— Думаешь, надо? — спросила она.

— Уверен.

Не дав ей времени на споры, я быстро пошел к дому. Дойдя до стеклянной двери, приложил ладонь козырьком к глазам и вгляделся внутрь. Хойта не видать. Я подергал заднюю дверь. Открыто. Повернул ручку и вошел. Никого. Я уже решил обыскать дом, когда заметил слабый свет. Прошел через кухню с прачечной и тихонько отворил дверь гаража.

Хойт Паркер сидел за рулем своего «бьюика» со стаканом в руке. Двигатель не работал. Когда дверь открылась, он наставил на меня пистолет, но, узнав, отложил оружие в сторону. Я спустился на две ступеньки вниз и по цементному полу прошел к машине. Дернул незапертую дверцу и скользнул на пассажирское сиденье рядом с Хойтом.

— Что тебе еще нужно, Бек? — спросил Паркер заплетающимся языком.

Я попытался поудобнее устроиться на сиденье.

— Заставьте Гриффина Скоупа освободить ребенка.

— Не имею ни малейшего представления, о чем ты говоришь, — не слишком уверенно отозвался Паркер.

— Он платит вам. Называйте как хотите — подкуп, взятка, зарплата, в конце концов. Выберите любое слово, Хойт. Теперь я знаю все.

— Ни хрена ты не знаешь.

— Той ночью на озере, когда вы убедили Элизабет не обращаться в полицию…

— Мы это уже обсудили.

— Оказывается, не до конца. Чего вы на самом деле боялись, Хойт, — что злоумышленники убьют вашу дочь или что вас арестуют вместе с ними?

Паркер лениво скользнул по моему лицу глазами:

— Если бы я не уговорил Элизабет бежать, она бы погибла.

— Не сомневаюсь, — согласился я. — Однако у вас были и свои резоны молчать, Хойт. Вы хотели убить сразу двух зайцев: и дочь спасти, и самому за решетку не попасть.

— А из-за чего я мог оказаться за решеткой?

— Вы ведь не будете отрицать, что в платежной ведомости Скоупа красовалось и ваше имя?

Тесть пожал плечами:

— Думаешь, я один брал у него деньги?

— Нет.

— Тогда чего мне было бояться?

— Того, что вы сделали раньше.

Хойт допил все, что оставалось в стакане, посмотрел на бутылку и налил себе еще.

— А что я такого сделал, черт побери?

— Вы догадывались, что именно разузнала Элизабет?

— Правду о темных делишках Брэндона Скоупа. Проституция. В том числе подростковая. Наркотики. Мальчик играл в плохого парня.

— А еще? — продолжал давить я.

— Ты о чем?

— Если бы она копнула поглубже, то наткнулась бы на худшее преступление. — Я передохнул. — Не так ли?

Лицо Паркера перекосило от моих слов. Он отвернулся и уставился в ветровое стекло.

— Убийство, — закончил я.

Я попытался поймать взгляд Хойта, но все, что смог разглядеть, — это ряд инструментов, аккуратно развешанных на крючках по стене гаража. Отвертки с черно-желтыми ручками висели четко, как по линейке: плоские — слева, крестовые — справа. Между ними три гаечных ключа и молоток.

— Элизабет была не первой, кто решил рассекретить потайную сторону жизни младшего Скоупа.

Я остановился и подождал, когда Паркер посмотрит на меня. Дождался, хотя и не сразу. И по его глазам понял: моя догадка верна. Он не пытался моргнуть или снова отвести взгляд. Я увидел, что прав. И он понял, что я это увидел.

— Это вы убили моего отца, Хойт?

Он отхлебнул из стакана и, прежде чем проглотить, посмаковал напиток во рту. Несколько капель виски вытекли ему на подбородок. Он их даже не вытер.

— Хуже, — закрыв глаза, ответил тесть. — Я предал его.

Неожиданно спокойным голосом — хотя в груди душной волной поднялся гнев — я спросил:

— Каким образом?

— Брось, Дэвид. Ты ведь уже и это вычислил, разве нет?

Меня передернуло от новой вспышки ярости.

— Отец тоже работал на Скоупов… — начал я.

— Более того, — перебил Хойт, — Гриффин нанял твоего отца, чтобы тот обучал Брэндона. Стивен постоянно находился рядом с парнем.

— Как и Элизабет.

— Как и она.

— И, работая с Брэндоном, отец обнаружил, каким чудовищем на самом деле является младший Скоуп. Правильно?

Хойт молча посасывал из стакана.

— Он не знал, что делать, — продолжил я. — И рассказать боялся, и молчать не мог. Эта тайна измучила его. Вот почему он был так молчалив те несколько месяцев до смерти.

Я замолчал и подумал об отце — перепуганном, одиноком, не знающем, что предпринять. Почему я тогда ничего не сообразил? Почему не выглянул за пределы собственного мирка и не заметил его страданий? Почему не поговорил с ним, не предложил помочь?

Я снова посмотрел на Паркера. У меня в кармане лежал пистолет. Как легко. Просто достать его и нажать на спуск. Бац! И нет Хойта. Вот только по опыту последних дней я знал, что это не решит проблемы. Наоборот, создаст новые.

— Что дальше? — спросил тесть.

— Отцу в голову пришла светлая мысль: он должен посоветоваться с другом. Нет, не просто с другом, а с полицейским, с человеком, который знает все о том, как раскрывать преступления.

Казалось, кровь у меня закипает в жилах.

— С вами.

Лицо Хойта дрогнуло.

— Так все было?

— Почти, — ответил он.

— Вы донесли о разговоре Скоупу?

Паркер кивнул:

— Я думал, Гриффин лишь переведет его на другое место или что-то в этом роде. Подальше от Брэндона. Я и не предполагал… — Он сморщился, видимо почувствовав, как нелепо звучат его оправдания. — Как ты догадался?

— Увидел имя. Мелвин Бартола. Он выступал свидетелем по делу о так называемой аварии, в которой погиб отец, хотя, конечно, на самом деле работал на Скоупа.

Перед моими глазами мелькнуло улыбающееся лицо отца. Я сжал кулаки.

— А еще вы соврали, что спасли мне жизнь, — продолжал я. — Вы действительно вернулись на озеро после того, как застрелили Бартолу и Вулфа. Только не спасти меня, а удостовериться, что я утонул.

— Я удостоверился, — подтвердил тесть, — но не обрадовался.

— Игра слов, — возразил я.

— Я не желал твоей гибели.

— Ну и не очень-то расстроились, с другой стороны, — упорствовал я. — Вернулись к машине и сказали Элизабет, что я утонул.

— Я хотел уговорить ее скрыться, — объяснил Хойт. — Известие о твоей смерти очень помогло.

— Вы, наверное, страшно удивились, узнав, что я все-таки выжил.