институте, — она хмыкнула, — опыты ставили в рамках изучения всего, что горит, и чем художники рисовали в старину.

— Эй, человек-капюшон, это сера или не сера? — Со всей бестактностью Макграт обратился к криминалисту.

— Трудно сказать до анализа, но очень похоже. По крайней мере, это точно не следы обычного огня. Будь тут пожар, линолеум бы поплыл. Он самый грошовый, совсем плохого каче…

— Зачем вы прибыли? — Смит перебил, продолжая смотреть на девушку. — Разве ваша работа не заключается в том, чтобы составлять фотороботы в отделе?

— Да вас явно в Гугле забанили, — огрызнулся Джейкоб, — с таким-то информационным вакуумом. У нас свидетельница нетранспортабельная в доме напротив, она видела подозреваемого.

— Опросили?

— Ещё нет, — Виктория поудобнее перехватила планшет, — как раз собираюсь.

— Я пойду с вами.

— Стоп-игра! — Макграта аж затрясло, — где ваше удостоверение, Смит?

Британец устало выдохнул и жестом фокусника распахнул документы у детектива под носом. А ещё — Уокер была готова поклясться! — смешно и недовольно повёл бровью вверх. Совсем немного, но достаточно, чтобы та выползла из-под оправы, а Вики её заметила.

— Уверен, когда вы вернётесь в свой офис, на столе будет ждать факс о моём приобщении к делу, который позволит заполнить информационный вакуум вашей головы, — агент посмотрел на бейдж, — Джейкоб Макграт. Хотя бы на время.

* * *

Как и предполагал коллега, пожилая женщина оказалась страшно болтливой, хотя вид её удивил. На первый взгляд Виктории примерещилось, что перед ними не развесёлая бабулька, что любит подсматривать, а какая-то древняя ведьма с крючковатым носом, готовая прямо тут раскидать карты Таро, щедро лить кофейную гущу на блюдце и жестикулировать над гадальным шаром.

За все полчаса, проведённые в гостях словоохотливой свидетельницы по имени Сабрина Вуд, спутник Уокер лишь дважды вступал в разговор. Первый раз, когда они здоровались, а второй, когда он ткнул в планшет, где уже чернел набросок фоторобота, и сказал «Думаю, миссис имела в виду более треугольный подбородок».

«Может да, а может и нет. Ты же не читаешь её мысли!», — она фыркнула, но подправила рисунок. Агент так пристально смотрел на Сабрину, что Вики стало смешно от самой идеи.

— Очень похоже! — Миссис Вуд охотно закивала на итог работы. — Но я не видела ни драки, ни убийства, молодые люди! Только их, говорящих в окне прошлым вечером. Вашим ребяткам я всё рассказала.

Дома тут близко — панельные, кирпичные, страшные. Оконные проёмы дышат друг другу сопло в сопло, а в темноте и при включенном свете напоминают аквариумы. Да и сама свидетельница жаловалась на отказавшие ноги, но никак не на остроту зрения.

— Что думаете, Вики Уокер? — Когда они оказались в лифте, она обратила внимание, что Смит не пропустил её вперёд. Зашёл первым и теперь стоял сзади. Его она видела в отражении большого, хоть и заляпанного зеркала с кривой трещиной строго по центру. Забавно, что именно та сейчас служила сюрреалистическим разделителем между ними.

— Про бабушку?

— Да, про эту каргу.

Она улыбнулась, понимая, что сравнение с ведьмой пришло в голову не ей одной.

— Я уверена, она не выдумывает. Ей скучно, она прикована к инвалидному креслу, вся жизнь в четырёх стенах, поглазеть на соседей — главное развлечение.

— Она не врёт. — В ответ сухо кивнули. — Заметили что-то ещё?

— У бабушки?

— Ни у кого другого мы не были.

— Слушайте, Смит, я — не фанатка Клариссы Старлинг. — Он не понял, а, вероятно, и не смотрел «Молчание ягнят». Чуть нахмурил лоб и уставился даже не в отражение, а куда-то ей в затылок, хотя эти чёртовы линзы очков не давали никакой гарантии, что Виктория права. — Я имею в виду, что я — не детектив. Игры в молодого напарника и зрелого наставника не по мне.

— Вы сразу поняли, что подле мертвеца следы серы и что жертву мыли отбеливателем. Теперь мне интересно независимое мнение по другим вопросам.

— Ну хорошо, — она повела плечами в примирительном жесте, — Сабрина Вуд одинока. Детей у неё нет и не было, на стенах ни одной фотографии. Мебель дорогая, но дом и район — почти гетто. Их ещё называют «кирпичными особняками», прямо как в одноимённом фильме. Видели?

— Не думаю.

— А я смотрела, — она улыбнулась, вспомнив что-то своё, — давно, в году тринадцатом, мне тогда было…

— Девятнадцать лет.

— Откуда вы узнали? — Вики присвистнула, поворачиваясь к Смиту.

— Вам меньше тридцати, это видно. Но вы работаете там, где за вредность должны давать молоко и куда не возьмут без опыта. — Уголки его губ едва заметно дёрнулись вверх, — а ещё вы сказали про институт, значит закончить его могли не раньше, чем в двадцать три, двадцать четыре года. Остальное я просто посчитал.

— Я поняла, ваша ненастоящая фамилия — Смит, настоящая — Холмс.

— Да как угодно, — теперь улыбка стала чуть заметнее.

— Вообще я хотела сказать, что смотрела этот фильм, потому что у актёра, сыгравшего главного героя, тоже была фамилия Уокер. Пол Уокер.

— И что с ним случилось?

— С героем? Он всех победил. А актёр погиб в автокатастрофе сразу по окончании съёмок. Это был его последний фильм.

— Как символично.

— Что, простите?

— Я сказал, как трагично.

— Значит послышалось, — может и правда показалось, но то, что на слове «автокатастрофа» кадык британца сделал характерное движение, будто тот сглотнул ком, она видела ясно: стоял тот близко, а его рост как раз позволял Виктории невзначай упираться глазами в шею. — Про миссис Вуд… я думаю, она из числа тех, кто родился и вырос в Процветающем Детройте, а выбраться из Детройта Загнивающего уже не смог — может меланхолия не позволила, а, может, её соцвыплаты по инвалидности не годятся для таких пертурбаций. Она продала дорогую недвижимость и въехала сюда, прихватив кое-что из прежней мебели.

— Вы…

Договорить у него не вышло. Неожиданно померк свет, а лифт затормозил с жутким скрипом, мгновенно становясь чудищем, прогладывающим себе траншею в горе, но наткнувшимся на преграду.

— Дьявол! — Ни темноты, ни замкнутых пространств Вики не боялась, но не боялась их только по отдельности. Зато совокупность факторов заставила ощутить, как под слоем одежды, там, где под лопатками теперь уже навсегда белели шрамы операции, полез холодный, липкий пот.

Визави словно почувствовал и заговорил успокаивающим тоном:

— Не призывайте Лукавого, вдруг услышит.

— Если он включит электричество, я не против.

— Этот лифт работает от электрической энергии?

— Да, это старый жилой фонд, тут всё от сети, а подстанция дохлая, свет в подобных районах периодически шалит. — Она решила не добавлять, что когда освещения нет, шалит не только свет, но и разного рода шваль. Риски