изволили мне сказывать, что для изменения силы ветра делают шесть. Но позвольте сказать, что такой прибор, кажется, не может совершенно соответствовать своему назначение Поелику при наклонении под каким бы то ни было углом площадь его уменьшается, а потому и ветр не может нагнуть оный до той степени, каков ветр… И я, взяв за аксиому мнение физиков, что самый сильный ветр, перебегающий в секунду 120 фут, на квадратный фут плоскости действуем силою 32 фунтов, намерен устроить Анемометр, где бы площадь всегда была одинакова. И когда устрою, то буду наблюдать по оному и не премину сообщить Вашему Высокоблагородие при первом случае как наблюдения, так и подробное описание опыта моего. И также не престану продолжать прочие замечания, доколе буду жить здесь. Вы не позволите здесь изъясниться мне, как приятно для меня вести таковые наблюдения! тем паче, что они всегда напоминают мне о Вас. Итак можете быть уверены, что я Вас, сверх прочих знаков благорасположения Вашего ко мне, каждодневно напоминаю трижды.

Нынешнего лета я послал прошение на выезд (отсюда) и, признаюсь, чрезвычайно желаю выбыть отсюда. И, наконец, прошу покорнейше почтеннейшим сослуживцам вашим, а паче Г-ну Мартенсу[4], объявить мое истинное почтение.

Препоручая себя милости и благорасположению Вашего Высокоблагородия, с истинным почтением и глубочайшею преданностью честь имею пребыть и именоваться Вашего Высокоблагородия покорнейший слуга.

Священник Иоанн Вениаминов.

Июля 3 дня 1828 года. Уналашка.

Письмо 3

Ваше Высокоблагородие Милостивый государь Федор Петрович!

От искреннего сердца честь имею свидетельствовать Вашему Высокоблагородию мое истинное почтение и благодарность и вместе с сим представить, с удовольствием, мною продолжаемый метеорологические наблюдения и некоторый замечания.

Но прежде нежели изложу оные, порадую Вас, что я, быв ныне на островах Прибылова, нашел там метеорологическая записки, веденный тамошними управлявшими на Георгии с 1824-го года по 1829-й, на Павле с 1823-го по 1829-й же. — И хотя они очень кратки и ограничены, Поелику там не было ни термометров, ни барометров, но оные могут дать сведение о тамошнем климате. На будущем транспорте я буду иметь удовольствие представить Вам оные, ныне же не могу, Поелику надобно переписать замечания.

1-е. Многими природными здешними жителями замечено, что весною и летом морская вода идет, более на убыль, т. е. из северо-западного в юго-восточное море, а осенью и зимою напротив, а потому, в первом случае воды бывают малы и иногда по целому дню, а в последнем напротив.

2-е. Сколько много самим, а более здешними жителями замечено, что, кажется, никогда ветр от чистого О не перейдет к SO, а от ONO и NO совершено никогда не переходить без перемерки к О и SO и далее. Но всегда идет к N и NW, и, по большей части, уменьшаясь в силе. Также нередко заштилеет и бывает от W четверти. Однажды я заметил, что после ONO ветра вскоре был SO. И в то же время заметил в облаках ужасное смятение, почти каждое облако шло по своему направлению и наконец пошли к NW, и я полагаю, что это не значить, что ONO ветр перешел к SO, но переменился на SO.

3-е. В бытность мою ныне в Нушегаке я заметил, что морское течение от Константиновского мыса до Агалегмутского жила отстает 2 часа. Поелику мы, подошедши к Константиновскому мысу, остановились на якорь в ожидании прибылой воды — и оная пошла в исходе 1-го часа, мы с нею вошли в Устье рек и, остановились на якорь у Агалегмутского жила. И здесь течение пошло на убыль ровно в 9 часов — скоростью до 9 узлов.

В бытность мою здесь в Нушегаке Богу угодно было одною и первою моею проповедью обратить сердца иноверных 13 человек диких, живущих около тех мест, как то Угашинцев, Агалегмутов, Кетмайцев, и Кускоквимцев; первые живут на Аляксе несколько далее средины — и их не более 200 человек; вторые живут по реке, выпадающей из озер близ Шельхова озера — и их не более 500 человек — у них то был Моллер. Третие прямо Кадъяки, а последние Вам известны из путешествия г-на Хромченки. И позвольте изложить мои мысли в рассуждении обращения сих диких. Я уверительно говорю, что там жатва многа и добра, не достает только делателей, ибо ежели из 14 человек, бывших в сие время в Нушегаке и слушавших мое поучение усердно и добровольно без всякого обещания наград и подарков, обратились 13 человек (в том числе 2 шамана), то наверное можно говорить, что стоит только начать, и все или, по крайней мере, многие обратятся. Итак остается желать и молить Господина жатвы, да скорее приближится то время, (ибо оно должно быть), в которое Он изведет делателей Своих на жатву Свою. Еще одно скажу о диких сих, что они характером очень походят на здешних, также добры, терпеливы и очень не глупы — и весьма далеки от Кадъякских, в коих всегда видно что то зверское.

Я прошедшего года послал Вам наблюдения и обещался известить об анемометре моего изобретения; извещаю Вас, что за совершенным неимением средств со стороны кузнечной, не мог сделать. Авось, ныне.

С истинным моим почтением и совершенною преданностью честь имею быть Вашего Высокоблагородия покорнейший слуга.

Священник Иоанн Вениаминов.

Августа 7 дня 1829 г. Уналашка.

Р. S. Нынешнего лета от Р. А. Компании по воли Главного правления отправлена Северная сухопутная экспедиция под начальством Штурманского корпуса прапорщика Ивана Яковлевича Васильева; они действие свое начали от Нушегакского устья, и хотя от него нет донесений Петру Егоровичу, но я слышал от управляющего тамошним редутом, что они уже описали реку Нушегак и те озера, из коих она вытекает — и, возвратясь от источника, остановились на переносе, откуда пойдут на реку Кускоквим и там будут зимовать; более ничего неизвестно. Назначение оной, кажется, пройти в Нордовую губу по источникам рек, втекающих в Камчатское море. Прилагаемое присем письмо покорнейше прошу Ваше Высокоблагородие передать по адресу.

В верности представляемых мною метеорологических наблюдений прошу не сомневаться, выключая вида облаков; эта статья и для меня мудрена, а кольми паче для тех, кои записывают в мое отсутствие. Присем честь имею уведомить Вас, что футшток, Вами данный Г. Петровскому, уже 16 месяцев не существуете; труба потеряна прошедшего года в апреле; остался один шарик, выкинутый морем.

Но каковы бы ни были мои наблюдения, с удовольствием буду продолжать оныя.

Вашего Высокоблагородия покорнейший слуга

Священник Иоанн Вениаминов.

Письмо 4

Ваше Высокоблагородие Милостивый государь Федор