и творожного сыра, королевские креветки во фритюре, сырные шарики, панированные в копченой паприке, мясо под шубой, хрустящие слоеные кармашки с фетой, маслинами и ягодным конфитюром… Это подлость! Особенно меня выбивают из колеи пухлые зажаристые картофельные вафли с авокадо, яйцом пашот и красной икрой! Омерзительный ресторан! Ненавижу тут все!

— Так… Понятно… Секундучку, — просит Яна, и я слышу щелчок замка и вопль Левиной: — Гера, скажи маме, что горячее можно ставить в духовку, через пять минут выходим! — и снова возвращается ко мне. — Ну, может, стоит все-таки поесть? Я никому не скажу… Только Аньке.

— Ни за что! Я столько страдала, чтобы на финише слить дистанцию? Нет уж, — фыркаю я. — Иначе все мои страдания этой зимой потеряют смысл.

— Ну, господи. Съешь салатик… — предлагает сердобольная подруга.

— Какой? С теплыми баварскими колбасками, жаренными на гриле, и под голландским соусом? Да у меня от одного взгляда на него морда начинает лосниться! Или порционную мимозу? Что ты мне прикажешь съесть? — я завожусь, чувствуя, что только от перечисления раздражителей выделяется слюна.

Еще и алкоголь на пустой желудок дает в голову.

— Стоп, Медведева. Остановись, — приказывает мне Яна. — У меня уже желудок бунтует.

— Зачем ты меня останавливаешь? Кто вообще придумал делать такие калорийные закуски? Раздали бы всем по редиске, и хорош! — бухчу я, сильно подозревая, что, положив трубку, Левина поедет к Розе Моисеевне и там наестся от пуза. И это будет не скромная маца, а как минимум форшмак! Или пармезанный дантель! На тридцатитрехпроцентных сливках!

— Слушай, но в этом есть логика. Жирный закусон позволяет дожить до горячих блюд, а не упиться в слюни.

— Не позволяет. Я уже почти в дрова, — признаюсь я. — Володина стратегия вырубить меня работает.

— Тебе не помогает, потому что ты не жрешь, а смотришь. Но вообще, я тебе позвонила не для того, чтобы ты пересказала мне, сколько всего вкусного у тебя под носом! Ты мне про Козырева расскажи. И я побегу есть. Даже не так. Я помчу жрать. Так где Влад?

— Не знаю и знать не хочу! Он мне своими мешочками устроил ужас!

— Мешочками? Уже?

— Левина, я не знаю, о чем ты, но я про блины! Я тебе фото присылала!

— А… ну да, ну да… Но ноги ты побрила? — Левину не спихнуть с темы, если она решила докопаться.

— Ну… — не спешу я отвечать, потому что это вроде как, я на что-то рассчитываю.

— Уже хорошо, — одобряет Янка, правильно расценившая мое нуканье.

— Да нету его. Изнасиловал гастрономически и умыл руки. Я тебе говорю, мы из разных миров. Вчера только зырила. У него сплошные модели…

— Знаешь, есть у Геры приятель — Демьян. У него тоже еще совсем недавно были одни модели, а теперь у него будущий дерматолог-венеролог.

— Ты вот сейчас прям не рекламу сделала, — открываю я глаза Левиной.

— Да ну тебя. Все, я помчала. Целую.

— А я тебя нет, — ворчу я, сбрасывая звонок.

Нет, с этим что-то нужно делать. Уже даже здесь мне мерещатся одуряющие ароматы. Откуда-то справа тянет.

Безвольно иду на запах.

Оказывается, в конце балкона есть еще одна дверь, и она открыта.

Небольшой уютный зал тонет в полумраке. Несколько зажженный витых свечей создают интимную атмосферу. На столике сервировано на двоих, а по центру стоит блюдо, укрытое хромированным куполом. И именно оттуда тянется тонкий аромат, вызывающий у меня дрожь в коленях.

Кто-то сегодня кому-то даст.

Здесь явно будет свидание, и я уверена в его итоге.

Надо возвращаться к своим.

Я только понюхаю еще немного. Совсем чуть-чуть. Пока никого нет.

Не помня себя, я делаю несколько шагов внутрь, и слышу, как за моей спиной закрывается дверь.

— Попалась.

Глава 9. Наживка заглочена

Я заполошно оборачиваюсь.

Сердце стучит, как у за руку пойманного на рынке воришки.

И только вид сложившего руки на груди Козырева меня немного приводит в себя.

— Вы меня напугали! Чуть сердце не остановилось! — выдыхаю я, хватаясь за вышеупомянутый орган.

— Я непременно окажу первую помощь. Как насчет прямого массажа? — с усмешкой Влад расплетает руки и, засунув их в карманы джинсов, делает шаг ко мне.

Медленный. Плавный.

И сердечко опять начинает колотиться.

Инстинктивно отступаю назад.

Все-таки он очень крупный мальчик.

Вряд ли Козырев сильно старше меня. Я забыла посмотреть в интернете год его рождения, но что-то около тридцати трех или тридцати четырех. Однако выглядит он внушительно. Особенно сейчас.

Ворот белоснежной рубашки расстегнут, рукава закатаны до локтей, как раз как мне нравится. И да, Левина права. У него татухи на руках. В полумраке не видно, что именно набито, но вид крепких запястий и мускулистых предплечий вызывает трепет.

Он точно повар?

На губах Козырева играет коварная улыбка.

Еще один шаг в мою сторону.

Задавив в себе инстинкт податься в бега, я решаю вести себя как взрослая и стою на месте.

— Я нечаянно сюда попала, позвольте пройти, и я вас оставлю…

— Это не входит в мои планы, Алла Георгиевна, — нагло отвечает Влад и тут же демонстрирует, что в эти планы входит.

Преодолев оставшийся до меня шаг, он подло распускает руки. Прежде, чем я успеваю сообразить, что мне угрожает, Козырев притягивает меня за талию к себе и, наклонившись к моему лицу… дует мне в нос!

Гад!

Я уже успеваю прикрыть глаза в ожидании поцелуя и подбираю слова, которыми его отбрею, а он дует, видите ли! Возмутительно!

— Выпустите меня! — требую я, негодование во мне так и кипит.

Ненавижу оказываться в дурацком положении, а опять оказалась. И опять из-за Козырева. Он же совершенно точно понял, чего именно я ждала!

Понаставил свечей! Рукава закатал!

Мерзавец!

Так и запишу его в телефонной книжке.

Сначала запишу, а потом добавлю в черный список.

— Ну-ну, — со смешком пытается успокоить меня Влад. — Это будет очень странно, если я, потратив столько усилий, возьму и выпущу добычу на волю…

Что?

— Добычу? Хам! Какие-такие усилия? Ничего не знаю!

— Блюдо на столе готовилось много часов, и я был абсолютно уверен, что это идеальная приманка. И ты, Алла Георгиевна, сунулась в капкан.

— Охотник доморощенный! Мамкин пикапер! Отпусти! — я так злюсь, что расчет Козырева оправдался, что стараюсь его задеть словами, но у меня ни черта не выходит.

Рожа Влада по-прежнему самодовольная, наглая, предвкушающая и… красивая. И все мои дерганья в его объятиях его ни капли не смущают. Держит он меня крепко. Почти как в сегодняшнем сне.

Засранец.

— Как? — насмешливо приподнимает бровь Влад. — Ты даже не