стерлингов, Гай Фокс, Ковент-Гарден, Оксфорд, Кембридж, дождь — особенно в праздничные дни, — Блэкпульский северный пирс, Брайтонский дворцовый пирс, скачки в Аскоте и Гранд-Нэшнл, Уимблдонский турнир, заповедники Даунс и Дейлс, национальные парки Эксмур и Дартмур, а также пабы. Пабы — это очень важно!

Невозможно было не улыбаться, слушая ее. Невозможно было не поддаваться ее обаянию с каждой секундой, а это было именно то, что, как он знал, произойдет, если проведет с ней больше времени.

Дульси обвинила его в том, что он преследовал ее, но в действительности к собору Саграда Фамилия его привела ностальгия.

Теплые воспоминания о прогулках с отцом и разговор в лифте с Дульси, должно быть, что-то пробудили в нем. На полпути по Ла Рамбла он почувствовал внезапное, непреодолимое желание пойти в базилику, раствориться в ее замысловатой необъятности и забыть о предстоящих испытаниях и несвободе. А потом каким-то образом там оказалась Дульси, сидящая на скамье в луче золотистого света и смотрящая вверх сияющими глазами. Раф почувствовал, как его сердце выпрыгивает из груди от множества противоречивых эмоций. Подходить или нет, рисковать разжечь огонь, который может погубить и его, и ее.

Но потом, наблюдая за ней, становясь свидетелем ее эмоциональной связи с собором, который он так любил, Раф решил, что это знак судьбы. Дважды Дульси оказывалась у него на пути. Дважды! Мог ли он это проигнорировать? В тот момент ему так не показалось. Ему вдруг захотелось узнать, было ли то чувство, что возникло между ними в лифте, реальностью или просто полетом отчаянной фантазии. Подойти и поговорить с ней казалось отличным способом во всем разобраться.

От ее улыбки у него перехватывало дыхание, она заставляла его смеяться, заставляла его кровь быстрее бежать по венам. Сейчас он был в ее власти.

— У вас в Бростовении есть пабы? — Дульси смотрела на него поверх края своей чашки, и озорные искорки сияли в ее голубых глазах.

Раф сделал глоток и поставил свою чашку на стол.

— Нет. У нас есть кафе-бары. — Он с трудом оторвал от нее взгляд и огляделся, рассматривая столики и красный навес над их головами. — Очень похоже на это, но, честно говоря, я мало что знаю о барах в Бростовении. Я учился в университете в Штатах, так что я лучше знаком с американскими барами. Не то чтобы я завсегдатай баров, но…

— Это обнадеживает. — Дульси поставила чашку и посмотрела ему в глаза. — Итак, что ты изучал и где?

Раф почувствовал, как расслабляется. На эту тему он был рад поговорить.

— Архитектура. Корнеллский университет, Итака, штат Нью-Йорк.

— Так вот откуда ты все знаешь о лифтах и зданиях. — Ее глаза вспыхнули. — Значит, встреча в отеле была связана с каким-то проектом? Ты что-то строишь здесь, в Барселоне?

Тоска сжала его сердце. Семь лет обучения, шесть лет практики — и все впустую, потому что теперь больше не будет ни проектирования, ни созидания. Все кончено. Раф взял чашку и медленно сделал глоток.

— К сожалению, нет. Просто нужно было кое-что доделать… до открытия конференции.

— О, ясно. — Ее взгляд прояснился. — Ты имеешь в виду конференцию по архитектуре во Всемирном торговом центре?

— Да, именно так. — Раф пожал плечами. — Я один из многих закулисных подручных.

— Здорово! Эта конференция привлекла мое внимание, потому что там выставка дизайна интерьера…

Превосходно! Теперь он мог увести разговор в сторону от своей персоны.

— Так, значит, дизайн интерьера — это твоя область?

Дульси опять улыбнулась своей чудесной озорной улыбкой, которая так нравилась ему.

— Как бы это сказать?… Я далека от дизайна интерьеров. — Легкий румянец коснулся ее щек. — Я увлекаюсь керамикой. Я делаю миски и кувшины. Вернее, я создаю разного рода кривобокие и довольно шаткие сосуды.

Раф почувствовал, как между ними укрепилась тонкая связь, и его охватило тепло. Теперь все встало на свои места: ее неординарность, причудливый стиль и мятежный независимый дух, который заставил ее сбежать с девичника кузины и прийти в собор Саграда Фамилия. Дульси была творческим человеком, как и он. Но, в отличие от него, ей, казалось, не хватало уверенности в своей работе.

Раф отодвинул чашку и положил руки на стол, внезапно захотев быть ближе к ней, желая, чтобы она почувствовала его интерес.

— Пожалуйста, расскажи мне подробнее.

— Я не знаю, что рассказать.

Опять эта неуверенность.

— Ну, ты можешь начать с того, что расскажешь мне, где ты научилась делать свои шаткие сосуды.

Она прикусила губу.

— Колледж Святого Мартина в Лондоне.

— Отлично! Там самая лучшая школа керамики.

Дульси кивнула и потянулась за своей чашкой.

— Мне повезло поступить туда…

— Или… — Раф поднял палец, — потому, что ты талантлива.

Дульси в упор смотрела на него, а затем на ее губах появилась улыбка.

— Ты правда так считаешь или просто хорошо воспитан?

Он рассмеялся, ему понравилось, что она использовала ту же фразу, что и раньше.

— Надеюсь, и то и другое. — Раф облизнул губы, стараясь не смотреть на нее. — Хотя, если серьезно, ты отличный мастер, раз попала туда, так что тебе нужно прекратить все эти разговоры о том, что «мне повезло попасть туда».

Ее брови поползли вверх.

— Ты что, отчитываешь меня?

— Нет, я просто говорю тебе, что ты должна верить в себя.

Дульси наморщила лоб.

— Дело не в том, что я не верю в себя, скорее, я не уверена, кто я такая. — Она моргнула. — Я имею в виду, с художественной точки зрения.

— А разве мы не развиваемся постоянно? Я имею в виду, посмотри на Гауди. В его творчестве, безусловно, есть цельность, но есть и эклектика. Он не боялся экспериментировать, давать волю своему воображению. Я думаю, что момент, когда ты обнаруживаешь себя в художественном плане, вероятно, является моментом, когда ты снова начинаешь оглядываться в поисках новых вещей, которые можно попробовать, вещей, которые делают твою работу лучше. Так что погоня за хвостом никогда не заканчивается.

Раф почувствовал, как пульсирует у него в висках. Для него все закончено. Он опустил голову.

— Ну а теперь, когда я произнес такую ободряющую речь, хочу посмотреть на твои работы. У тебя есть фотографии на телефоне?

— Извини, у меня нет. — Дульси покачала головой. — Сейчас все так зависят от телефона, постоянно смотрят в экран. Да, телефон — это хорошо, я звоню и иногда отправляю сообщения, и на этом все. — Она широко ему улыбнулась. — Если хочешь посмотреть фотографии, то тебе нужно заглянуть в веб-галерею, которую Каллум создал для меня.

— Каллум?

У него перехватило горло. Как он мог забыть, что у