Рябинин нервно кусал усы и губы, судорожно ища выход из стрёмной ситуации.

— Вдруг их родня уже с местными мусорами связалась… может блоки уже перекрыли, — продолжил негативить ситуацию Костя.

Сам того не предполагая он подкинул Рябинину оптимальный вариант.

Серёга вскинул глаза:

— Короче… Делаем так… Сейчас их к херам выкидываем где-нибудь, ну, типа, не опознали… Базарим как десантура белоглазая… И уходим по отдельности на Ханкалу. Если что и будут потом пробивать, то, максимум, дознаются про УАЗики, которые на «пыльный»[40]> город ушли.

— Нормально… хотя… Ладно… — Луковец осмотрелся, — уходить-то как будем?

— По Жуковского… Садовой, — загнул пальцы Рябинин, — ну, можем, ты ещё какие-нибудь маршруты знаешь…

— Сейчас, с утра на Садовой все фугасы на себя собрать можно… бл… автобус уже какой-то с утра плетётся… — выглянув за Малдера, сплюнул Луковец, — Мы уходим по Жуковке, этого чёрта выкинем в гаражах там… Вы, по своему сами решайте, мы погнали, времени нет… Встречаемся за блокпостом на выезде.

Скороговоркой выпалив и не дожидаясь ответа, Луковец быстрым шагом направился к «буханке». Костя, секунду постояв и, получив кивок Рябинина, двинулся следом.

В машине, Серёга, подавая пример, натянул маску. Бойцы повторили. Кочур хотел было задать вопрос, но Костя упредил его, приложив палец к губам и покачав головой.

Лежащий на полу, закряхтел и что-то промычал. Костя, оставляя в его памяти ложный свет, легонько ткнул кроссовкой в бок и сказал грубым голосом:

— Лежи, сука! Сейчас на тебя кэп посмотрит. Если узнает — конец тебе… Заткнись…

Луковец, сидя рядом с водителем, полушёпотом и жестами указывал новый путь.

Перед частным сектором на улице Жуковского находился гаражный кооператив, естественно, не функционировавший. Недалеко заехав в его лабиринты, автомобиль остановился. Хромающего на одну ногу чеченца вытащили к кирпичной стене, поставив на колени. Катаев стянул с его головы пакет. Всклоченная голова с кляпом во рту и круглыми от страха глазами вертелась от одного бойца к другому.

Никаких нашивок, распространённая «горка», автоматы, маски. Понять кто это и что от тебя хотят было сложно.

В круг бойцов, обступивших задержанного, зашёл Луковец (естественно, в маске).

— Не тот… Эх, рэксы[40], опять ошиблись, — глухим голосом сказал Сергей, — браслеты снимите с него…

В душе не понимая подобных приказов, но привыкшие подчиняться командиру, бойцы освободили мужчину от наручников.

— К стене! — скомандовал Луковец.

Когда пленника развернули, не поднимая с колен, к стенке, Сергей указал бойцам на «буханку».

Очевидно, считая, что командир остался один на один с чеченцем для последнего аргумента, те беспрекословно заняли свои места. Так же по-видимому, подумал и задержанный. Крупная дрожь при двадцатиградусной температуре летнего воздуха с неба не появляется.

Встав чеченцу в затылок, глухо, скорее всего, зажав зубами ткань маски, Луковец проговорил:

— Ты стоишь здесь… считаешь до ста. Если встанешь раньше — завалим… Всё сделаешь как я сказал — пойдёшь домой… Кляп пока тоже не трогай. Живи, бл… ь и радуйся…[41]

Мужчина прижался лбом к кирпичной кладке и закрыл глаза. Сзади хлопнула дверь и «буханка», заскрежетав передачей, уехала, оставив задержанного наедине со своими мыслями.

— В Ханкалу! Ходом! — как только подъехали к улице Жуковского, приказал Луковец водителю и, тут же без перехода, повернулся в салон:

— Костян, что за херня-то?! Что за подставы?! Я уж забыл про этого мудака, который в деревне решил остаться, но с ментами вы борщите!

Все находившиеся в машине бойцы непонятливо вертели головами то на Катаева, то на Луковца, то на, также как и они ничего не понимающего, Кочура.

Косте оправдываться не хотелось, но, понимая справедливость упрёков, сдержанно ответил:

— Информация не моя. Мы разберёмся… Серый, от криков всё равно ничего не изменится…

— Еб… Костян… — уже отходя и на пару тонов тише, протянул Луковец, — ну, хоть как-то проверяйте. Сам же знаешь, с местными и так по лезвию… А тут ещё…

— Нам сверху скидывают — мы отрабатываем, — решил спихнуть всё на вышестоящих кураторов Костя, — а проверять… Как? Сам же понимаешь… только с колёс работать и приходится…

УАЗ притормозил около блокпоста. Подошедший боец заглянул к водителю:

— Куда собрались-то, парни? До «инженерки-то»?

Луковец хохотнул:

— В баню… С утра, чтоб без очереди…

Постовой махнул и заграждение оттащили в сторону. Теперь на выезд из города вела прямая дорога.

За пределами города, после последнего блокпоста, машины снова построились в колонну и, отъехав ещё несколько километров, остановились. В пределах видимости находился блок, где «Визири» крепили Турпала и Саламбека.

Съехав с обочины, автомобили скучились в чахлом кустарнике. Все, включая водителей, вышли размяться. Рябинин и Луковец отошли в сторону от, разбившихся на группки, оперов и омоновцев, обсудить создавшееся положение. Костя, наслушавшийся от Луковца ещё в машине, пошёл к компании оперативников. Подойдя, услышал оконцовку рассказа возбуждённого Кочура:

— … я думаю всё… Вилы… Машины уже пошли, а до дороги ещё метров сто бежать… оглядываюсь — смотрю от домов «чехи» бегут… — он перевел дух, — до сих пор на посрать пробивает… Ну, я в борозду какую-то залёг, гранаты, там, выложил, автомат…

— А личина играет… — Костя сзади похлопал рассказчика по плечу.

Тот размашисто улыбнулся и обнял его за шею:

— А тут этот бежит, орёт, как потерпевший… Только рот один и видно…

Парни, стоявшие в кружок, дружно рассмеялись.

Бескудников, уперев ногу в колесо «козла», качнулся и спросил Кочура:

— Слышь, а там ещё стрелял кто-то? Это ты обороняться начал?

— Да нет… это когда мы в машину уже лезли, кто-то из местных шмалял…

Кочур, как и все остальные был в курсе о «технической» ошибке в объекте задержания.

— Самое главное чтобы эта стрельба не продолжилась, — заметил Катаев. Ему надоело держать автомат на весу и он прислонил его к машине, рядом с пулемётом Долгова, — вы-то своего где десантировали?

— Почти на «Минутке», — зевнул Бес — в пятиэтажке раздолбаной… Хотя лично я, в местной мусарне его не видел… Ты, Ваня, часом не мог ошибиться? — повернулся он к Поливанову.

Тот отрицательно покачал головой: