воздухе идея принять участие в расследовании показалась отличной.

— Вы слишком быстро согласились не спать со мной до утра. — Опять эти двусмысленности. — Вы живёте… одна?

— Я… — гулкая вибрация мобильника в сумке нарушила атмосферу. — Извините, Смит. — Уокер порылась и достала айфон, — Уилл! Приве-ет! Да-да, на работе, на выезде! Алло… Алло, ты меня слышишь? Дьявол, в лифте плохо ловит! Уильям, я говорю, что я на выезде, позвоню позже. Уилл?.. Уильям?! — Бесполезно, соединение отключилось, заставляя рассматривать заставку экрана и одинокую полоску связи в правом, верхнем углу.

— Вы мне не ответили.

— Что? А, да. Я живу одна, если речь о квартире. Но я не одна, если речь обо мне. — Она растянула губы в улыбке, полагая что сейчас, в свете айфона, собеседник различает черты её лица, и демонстративно потрясла гаджетом, — как раз жених звонил. — Зачем-то добавляя, — у нас свадьба через месяц. — Где-то в шахте раздался хруст, и Вики честно обрадовалась: значит ремонтники прибыли. — Но не здесь, а в Чикаго.

— Это поэтому на телефоне стоит фотокарточка собора, а не счастливые голубки́? — Мужчина прозвучал глухо, резко, напоминая рваный телеграф.

— А это миланский Дуомо, — она просияла, — но вы, наверняка, признали. Ужасно туда хотела, сама не знаю почему. Вот именно к этой достопримечательности, город меня не впечатлил.

— Знаю.

— Эм-м… что?..

— Говорю, узнаю́.

— Слушайте, Смит, — она убрала мобильный и уставилась в тот угол, где последний отблеск экрана очертил его силуэт, — сейчас почти тринадцать, нам предстоит провести вместе сутки… как мне вас называть?

— Чем вас не устраивает моя фамилия?

— Тем, что она не ваша.

— Вы думаете, я скажу своё настоящее имя?

— Нет, но соврите так, чтобы оно хоть немного походило на то, что вам дали при рождении.

Зависла пауза, которой даже Уокер, даже со всем своим перечнем подходящих словечек, не могла подыскать описания, пока…

— Леонард.

— Что ж, — её нагло перебили двери лифта, с лязгом распахнувшиеся на втором этаже безо всякого света. — Ну наконец-то! Они аварийное открытие дёрнули!

— Угу. — Он слегка толкнул её в спину промеж лопаток. — На выход.

— Вы не слишком вежливы, Леонард. — Он что, печка с углями? Там не ладонь, а адский утюг с функцией отпаривания. — Ллойд? Лиам? Может быть, Лайонел? — Смит ей по возрасту плюс-минус в отцы годится, окажись он не слишком аккуратен в юности, так может и имя совпадает? — Ленни? Льюис? Луис? — Они вышли из подъезда, и Детройт удивил: выключил дождь и давал среди серых туч представление с тщедушным, обоссанным ливнем солнцем. — А, может, вы из знатной семьи… м-м, тогда какой-нибудь Людовик. Или Линкольн. Или Лисандр!

— Виктория.

— Леонард.

— Замолчи-и-и…

От внезапности девушку пробило током. Она даже голову запрокинула, впериваясь в лицо перед собой. И на какое-то идиотское мгновение ей показалось, что под тёмным очками, сползшими пониже, блеснуло красным.

Да что это за странный мужик попался?

Одно сплошное «показалось» и никаких предпосылок к миражам.

— Не помню, чтобы мы переходили на «ты».

— Ты верно сказала, нас ждут сутки в трудах. Я решил, что мы перешли на «ты».

— Хорошо, Леонард, я буду тебе тыкать, — она мстительно сощурилась.

— И ты права, у меня знатное происхождение, но я не говорил, что моё настоящее имя начинается на «Л», условием было «похожее».

— А на что оно начинается?

От бесхитростности он ухмыльнулся одной стороной рта:

— Но и не отрицал, что не начинается.

— Давай так, если я угадаю твоё имя, ты скажешь какое-нибудь кодовое слово, которое намекнёт на мою правоту.

— Любишь быть правой?

— Люблю, — честно покаялась Уокер.

— Какое слово, Непризнанн…ый гений криминалистики?

— Хм, — она покрутила головой, будто вокруг разбросано сто миллионов не самых ходовых формулировок, — …мы с тобой познакомились в лифте, пусть будет «лифт».

— Это слишком просто, «лифт» в многоэтажном Детройте говорят на каждом углу.

— Тогда… — молодая женщина задумалась, в подсознании крутилось нечто подходящее… «мы застряли в лифте… что за гнусный лифт…», — Г-лифт!

— Что? — У Смита двинулась скула.

— Гнусный лифт! Г-лифт! Нет такого слова и если сказать его чётко, с лифтом я не спутаю.

— По рукам. — Он прочавкал это, с трудом разжав губы. — Ты сообщила, сейчас час дня. Рядом с вашим департаментом полиции есть кафе или бистро?

— Да, кофейня «Винтаж». В здании через дорогу, адрес…

— Найду. — Леонард по-пацански засунул руки в карманы, качаясь на мысках ботинок. — Встретимся там в два. С твоим руководством вопрос будет улажен, а коллеги… — он как-то особенно плотоядно ухмыльнулся, заставляя не сомневаться, у женщин Смит до сих пор пользуется популярностью, — …пусть горят в Аду. Зависти.

Отъезжая со стоянки в воодушевлённом настроении, Виктория не заметила, как едва не столкнулась с фургоном лифтовой компании. Тот как раз парковался, глуша мотор: ремонтники прибыли на вызов.

* * *

Фамилия «Смит» была ненастоящая, он не соврал. У него вообще никогда не было фамилии, потому что в местах, откуда он прибыл, тех попросту не существовало.

Ни разу, ни на одном задании в бытность студентом, Люцифер не заселялся в гостиницу в такой спешке, как сейчас.

— Паспорт, сэр.

— Я показал тебе паспорт, ты убедился, что я — это я. — Незаметное движение пальцами, взгляд глаза в глаза.

— Спасибо, сэр. — Ресепшеонист кивнул китайским болванчиком и с пустым взором стал программировать магнитную карту от единственного люкса в этой дыре. — Рады видеть вас в Детройте, сэр. — Он протянул кусок пластика, но пальцев не разжал. — Завтраки у нас…

— Это неважно, у меня нет времени. — Люций выдернул прямоугольник и заспешил в апартаменты, потому что если не снимет с себя тряпки и не залезет под очень холодный, по-настоящему ледяной душ, у него мозги сварятся и другие органы спекутся.

«Я думаю, это камедь».

«А я думаю, что так не бывает! Это даже не номер один всех самых ебаных неожиданностей в любом измерении, это ебаное, невероятное Охуеть-Как-Это-Возможно».

Он стянул с себя пиджак за порогом, рубашку — на пороге, а брюки и бельё были сброшены у входа в ванную комнату.

«А актёр погиб в автокатастрофе сразу по окончании съёмок. Это был его последний фильм».

«И ты рассказывала мне это, пока я шутил, что не все аварии одинаково полезны. Напомнить, при каких обстоятельствах? Мы были голыми. Мы трахались, как черти. Без «как». Ты кончила трижды. Дважды от моего члена, один раз — от языка. А потом мы лежали в твоей уютной, девчачьей постельке, пока Мими где-то шляндала, а, может, грела уши под дверью. И моя голова утыкалась в твою грудь, Уокер…».

От душа никакого эффекта. Тело раскалено до боли, вены