец лета. Прошел почти год. Орхидеи буйно разрослись по всему городу и зацвели там, где их посеяли в день смерти Реджинальда Солара. Они проросли на лужайках перед домом, сквозь трещины в пешеходных дорожках, между корнями деревьев – сотни и сотни цветов восстали против смерти.

Литл-Крик, предпоследнее пристанище сестер Боуэн, после смерти Реджинальда все еще оставалась сухой. Пучок пурпурных орхидей торчал из песка там, где после похорон был развеян его прах.

Больница вернула Эстер цветы, украденные из дома Реджа, и сейчас они украшали крыльцо. Мужчина, Ставший Смертью, так и не заявил об ограблении в полицию. Дом Соларов теперь выглядел иначе: шесть из восьми дубов выкорчевали, подкова по-прежнему была прибита над перемычкой двери, но почти все назары убрали.

В каждой комнате происходило какое-то движение. Флийонсе увлеченно начищала область между задних лап, лежа на кровати Эстер. Родители семейства Соларов находились в ванной, где их сын пытался покончить с собой: Питер все еще сидел в кресле-каталке, но при этом выглядел гораздо здоровее; Розмари, согнувшись над ним, подстригала ему бороду, за которой он уже был не в силах ухаживать сам; на ее пальце вновь блестело обручальное кольцо. Из коридора исчезли свечи. Кровать Юджина больше не окружали лампы.

Второй этаж, некогда заваленный рухлядью, освободился после уборки, организованной Розмари. Эстер с короткой стрижкой «под мальчика» выглядывала из окна наверху. Сегодня на ней был разношерстный наряд: белые чулки с красными сверкающими туфельками Дороти, юбка до колен в