Если бы уже сегодня настала Проклятая ночь, он бы сожрал меня с превеликим удовольствием. Ни единой косточки бы не осталось. Но у меня было еще шесть дней. Шесть дней пыток.

Впервые на моей памяти он первым разорвал зрительный контакт. Но не отвернулся. Все стоял там, подпирал дверь, рассматривал меня в отражении зеркала и опять кусал щеки.

Не видеть бы его! Закрыла глаза, подняла подбородок и встала под душ с головой, чтобы смыть пену с волос. Теперь-то у него язык не повернется сравнить меня со свиньей.

Резкий шипящий звук, приправленный грязным бесстыдным ругательством, заставил меня удивленно распахнуть глаза и отшагнуть. К моей несказанной радости, в ванной уже никого не было. И дверь была почти закрытой, лишь маленькая щель осталась. Я и тому была рада. Быстро сняла сорочку, наспех вымылась и замоталась в одно из полотенец, стопочкой лежавших на тумбе. И раз никто не торопился вторгаться, решила еще и сорочку застирать.

- Можешь смело ее выбросить, - прозвучало из комнаты раздраженное. И еще едва слышно: - Все равно никакого толку.

Недовольно покосившись на мусорное ведро, швырнула в него огрызки старой ночнушки. Он прав, спасать там было нечего. И все же, мне нужна была хоть какая-то одежда.

Взяв второе полотенце, я встала у зеркала и начала вытирать им волосы. Розовая прядь теперь стала даже ярче. Просто диво дивное, что она сияла, словно светлячки в темную ночь, переливаясь игривым блеском. Но, конечно, еще более удивительно то, что она вообще появилась и именно в ту ночь, когда нас нашли инквизиторы. От страха ли? От пережитого ужаса? Или было в этом что-то еще? Ответ знал только верховный.

Набравшись смелости, я все же пошла к нему. Он сидел на краю кровати в центре совершенно угробленной спальни трактира. Поигрывал кинжалом, ловко перекатывая его между пальцами, и выглядел действительно уставшим. Злым, конечно. Но и уставшим тоже. В целом к разговору он готов не был, потому время для вопросов я решила выбрать другое. 

- Теперь спать, - скомандовал мужчина, отстраненно глядя на мои босые ноги. Выше глаз не поднимал. – Тебе должен присниться сон. Запомни его в малейших деталях. Я хочу, чтобы ты рассказал мне все, ясно?

- Ясного ясней, - ответила я и обошла кровать с другой стороны. Подушки не было, но я особа непритязательная. Все удобней, чем на сене.

Его просьба мне ничуть не показалась странной. Сны мне снились всегда. Очень красочные, обычно беззаботные, даже приятные и крайне редко кошмарные. Стоило голове упасть на подушку - я попадала в сказку. Другое дело, что верховный явно будет разочарован, услышав истории о том, как я бегу по лесу, гоняюсь за бабочками, собираю цветочки или брожу по заброшенному замку. Обычно только это мне и снится. А на заказ я, увы, не умею.

И как бы я ни старалась угодить палачу, в этот раз даже магическое кольцо ни на что не повлияло. Настырное клацанье вырвало меня из грез, и я сразу вспомнила, где заснула, с кем и в чем. Распахнула глаза, подтянула на себе полотенце и убедилась, что верховный все еще здесь – сидит и все пилит меня своими глазищами.

- Ну!

- Ничего необычного. – Развела руками. – Ни волшебства, ни магии, ни каких либо сокровищ.

Мужчину это явно не удовлетворило, и он явно хотел услышать все в малейших деталях. Нехотя начала делиться. Ну засмеет ведь.

- Я бродила по лесу, как всегда. – Закатила глаза. - Ко мне прицепился какой-то печальный и голодный волк. Я его гнала прочь, объясняла, что мяса у меня нет, только ягоды, а оно ж ему не надо. Он качал мордой, мол, вообще не надо, и все равно шел за мной. В конце концов, я махнула на него рукой и продолжила свой путь. Потом мимо пробегали агрессивные олени, волк их от меня отогнал. Ну, я пожалела его и угостила своими ягодами. Он долго плевался, но все равно все сожрал. И тогда печальными и голодными стали уже мы оба. Так и добрели до огромного дуба, внутри которого можно было жить. За ним – обрыв, что даже дна не видать. Я волку предложила остаться там и перестать ходить за мной, все равно мяса мне взять негде. Но он только рычал и рычал…

- К сути, - предложил Тень раздраженно.

- Ну это все! – ответила я в тон ему. – Он все равно пополз за мной по лестнице. А потом я проснулась.

- По какой, к дракусам, лестнице? – зарычал на меня инквизитор. Вот прямо точно, как тот драный волк.

- Говорю же, за дубом обрыв. Дальше дороги не было. Только канатная лестница вниз. Какого червя я туда полезла – ума не приложу, жуть как высоты боюсь.

Инквизитор о чем-то думал, смотря сквозь меня. Застывшая прекрасная статуя. Жаль, что он превращается в того еще оленя, когда открывает свой рот.

- Ты узнала место, которое тебе снилось? – спросил он, вновь сфокусировавшись на моем лице. – Хоть что-то? Может быть, там были какие-то строения? Указатели?

- В лесу? – ответила вопросом. – Господин верховный инквизитор, говорю же, ничего необычного мне не снилось, я бы поняла. И волка этого я уже раз сто видела, и огромный дуб, и лестницу, и поляну с цветами. Честное слово, как будто я не могла нарвать цветов на каком-нибудь поле. Нет, надо было в самую бездну за букетиком спу…

Он схватил мою руку и притянул на свою половину кровати.

- А теперь еще раз, - медленно проговорил он каждое слово. – Расскажи все, что запомнила о цветах.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍4/2

А вот это удивило. Кажется, он воспринимает мои сны всерьез. А значит, сокровище, которое он ищет, должно мне присниться? Затем я ему и нужна? Вопросы так и не слетели с языка. В конце концов, я сама все пойму. Но будет ли это иметь хоть какое-то значение, если я даже не знаю, выживу ли.

- В этом сне в ущелье была цветочная поляна, - проговорила я. – Сверху она смотрелась, как огромный пушистый голубой ковер. И запах стоял потрясающий. Странно чуять запахи во сне, но у меня всегда получается. Что-то медово-сладкое, манящее, очень вкусное. И еще из этого ущелья исходили приятные звуки - словно ветер, отесывая скалу, пел песню. Было высоко, и я не могла разглядеть, как именно выглядели те цветы. Но мне очень хотелось спуститься и собрать их. Желание сильнее чувства самосохранения.

Верховный нахмурился. Густые брови почти сошлись на переносице. Плавно отпустив мою руку, он слез с кровати и начал торопливо одеваться.