— Расскажите мне, зачем вы вошли в купе мисс Симмонс, — мягко обратился он к парню.

— Ее фамилия, значит, Симмонс?

— Да, а звали ее Элспет. Что же вы делали в том вагоне?

— Я туда зашел, только чтобы убедиться, что там все чисто и готово к следующей поездке.

— Но ведь это не ваша работа, правда же? Вы ведь официант, а не проводник.

Томми внимательно посмотрел на инспектора и понял, что без толку морочить ему голову, притворяясь, будто он такой уж старательный работник.

— Понимаете, я хотел найти одну девушку. Она в вагоне-ресторане мне все время подмигивала, вот я и договорился с проводником, что вместо него пройдусь по вагонам и осмотрю купе. Я думал, успею ее найти до того, как она выйдет из поезда, и приглашу вечерком вместе поужинать. Ничего такого плохого тут нет, — закончил он вызывающим тоном.

— И получилось?

— Что получилось?

— Найти ее до того, как она вышла из вагона.

— Да. Мы договорились встретиться возле вокзала, когда я кончу работу. Она, наверно, не дождалась, — добавил официант, тоскливо покосившись в сторону двери.

— Вы знаете, как ее зовут?

— Айви. А как фамилия, не знаю. Мы еще не так близко знакомы.

— Так вы уверены, что искали не мисс Симмонс.

Пенроуз задал этот вопрос несколько более жестким тоном, и до Томми вдруг дошло, что его поиски подружки могут обернуться для него гораздо большими неприятностями, чем он думал.

— Вы же не считаете, что это я сделал?! — вскричал официант в ужасе. — Да, я флиртовал с ней в ресторане, но только из дружеских чувств, и я это делаю со всеми девушками. К тому же думал, что она уже сошла с поезда: я видел ее на платформе, когда разговаривал с Айви.

— Ладно, успокойтесь. — Пенроуз послал Мейбрика поискать эту Айви, полагая, что она до сих пор слоняется возле вокзала в надежде на бесплатный ужин, и снова повернулся к Томми: — Нет, я не считаю, что вы имеете отношение к этому убийству, но мне надо, чтобы вы честно рассказали, что именно и когда вы видели. Вы говорите, что заметили мисс Симмонс на платформе — но там ведь было полно народу, верно? Чем же она привлекла ваше внимание?

— Да хотя бы своей шляпой, — ответил Томми не слишком уверенно, — такую трудно не заметить. И еще багажом — у нее была целая гора чемоданов. Я еще тогда обрадовался, что не мне пришлось его выгружать. — Он вдруг смолк, осознав, чем же на самом деле привлекла его внимание эта пассажирка. — И потом она была вовсе не дурна собой. Не так, конечно, хороша, как Айви, но я пройтись бы с такой под ручку не отказался.

— Сколько же прошло времени с того момента, как вы видели мисс Симмонс на платформе, и до того, как вы нашли ее мертвой?

— Наверное, минут десять или пятнадцать. Я догнал мисс Айви, когда она выходила из вагона. Думаю, она специально задержалась в нем подольше — надеялась, что я ее разыщу. И мы поговорили несколько минут возле двери вагона. Тогда-то я и заметил эту девушку. Она стояла чуть поодаль на платформе и разговаривала с двумя женщинами. Но тут я увидел, что мистер Фолкард, наш босс, идет прямо ко мне, так что я быстро закруглился с Айви, пока он не спросил меня, что я тут делаю. У меня ушло всего несколько минут, чтобы осмотреть другие купе и убедиться, что никто не забыл свои вещи, и тут я заглянул в то самое купе.

— Вы никого не заметили поблизости?

— Нет, я никого не видел, но…

— Что «но»?

— Когда я подошел к этому купе, на двери его висела табличка «Не беспокоить». Я постучал и попросил пассажиров поторапливаться и сразу же зашел в следующее купе.

— А откуда вы знали, что кто-то был в купе? Может быть, табличку просто забыли снять?

— Из купе доносились какие-то шорохи. — Томми опустил глаза в смущении. — Я подумал они там… Ну вы знаете, что я имею в виду. Так что я оставил в покое на несколько минут пассажиров, чтобы они могли привести себя в порядок, а потом, когда услышал, как дверь захлопнулась, вернулся.

— Какие же все-таки звуки доносились из купе?

— Какое-то шуршание. — Он вдруг сердито посмотрел на Пенроуза. — Вы же не думаете, что я оставил бы ее одну, если бы знал, что там происходит? Откуда мне было знать, что в поезд пробрался какой-то психопат?

Вот почему Томми такой нервный. Дело не только в том, что, обнаружив труп, он был в шоке, — парень чувствовал себя виноватым: ведь он теперь знал, что находился в двух шагах от совершаемого убийства и не предотвратил его.

Пенроуз смягчился.

— Что вы увидели, как только вошли в купе?

— Там оказалось почти совсем темно, потому что шторки были опущены, но я все же заметил, что кто-то еще оставался вкупе. Я подумал: может, кто-то спит. Подошел к окну и поднял шторку. Когда я обернулся, то увидел эту девушку и какие-то странные куклы.

— Сколько времени вы провели в купе?

— Минуту или две, не больше, но казалось, что целую вечность. Я не мог тронуться с места, поскольку подумал: а вдруг тот, кто это сделал, все еще поблизости? А потом с сиденья упал цветок, и этого я уже не мог выдержать. Понимаю, что звучит глупо, но я тут же выскочил из купе.

— Вы что-нибудь там трогали?

— Только шторку на окне, когда вошел. Понимаете, было слишком темно для уборки.

— А женщины, с которыми говорила мисс Симмонс, — вы их узнали? Они ехали с ней в поезде?

— Одна из них ехала, та, что повыше, с темными волосами и в красивом костюме. Она села в Эдинбурге, и они вместе ели ленч в вагоне-ресторане. И много говорили.

— Похоже, что были хорошо знакомы?

Этого я не знаю, но видно было, что просто млеют друг от друга.

— А другая женщина?

Не думаю, что видел ее раньше, но в этой поездке столько раз сервируют столы, что всех не запомнишь. Но с теми двумя она не была в ресторане — это точно.

— Как она выглядела?

— Приятного вида женщина… для своего возраста — ей, наверное, за сорок. Волосы длинные… Больше ничего не запомнил.

Этого описания Пенроузу оказалось достаточно, чтобы подтвердить его догадку: второй собеседницей Элспет была та, что вместе с Джозефиной оставила автограф в ее журнале.

— Когда мисс Симмонс вернулась в купе, эти две женщины остались на платформе?

— Не знаю. Когда я снова посмотрел на них, они уже исчезли, и я решил, что женщины ушли все вместе. Я не видел, чтобы кто-нибудь из них потом выходил из вагона. Но вы же знаете, когда люди сходят с поезда и повсюду горы багажа, разве в такой суете за всем уследишь?

— Хорошо, на этом пока остановимся, но имейте в виду: о том, что вы видели в купе, никому ни слова. Вы меня понимаете? — Инспектор произнес эти слова твердо и убедительно, но без всякой надежды, что они будут услышаны. Опытный инспектор Пенроуз знал: нет ничего мучительнее той извращенной близости к убитому, которую испытывает человек, первым нашедший труп. И переживать это состояние в одиночестве просто нестерпимо.