на древнем языке, которого Наталья никогда не слышала. Сначала она была грустной, в такт Натальиному настроению, потом – словно тянула ее к небесам, утешала и гладила, а под конец сделалась легкой и радостной. Наталья так и не увидела того, кто ее пел, но с тех пор она больше не чувствовала себя одинокой.

Иногда, когда Наталье вновь становилось грустно, голос пел ей во сне. Тогда же появились и другие сны: реалистичные, пугающие. Будто кто – то хочет столкнуть ее с высокой скалы в воду, затем толкает ее, и она летит, летит и … просыпается вся в поту. Сны эти были разрозненными кусочками, никак не собирающимися в один пазл. Вот она – отличница – вдруг бросает училище и уезжает из города. Родители так и не смогли понять ее поступка. Не понимала его и сама Наташа. Педагогическое училище она все – таки закончила, уже в другом городе. За ее спиной шептались – во всем виновата несчастная любовь. А была ли она? Вроде бы да. Да! Ведь был же смешной Рома, ждавший ее у дверей вместе с остальными, имен которых она уже не помнила. Да, а ходил он в очках, смешной вязаной жилетке и со старым, порыжевшим от времени портфелем. А в портфеле он хранил что – то ценное, поскольку из рук его старался не выпускать. Все это Наталья начала вспоминать после развода, а точнее – после той странной песни, которую она услышала на реке. Еще больше она вспомнила, когда вновь вернулась сюда. Больше – но не все. А вспомнить все вдруг сделалось ее идеей фикс! И какой же все – таки смешной этот Роман Викторович. И как же он похож на ее Ромку!

Роман.

Ничто не предвещало беды, но она случилась! Книга, та Книга, которую он до сих пор хранил в порыжевшем портфеле, а сам портфель не выпускал из рук, пропала! Пропала! Плевать на репутацию, плевать на смертную казнь! Но ведь он подвел всех! А если с помощью него их мир разрушится? Что тогда будет? Все хранители так привыкли к покою и безмятежности, у них так давно не было никаких проблем, что они вообще забыли, для чего они нужны. И вот пришла беда! Только бы она не попала в злые руки! Роман уже понял некоторые тайны книги: например то, что она могла воскрешать. А также – исцелять. А так же – убить. Эти знания пришли к нему сами собой, но практиковать их он не пробовал. Теперь он в панике обшаривал все полки, все уголки в своем кабинете, так как дома он все это уже сделал. Наконец пришла пора сознаться себе и остальным – книга пропала, и где ее искать – неизвестно! Близился час казни.

Надэль.

А было ей – ни много ни мало – двести девяносто восемь лет. Молодая и хорошенькая рыжая русалка, пережившая пятерых Главных Хранителей. Лишившаяся своих роскошных длинных рыжих волос (уже, впрочем, изрядно отросших) и одного пальца (который, увы, уже никогда не отрастет) из за собственной глупости. И испортившая жизнь своей сопернице – молоденькой еще (а по сравнению с Надэль – совсем крошке) девушке. Об этом Надэль переживала все эти годы, хотя с Романом они этого не обсуждали. Всю свою долгую жизнь Надэль провела в фонтане – но этим вовсе не тяготилась. На балу она всегда была главной, ей прислуживали козлоногие официанты, но главное – она могла перемещаться в любые водоемы, будь то собственное озеро, самая далекая река или кружка с чаем. К тому же здесь, вблизи училища, у нее были свои глаза и уши, о которых никто (кроме, кажется, Романа) даже не догадывался, а ведь догадаться о том, кто это – было очень просто!

Она тайком следила за жизнью Натальи, и в последние годы – глядя на ее третьего мужа, пьющего и дебоширящего, вечно изменяющего ей – очень жалела ее. Это она позвала ее к реке, это она пела ей тогда, и потом, во снах. И это из – за ее песен Наталья вновь вернулась сюда, начав вспоминать то, что было. Плохо это или хорошо, Надэль еще не решила, но искренне хотела Наталью поддержать. И, возможно, исправить то, что она сделала.

Роман.

В пещере было шумно и тревожно, как бывает в те дни, когда предстоит что – то страшное. При виде Романа большинство находившихся здесь опускали глаза. Роман их не осуждал. Он знал, что произойдет этой ночью, и знал, что большинство из хранителей за него переживает. Сам же он переживал только за книгу.

Главный Хранитель долго и нудно читал речь (Рома знал, что тот его недолюбливает, и это чувство было взаимным). Наконец приговор был оглашен – под вздохи собравшихся. Палач принес чурку, не использующуюся уже много лет. Надэль, все это время что – то тихо бормотавшая, с сосредоточенным лицом крутившая хвостом по воде, словно исследуя окрестности, вдруг закричала:

– Стойте! Я увидела ее! Я сейчас ее позову.

На русалку устремились десятки глаз, а она вдруг запела, и через минуту в зале, с книгой в руках, появилась Наталья…

Наталья.

Постепенно пазл в ее голове сложился в единую картину. Вспомнила она и Рому, ставшего теперь импозантным Романом Викторовичем, и сказочную русалку, пытавшуюся убить ее (на которую она, впрочем, совсем не злилась и теперь вовсе не боялась ее). Вспомнилось и то, как Роман бросил ее в тот вечер, и как она бежала от озера вся в слезах. Оказалось, что боль в душе не утихла, несмотря на прошедшие годы. Она часто вспоминала их с Романом встречи, их разговоры и все, что было после них. Вспомнилась ей однажды и старая потрепанная книжечка, которую она увидела мельком у Ромки. Книжечкой этой он дорожил как огромным сокровищем. Любопытство, охватившее Наталью, не давало ей покоя. Однажды она тайком пробралась в его кабинет, обшарила все книжные полки, заглянула в ящик стола, потом заглянула в угол между шкафом и стеной и – о чудо – там нашелся тот самый старенький портфель, а в нем – та самая книжечка, которую Наталья тут же спрятала себе под блузку. Она хотела узнать – что же в ней написано – но прочитать так и не смогла, а вернуть – так и не успела…

Итак, Наталья появилась в зале с книгой в руках, и с интересом оглядывала все вокруг. Теперь