В семье Филиппа существует традиция, каждого мальчика называют в честь дедушки. То есть получается, что Филиппа назвали в честь его дедушки, а того – в честь прапрадедушки Филиппа. Папу Филиппа зовут Александра – в честь прадедушки Филиппа. Получается, что в роду чередуется два мужских имени, и с этим связана «забавная» история преемственности и сравнений.

Казалось, что с именем Филиппу передали от дедушки и какие-то его личные черты. Например, когда наш герой, еще будучи совсем маленьким, капризничал и сердито топал ногами, родные про него шутили: «Вылитый дед, Филипп Александрович! Тот тоже был очень серьезный мужчина».

Или другой пример, когда Филипп подрос и пришло время выбирать кружок или секцию, которую бы он посещал после садика и школы, его, не спрашивая, записали в скалолазы, потому что: «Филипп Александрович был прирожденным скалолазом и даже получил “Снежного барса”!» Наш Филипп послушался, в целом, ему нравилась его секция, хотя иногда он подумывал о том, что можно было бы попробовать себя где-то еще… Вдруг, в отличие от своего дедушки, нашел бы призвание в других делах?

Образ «того самого» Филиппа Александровича преследовал юношу везде и всегда. Ни одно семейное застолье не обходилось без просмотра старых фотоальбомов и сравнения «нынешнего» Филиппа с «прежним». Это было интересно, хотя порой казалось, что личность юноши пытаются спрятать в рамки старинной семейной фотографии и окончательно уподобить его деду. Иной раз, когда у Филиппа что-то не получалось в учебе или он забывал о каком-то обещании, ему обязательно вменяли в вину, что «Филипп Александрович был очень ответственным». Порой это злило, хотелось быть не чьим-то внуком, копией или тенью, а самим собой.

С годами Филипп примирился со своим именем, сумел отстоять личные границы. Нет, скалолазание он не бросил, но еще записался в кружок музыкантов-бардов, чтобы сидя на вершине горы, петь песни собственного сочинения. Филипп только заканчивает школу, но уже знает, что если у него родится сын, он назовет его Александром, следует отработанному «алгоритму», но постарается не давить на ребенка личностью отца.

Полезные свойства и ресурсность такого сценария:

Благодаря традиции чередующихся имен в семье Филиппа лучше укрепились связи между поколениями. Мы нередко сталкиваемся с ситуацией, когда люди не знают истории своих родственников дальше отца и матери. Часто причиной незнания становится отсутствие любопытства и то, что не удается вывести разговор на тему прошлого. У Филиппа же подобная ситуация невозможна, поскольку уже само имя несет в себе своеобразную память. Взросление юноши, как и других его родственников, сопровождалось рассказами о «прежнем владельце имени», просмотром фотоальбомов и передачей поведенческих и нравственных ориентиров («Филипп Александрович был очень ответственным»). Герой истории и остальные члены его семьи будут помнить своих предков, что может положительно отразиться на сплоченности их семьи.

Долгое время считалось, что имя если не формирует личность носителя, то по крайней мере сильно на нее влияет. О важности имен внутри культур и малой общности (семье) говорило множество ученых. В частности об этом писали в своих научных исследованиях Боровикнова Н.В. «Имя собственное как знак в языке и речи», Вежбицкая А. «Понимание культур через посредство ключевых слов» и Фалоджу Дж. Олубунми с Фахрутдиновой Ф.Ф. «Антропоним Иван в русских пословицах и поговорках» и т.д.

Риски и ограничения:

Как видно из ситуации Филиппа, при наличии в семейном сценарии чередующихся имен велик шанс того, что родственники начнут сравнивать двух совершенно разных людей просто из-за их общей номинации. Так вы можете увидеть, что от Филиппа на протяжении всей его жизни ожидали, что он будет таким же как и его дедушка: рассудительным и ответственным скалолазом, – герою истории навязывали чужие увлечения, приписывали чужие черты характера.

Как следствие, Филиппу часто казалось, что родные пытаются «превратить» его дедушку. Постоянные упреки, просмотры семейные альбомы и ожидание от героя таких же выдающихся успехов в увлечениях прежнего Филиппа сильно давили на юношу. Все могло закончиться серьезным внутренним конфликтом, кризисом личности, отсутствием мотивации двигаться дальше – ведь собственное направление выбрать «нельзя», а чужое могло просто не подойти младшему Филиппу; или, как еще один вариант, полным отторжением семейных установок, ссорами и в дальнейшем эмоциональным разрывом.

Глава 9

Семейные установки: «Ролики против велосипеда»

Когда папа Матвея был совсем маленький и гостил у бабушки в деревне, местные ребята решили научить его кататься на велосипеде. Это был уже по тем временам старый советский «Урал» с высокой рамой и тяжелыми, скрипучими и плохо проворачивающимися педалями. Маленького папу усадили на потертое сиденье и, толкнув в спину, спустили со склона в надежде, что, разогнавшись, он найдет баланс, сумеет дотянуться до педалей. Но, увы, чуда не произошло, и папа после пары секунд езды улетел в канаву, полную крапивы. Падение выдалось чудовищным, остаток лета он провел в гипсе и, наблюдая за играющими под его окнами мальчишками, пришел к выводу, что велосипед – это не для него. А когда все травмы зажили и пришло время возвращаться в город, папа Матвея узнал, что в их школе стали модными ролики, он быстро научился на них кататься: оказалось намного проще держать баланс, плюс не было ощущения, что земля где-то далеко внизу. В общем, папа Матвея благополучно освоил ролики и о велосипеде вспоминал только в страшных снах.

Вот настало время, когда уже у Матвея все одноклассники носились по двору на новеньких велосипедах, повторяли трюки из роликов в интернете, а Матвей не мог похвастаться такими же умениями, да и умениями в принципе – ему было просто не у кого учиться. Герой истории попробовал освоить соседский велосипед под присмотром хозяина, но все закончилось падением, к счастью, не таким фатальным, как у папы. Матвей с грустью ушел домой и пожаловался родителям на случившуюся неприятность. Папа с пониманием отнесся к ситуации сына, но и его попросил понять – у него научиться Матвея кататься на велосипеде не было никакой возможности, он мог бы записать его в какую-нибудь спортивную секцию или поставить его на ролики. Перспектива заниматься с тренером и в компании других ребят, у которых, возможно, все получалось бы быстрее, чем у него, Матвею не понравилась, а вот идея того, что он проведет время в компании с папой, звучала куда интереснее.

Так Матвей и выбрал ролики. Он достаточно легко научился держать равновесие, кроме того поддержка папы придавала ему уверенности. Очень скоро наш герой отлично катался и уже разучивал собственные трюки, приковывая внимание