Ну, это же так забавно, это всего лишь выдумка, эти маленькие летающие создания. На свитке записана легенда с родины Петера про то, как садовница обнаружила среди цветов летающих малюток-человечков, и… Ну, мы же знаем, это просто вымысел, волшебная история!

— Да-да, история про маленьких крылатых созданий, которые корчат рожицы, я помню, — ворчливо перебила Зена, и Габриэль поняла, что ее не переубедить. Она прикусила губу, вспомнив презабавный и нелепейший эпизод злополучного свитка, и подытожила:

— Ну что ж, придется согласиться с тем, что мы друг с другом не согласны. Мир, — заявила она и через плечо взглянула на Петера, который с дурашливой улыбкой прихлопнул воображаемых человечков. — Прекрати, — прошипела ему Габриэль и многозначительно посмотрела на рассерженную воительницу. Улыбка мгновенно сошла с лица торговца, стоило ему лишь взглянуть на застывшую, грозную Зену. Мужчина пожал плечами, и Габриэль со вздохом продолжила: — Я… Ой! — вскрикнула она, почувствовав, как кто-то вцепился в ее подол. Девушка в изумлении отпрыгнула.

Зена успела заметить, как мальчишеская рука, быстрая и гибкая, скользнула сквозь прутья решетки и схватила Габриэль за подол. Девушка еще и не вскрикнула, а Зена была уже у двери и вся обратилась в слух.

— Тс-с-с, — донесся до нее едва слышный шепот, когда воительница оттеснила Габриэль и торговца. Съежившийся, тощий Кратос в тюремном коридоре казался призраком. Он поманил ее рукой, и Зена подошла ближе, склонилась, так что теперь он шептал ей в самое ухо: — Я только что узнал, что вы в темнице. Я вытащу вас отсюда до первой смены стражи, до полуночи.

— Не пойдет, — прошептала Зена. — Тебя схватят. К утру мы все равно освободимся. — Но Кратос уже тряс головой.

— Нет, потому что этот стражник, Агринон, смертельно ненавидит ее, — он стрельнул глазами на Габриэль. — А меня никогда не поймают, я часто пробираюсь в темницу.

«Зря мы приехали в Афины, — мрачно подумала Зена. — Было же у меня дурное предчувствие!» Ее тон не изменился, в нем не было и тени ярости, иначе паренек мог бы решить, что воительница злится на него. Она же сердилась только на свое решение уступить Габриэль.

— Ладно, помоги нам. Мы заплатим.

Мальчик опять замотал головой:

— Я делаю это не ради денег. Здесь томится женщина… ростом поменьше ее, — быстрый жест в сторону Габриэль, — с темными волосами, почти такими, как у тебя. На ней старые коричневые лохмотья.

— Не замечала. Впрочем, нет, погоди, — Зена вспомнила о спящем у дальней стены. — Кажется, видела.

— Здорово. Это… это моя мама, — паренек поежился и вдруг тревожно оглянулся; Зена напряглась и потянулась за кинжалом. Пальцы схватили воздух: клинок остался у стражников, как и все ее оружие. Воительница снова приблизилась к мальчику, тот заговорил: — Ее зовут Элизеба. Передайте, что нынче ночью я спасу ее, а Неттерон позаботится о ее безопасности. То есть, пожалуйста, передайте… Если вам не трудно.

Зена кивнула, паренек коснулся ее руки, изобразил ободряющую улыбку и скрылся из виду в темноте коридора.

Воительница повернулась к Габриэль и приложила руку к ее губам, не дав девушке заговорить. Затем она вернулась к осмотру подземелья и его обитателей. На двух ближайших скамьях кто-то спал, остальные узники были так поглощены пьяным спором, что вряд ли заметили мальчишку. Зена знаком подозвала Габриэль, и подруга послушно склонилась к ней.

— Приходил воришка, которому я дала монеты. Сегодня он нас выручит. Найди маленькую женщину с темными волосами и в оборванной одежде — думаю, она дремлет вон там. Ее имя Элизеба. Скажи, что в полночь за ней придет сын, а Неттерон предоставит ей кров. Все поняла? — Габриэль кивнула. — Хорошо. Держи это в тайне, иначе остальные поднимут мятеж.

Взгляд воительницы скользнул по темнице и задержался на огромном Мондавиусе, все еще сидевшем на полу у окна. Толстяк спорил с мужчиной поменьше, тот поднял крик. Громадный негодяй с гадкой ухмылкой сжал кулак и с силой опустил его на голову собеседника.

— Да, для пары наших соседей тюрьма самое подходящее место, — закончила Зена.

Габриэль с чувством кивнула:

— Точно. А как же Петер? — Она вопросительно взглянула на торговца пергаментом, который не двинулся с места с тех самых пор, как появился мальчик. Девушка мельком оглянулась на воительницу, снова посмотрела на приятеля и шепнула: — Тебе нечего делать в подземелье. Думаю, мы сможем захватить тебя с собой.

Тот отрицательно качал головой:

— Готов поспорить, что выйду отсюда с первым лучом, если не раньше. Благоверный муж моей жертвы скоро образумится и поймет, что не дело сажать в тюрьму честного торговца. У меня куча забот в лавке, а как я с ними справлюсь, если буду скрываться?

Габриэль сочувствующе похлопала Петера по руке, а он продолжал:

— Впрочем, если представится случай, загляните в мою лавку и скажите помощнику, куда я попал. Или своего паренька пошлите. Вдруг про меня все забудут?

— Конечно, заглянем, Петер, — кивнула Габриэль и отправилась на поиски Элизебы.

По крайней мере половина узников спала или дремала, а из оставшихся большинство были пьяны и дрыхли без задних ног. Некоторые, сбившись в группы по три-четыре человека, были заняты разговором и не обращали никакого внимания на скользившую мимо них изящную блондинку. Габриэль предусмотрительно обошла стороной скамью у окна и огромного обозленного Мондавиуса.

Зена надолго замолчала и задумалась, провожая взглядом подругу, бесшумно искавшую путь в сгустившемся мраке. Петер прислонился к прочной двери, сложил на груди руки и наблюдал за воительницей. Она стояла в шаге от него, опираясь на стену плечом, и выжидала. Торговец заговорил:

— Я много о тебе слышал. Ты воин, привыкший убивать и нести разорение, но вдруг встала на сторону добра. Вышла бы неплохая легенда.

— Я никогда не убивала мирных жителей, по крайней мере, без необходимости, — ответила Зена. — А насчет легенд обратись к Габриэль.

— Я не прошу права слагать о тебе песни. Такие истории не в моем стиле.

— Догадываюсь, — многозначительно улыбнулась Зена, передразнивая комичные жесты торговца. Петер сконфузился.

— Знаю, ты этот юмор не ценишь. И про Габриэль тоже знаю: слышал ее легенды. Но я хотел поговорить не об этом. Ты могла бы помочь Афинам, как помогла окрестным деревням. Рынок в этом особенно нуждается, — тут он остановился, потому что Зена покачала головой.

— Я этим не занимаюсь, — сказала она не терпящим возражения тоном. — Афинами правит царь, и у него есть стражи. Помню, ты говорил, что часть из них подкуплена, но ведь не все. Умный человек, такой, как ты, сам найдет решение проблемы или, на худой конец, отправится к Тезею.