- Надо же, - пробормотала я, получив ещё два камешка в мозаику этой истории. – Вообще не разговаривал?

- Ни слова, - подтвердила госпожа Бланкир. – Как удто они перестали для него существовать. На похороны, конечно, пришёл…

- А вы? Как вы отнеслись к этому тайному браку? – спросила я и немного перестаралась – вопрос получился слишком требовательным.

Саджолена помолчала, а потом твёрдо произнесла:

- Я никогда не осуждала Юджени. А теперь и вовсе убеждена, что она поступила правильно. Надо выбирать того, кого любишь. Потому что жизнь может закончиться очень быстро. И не останется ничего, кроме сожалений, что ты потратила её на нелюбимого человека.

- Месье Ноэль был для леди Юджени нелюбимым? – вопрос был лишний и не в тему, но я не удержалась. – Почему? Трудно представить, что его младший брат был ещё большим совершенством.

- Кто же знает, почему и на что откликается наше сердце? – очень философски ответила Саджолена. – Но Юджени точно было из кого выбирать. Она была очень популярна в нашем городке. Почти так же, - она посмотрела на меня с застенчивой и лукавой улыбкой, - почти так же, как вы, барышня Ботэ. В Шанталь-де-нэж новое лицо – это всегда повышенное внимание. А Юджени ещё была такой… лёгкой. Знаете, как порыв ветра. Всё время смеялась, не ходила, а словно порхала – юношам было отчего потерять голову. В этом плане Шарль подходил ей больше. Такой же весёлый, беззаботный… Милорд Огрест даже в юности был слишком серьёзным. Да и разница в возрасте играла не в его пользу.

- Вы так говорите, будто он – столетний старик, - заметила я.

- Он был старше Юджени на пять лет, в молодости это много значит, - мягко ответила она.

- Почему тогда она согласилась? – я не смогла сдержать раздражения. – Ну и выходила бы сразу за младшего брата.

- Мой отец умеет убеждать, - сказала Саджолена тихо и встрепенулась: - О! Посмотрите! Идёт Надин! Вы знакомы? – и она замахала рукой девушке, которая шла по улице.

- Да, знакома, - ответила я, размышляя об истории неудавшейся женитьбы милорда Ноэля.

Нет, мне не хотелось думать плохо о матери Марлен, но чем дальше, тем больше мне не нравилась эта Юджени. Мало того, что влюбила в себя всех парней в округе, так ещё и закрутила роман с младшим братом своего жениха, и тайно обвенчалась, выставив милорда Ноэля круглым дураком. Обман, предательство, потом трагическая гибель – и мы получаем красавца с ледяным взором, который не умеет целоваться. Господи, какой надо быть идиоткой, чтобы предпочесть кого-то милорду Огресту…

Я думала об этом, глядя, как Саджолена подошла к Надин, как они обменялись поцелуями и рукопожатиями, как заговорили о чём-то, а потом посмотрели в мою сторону. Я приветливо кивнула Надин, но она улыбнулась и склонила голову к плечу, прижимая к груди руки в пушистых рукавичках, мимикой и жестами уговаривая меня подойти. Пришлось спуститься с крыльца и преодолеть двор, в котором шла настоящая война снежками.

- А я искала вас, - сказала Надин радостно. – Мне сказали, вы пошли в школу…

- Да, Марлен полезно будет поиграть с детьми, - сказала я, про себя отмечая перемену в девушке. Мне вспомнилось, какой она была в день нашего знакомства – слишком печальная, слишком замкнутая в себе, слишком… не слишком весёлая, короче. – Но зачем вы меня искали? Что-то случилось? Вас послала госпожа Броссар?

- Пойду, заварю чай, - сказала Саджолена, легко коснувшись моего плеча, а потом – плеча Надин. – Сейчас все набегаются, и чай будет очень кстати.

Она вернулась в школу, а мы с Надин остались стоять воле школьной ограды.

- Ничего не случилось, - успокоила меня Надин. – Вернее… случилось. Но это нечто хорошее… совсем не плохое… - и она выпалила: - Я выхожу замуж за Тутура! Я просто счастлива!

- Хм… Поздравляю, - сдержанно произнесла я.

- Хотелось рассказать вам первой, - наивно продолжала Надин и вдруг взяла меня за руки, как лучшую подругу.

- Очень приятно такое доверие. Но почему именно мне?

- Потому что это вы во всём виноваты! – воскликнула Надин и рассмеялась – весело, заливисто.

В этом городе я уже и подзабыла, как люди смеются. Но слова девушки меня озадачили.

- Виновата? Я?..

- Вы, ваш торт… который с черносливом… - Надин говорила немного путано, волнуясь, но улыбка не сходила с губ. – После него моя Бонна очень переменилась.

- Что-то я не заметила, - пробормотала я, но Надин не услышала.

- Бонна сказала, что нельзя терять время, - продолжала она. – Сказала, что сама слишком долго ждала, испытывая мужское терпенье. Поэтому и осталась одна, и не хочет такой же судьбы для меня.

- Это про господина Гаспара? – быстро переспросила я. – Про бывшего аптекаря?

- Да, - подтвердила Надн. – Она подарила мне свою любимую брошь. Вот, посмотрите, - она отвернула воротник шубы, показывая мне серебряную брошку в виде гиацинта.

- Очень красиво, - вежливо похвалила я, потому что Надин смотрела на эту простенькую брошку, как на чудо.

- Вы знаете, оказывается, господин Гаспар ухаживал за моей сестрой много лет, - объяснила девушка, любовно поглаживая брошку кончиками пальцев. – Они полюбили друг друга ещё в юности, ещё до Большого Холода. Тогда господин Гаспар служил помощником аптекаря. Бонна мне всё рассказала… Наша матушка была очень строгих правил, поэтому сестра назначала ему свидания тайком. Оставляла в церкви на скамейке цветок гиацинта. Сколько цветов – во столько она придёт. В наших краях гиацинт – это признание в любви. Чудесный цветок, верно?

- Да очень нежный и красивый, - у меня в голове не укладывалось, как госпожа Жердь назначает свидание цветочной кистью.

Это было всё равно, что заподозрить лошадь в умении петь.

- Но потом умерли родители, - Надин медленно застегнула шубу и говорила, как рассказывала сказку, - и Бонна отказала господину Гаспару. Она посчитала, что должна воспитать нас, а не думать о личном счастье.

- Могла бы выйти замуж и воспитывать…

– Есть такая поговорка, - сказала Надин уже без улыбки, - когда появляются свои дети, перестаёшь любить чужих. Бонна сказала так однажды, но смысл я поняла гораздо позднее.

- Мне тоже не понятен смысл, - и совершенно не понятно было, зачем она говорит мне всё это.

Но перебивать было невежливо, и я продолжала слушать.

- Бонна боялась, что у неё не хватит сил и времени на нас, когда появятся свои дети, - объяснила Надин. - Да и мужчины… Мало кто сможет быть настолько благородным, чтобы воспитывать чужих детей в ущерб своим.

- Не обязательно в ущерб… - и тут я сообразила, что только что услышала. – Подождите, Надин. Вы говорите, ваша сестра отказала господину Гаспару, потому что надо было заботиться о вас. Но ведь он сбежал перед свадьбой, и это было семь лет назад?