– Эти шрамы… – пробормотала Сэм.

– Скорее раны. Открытые, незаживающие, гноящиеся раны.

«Элинор тоже об этом говорила, – вспомнила Саманта. – Говорила об осколках сердца. Мол, сердце Гэвина разбивалось столько раз, что его уже не склеить…»

Взгляд Имона, устремленный на нее, стал вдруг острым и пристальным, словно все ее секреты и обманы лежали перед ним как на ладони.

– Ты подарила ему то, о чем он всегда мечтал. Подарила то, чего у него никогда не было, – независимость Инверторна от дохода с винокурни Рейвенкрофтов. А также семью, будущее… Эррадейл для него – спасение. И ты, быть может, тоже.

– Я… Надеюсь, я смогу…

– Ты знаешь, Сэм… Я не хочу, чтобы кто-то снова заставил его страдать, – проговорил пожилой ирландец.

Теперь настала очередь Саманты неотрывно смотреть на дорогу. Сердце ее гулко билось в груди, а к горлу подступала горькая желчь – горечь угрызений совести.

– Я тоже, – прошептала она.

Долгая поездка на телеге, казалось, должна была бы подготовить Саманту к новой встрече с мужем. Даже с мужем во гневе. Однако же, спускаясь по пологому склону Гришем-Пика и увидев, как он на полном скаку мчится ей навстречу, она не знала, куда смотреть – на него или на то, что осталось от Эррадейла.

Аккуратные белые домики превратились в кучи пепла. От особняка осталась лишь груда мусора, и посреди нее – огромный камин с нелепо торчащей трубой.

Быть может, для Элисон Росс это место значило не слишком много, но для нее, Саманты, пусть лишь на несколько недель, Эррадейл стал всем. Убежищем. Новым началом. Домом.

Сэм украдкой окинула взглядом руины в поисках тел поджигателей, но ничего не увидела. Должно быть, Гэвин уже о них позаботился. Неужто и впрямь выкинул в море – как грозился?

А нашел ли он что-нибудь на телах? Новая пугающая мысль вдруг поразила ее. Ведь у этих людей, если их действительно наняли Бойд и Брэдли, могли быть с собой письменные инструкции или какие-то документы, где указано, кто она такая на самом деле.

Да, такое вполне может быть!

Что если муж узнал правду… Может, именно поэтому так сверкают его глаза? И почему он так стиснул зубы? Остановив Деметрия на полном скаку прямо перед ними, он не спешил начать разговор. Может, ужасно злился и пытался сначала успокоиться?

Ожидая, когда муж заговорит, Саманта невольно затаила дыхание.

– Ты наняла людей Маккензи?! – выпалил он наконец, указав в сторону нескольких всадников, не очень-то умело гнавших перепуганных коров на то единственное пастбище, вокруг которого уцелела часть ограждения. Еще с полдюжины работников ставили на место ворота.

Так вот оно что… Саманта испустила вздох облегчения. Ну, с этим-то она справится.

– Вообще-то я тут ни при чем. Леди Рейвенкрофт сама их прислала. Правда, с моего согласия.

На сей раз Имон затаил дыхание. А лицо Гэвина покрылось красными пятнами.

– У тебя есть несколько секунд, чтобы объясниться, – заявил он. – Или…

– Или – что? – с вызовом в голосе просила Саманта.

Гэвин сжал челюсти с таким явственным скрежетом, что она на миг даже испугалась за его зубы.

– Ты забываешь, дорогой мой муж, что всего два дня назад мы еще были врагами, – проговорила она с мелодраматическими нотками в голосе. – Ты пытался прогнать меня с земли моих предков. Я была жертвой обстоятельств, и поэтому…

– Но это не объясняет…

– Когда я ездила в Рейвенкрофт, – перебила Сэм, – Мена мне рассказала, что к ним приходили работники и пытались наняться на винокурню, однако до весны их услуги не требовались. И она предложила, чтобы они поработали у меня. Я не видела причин отказываться. Правда, все мои деньги сгорели, так что теперь, надеюсь, им заплатишь ты.

– Я скорее нырну с головой в гору навоза, чем хоть что-нибудь приму из Рейвенкрофта…

– Гэвин, хватит ребячиться! Подумай хорошенько!

Имон предостерегающе сжал ее локоть, но Саманта высвободила руку и смело встретила взгляд мужа.

– Ты же много лет проработал на винокурне в Рейвенкрофте, верно? Конечно, по необходимости. И эти люди находились под твоим началом, не так ли? – Гэвин молчал, а Саманта спокойно продолжала: – Следовательно, они привыкли работать на тебя. Держу пари, что им это даже нравится. Кроме того… А что если эти люди решат, что пасти скот приятнее, чем гнуть спину в полях или сидеть над перегонным аппаратом? Для нас это будет куда удобнее и выгоднее, чем искать работников на стороне.

Ярость на лице Гэвина начала сменяться задумчивостью. Саманта же, приободрившись, вновь заговорила:

– Чтобы Эррадейл начал приносить доход, нам необходимо собрать скот, который больше десяти лет пасся на воле. Для этого понадобятся люди, верно? И немало. А если увести этих людей у твоего брата, оставить его без работников… Только представь, как он разозлится! И даже винить тебя не сможет – ведь это предложила мне его жена еще до того, как мы с тобой соединились. Так что мы выиграем во всех отношениях.

– Хе-хе! – рассмеялся Имон. – Торн, у твоей женушки светлая голова – и до чего практичная! Рассуждает, как настоящая американка!

Несколько секунд муж смотрел на нее так, словно увидел впервые. Затем плечи его расслабились, и на устах заиграла знакомая улыбка, породившая ямочку на левой щеке. Казалось, он был почти так же доволен ею, как она самой собой!

В этот момент к ним подъехал длиннобородый лохматый горец, закутанный в какие-то лохмотья. Подъехал верхом на низкорослом пони, и длинные ноги бородача едва не волочились по земле. Он о чем-то заговорил с Гэвином по-гэльски. Саманта ни слова не поняла, но каким-то образом сразу догадалась, что этот работник привез дурные новости.

Проследив за жестом мужчины, указывавшего на запад, Саманта увидела, что одна из коров лежит на боку. Несколько работников собрались вокруг – очевидно, пытались поставить ее на ноги, но не могли.

– Еще одна рожает? – с надеждой спросила Саманта.

– Не уверен, – ответил Гэвин.

– Отвези меня туда! – попросила она, потянувшись к нему, чтобы он пересадил ее к себе в седло. – Может быть, я смогу помочь!

И Гэвин, и работник смотрели на нее с сомнением.

– Помнишь, что случилось в лесу? – напомнила она, чувствуя, что надо поторапливаться. – Может быть, я не много знаю о том, как быть женой и графиней, но в коровах-то разбираюсь!

Гэвин покачал головой, недоверчиво глядя на нее, а затем с озорной улыбнулся воскликнул:

– Поверь мне, бонни, как быть женой, ты прекрасно знаешь!

– Хватит любезничать, – проворчал Имон, и Гэвин тут же подхватил Саманту и усадил в седло перед собой.

Сильные руки мужа обхватили ее, взялись за поводья, и они помчались к больной корове. В какой-то момент Саманта с удовлетворением отметила, что, сидя в одном седле, они двигались так же слаженно, как и лежа в одной постели.