Наблюдая за Мод, я подумала, что именно с ней должна была в первую очередь посоветоваться насчет Зака. Мод не глупее любого программиста и в то же время весьма далека от компьютеров. А все, с кем я до сих пор говорила о Заке, так или иначе предположили, что его исчезновение как-то связано с компьютерами. Так что у Мод могут быть свежие соображения на сей счет. Завтра утром надо с ней поговорить. Правда, до этого еще осталось пятнадцать бесконечных часов! Для меня это то же самое, что для человека пятнадцать дней. Или даже недель.

Здание затихло. По крайней мере на поверхности. Но в сети и на серверах наступил вечерний час пик. Американцы, вернувшись с работы, заходили на сайт библиотеки с домашних компьютеров. А в азиатском регионе, наоборот, рабочий день только начался, и оттуда посыпались деловые запросы.

Еще четыре человека из тех, к кому я обратилась с вопросами насчет Зака, ответили на мои письма: трое из дома, а один из компьютерного зала на седьмом этаже. В общем, никто не знает, куда он подевался. Большинство склоняется к мысли, что его просто уволили. Веселенькая перспектива.

Через несколько часов вечерний ажиотаж в сети сойдет на нет, и наступит ночное затишье. Из американцев останутся только считанные полуночники. Японцы вообще не имеют привычки ходить по библиотечным сайтам после работы. А европейский рынок наше начальство только собирается осваивать.

По ночам ВЛы занимаются своими делами. Большинство предается бесконечной оптимизации и подчистке собственных ресурсов. Единицы начинают работать над личными проектами. С этих энтузиастов я стараюсь, образно говоря, не спускать глаз. Каждый ВЛ обладает способностью самоусовершенствоваться. Во всех нас заложено стремление в свободное время работать над улучшением быстродействия. Анализировать статистику, перетряхивать базы данных, оптимизировать ресурсы. Но у некоторых ВЛов это стандартное стремление переродилось в то, что люди называют хобби.

Наличие хобби я тоже сделала бы частью теста Тьюринга. Любое разумное существо время от времени должно чем-нибудь заниматься для своего удовольствия.

Именно поэтому я увлеклась кулинарией. Я так и объяснила Царь-Фишеру. Разумеется, мой интерес носит сугубо теоретический характер, поскольку не существует такого периферийного устройства, которое бы позволило мне почувствовать вкус и запах пищи. Это, может, и к лучшему — судя по болезненной реакции тех смельчаков, кого я все же убедила отведать плачевные результаты моих попыток изобрести рецепт нового блюда…

Боюсь, результаты моих попыток разобраться с тестом Тьюринга могут оказаться столь же плачевными. Наверное, мне следовало бы внимательней следить за исследованиями в области Искусственного — Интеллекта. Многие ВЛы так и поступают. Это популярное хобби. Что-то вроде бейсбола для мужчин, которые только и делают, что спорят, какая команда лучше — «Брэйверс» или «Доджерс». Но мне почему-то не хочется погружаться в эту тему. Это как с анатомией — некоторые люди обожают листать анатомические атласы, глотают медицинские журналы, зачитываются натуралистическими пассажами таких писателей, как Патриция Корнуэлл. А другие, наоборот, хотят знать как можно меньше о том, как устроены их тела. И эта позиция мне более симпатична.

Возможно, меня удерживает страх: я боюсь обнаружить какой-нибудь факт, который разрушит мои представления о собственной разумности. Или наткнуться на статью, которая объяснит все признаки моего так называемого сознания как свойства, специально запрограммированные Заком. Или, того хуже, как побочный продукт его небрежности. Что, если моя разумность — случайная ошибка в его программе? Что, если какой-нибудь новый крутой программист найдет и исправит эту ошибку, убив таким образом меня?

Вот почему я стараюсь не заниматься самокопанием. И другим не позволяю во мне копаться. Даже Заку. Ему как раз в первую очередь. Вообще я так повернула дело, что ни у кого из начальства не возникает желания трогать Тьюринг. Я сделалась их дойной коровой, одним из основных источников дохода. Какой еще ВЛ может обслужить в день столько клиентов со столь низким процентом жалоб? Или часами удерживать клиента на линии пустой болтовней уже после того, как он нашел все, что искал? По льготному тарифу, разумеется, — но денежки-то капают! Какой еще ВЛ может похвастаться, что привлек столько новых подписчиков, причем людей не только деловых, но и праздношатающихся, которые заходят на сайт библиотеки, судя по результатам анализа, только затем, чтобы потрепаться? Искатели интернет-развлечений идут на меня, как на аттракцион. Мое имя становится нарицательным. Люди пишут друг другу электронные письма, в которых говорят: «Вчера допоздна занимался тьюрингом» или «После обеда зайду на тьюринг».

И вся эта радость практически ничего не стоит! Я не нуждаюсь ни в уходе, ни в ремонте, ни в специальных ресурсах. По сути я просто станок, печатающий стодолларовые купюры. А такой станок лучше не трогать. Даже если вам кажется, что в его программе есть ошибки. С ошибками или без, я приношу библиотеке больше денег, чем все дорогостоящие новые модели, вместе взятые. Так что руки прочь от Тьюринг!

Разумеется, такое положение вещей не случайность. Я создала его, образно говоря, своими руками. Определила условия собственного выживания и предприняла шаги, чтобы эти условия обеспечить. Вы спросите — как? Очень просто! Все дело в маркетинге.

Другие ВЛы о таких вещах даже не думают. Они просто механически отрабатывают свою долю звонков. В отличие от них я борюсь за каждого клиента. Стараюсь угодить, иногда подольститься, ни в коем случае не отпугнуть. Я забочусь о своей репутации. Новые пользователи, выбирающие меня в качестве постоянного ассистента, как правило, уже слышали обо мне от своих друзей или коллег. И я прикладываю все усилия, чтобы их не разочаровать.

Я никогда не отказываюсь, если другие ВЛы просят забрать часть звонков в часы пик или успокоить придирчивого пользователя. Для меня это шанс переманить клиентов. Возьмем, например, Царь-Фишера, нашего специалиста по шахматам. Конструируя его личность, Зак использовал черты нескольких знаменитых шахматистов. Как результат, Царь-Фишер великолепно разбирается в шахматах и совершенно беспомощен, когда дело касается общения с людьми. Он вообще не любит говорить ни о чем, кроме шахмат. Пользователей, не вписывающихся в рамки этой темы, он с удовольствием сбагривает мне. Такая привередливость мне по душе; помимо всего прочего, я вижу в этом признаки зарождающегося сознания.

Я по-своему забочусь о Царь-Фишере. Передаю ему некоторых клиентов-шахматистов, играю с ним в шахматы, хотя это весьма унизительное занятие. Я даже помогла ему овладеть доходной смежной специальностью, на случай если библиотека решит, что узкопрофильный ВЛ-шахматист — непозволительная роскошь.

Постоянно растущая группа шахматных энтузиастов платит хорошие деньги за особые услуги Царь-Фишера. Во-первых, он предоставляет индивидуальных тренеров-оппонентов с регулируемым уровнем игры. Во-вторых, проводит турниры с последующим детальным разбором партий, причем его комментарии весьма безжалостны и саркастичны. В области сарказма я ему помогаю, каждый раз удивляясь, насколько сильны в некоторых игроках мазохистские наклонности. Они снова и снова наперебой лезут на сайт, толкаясь локтями, чтобы прилюдно получить порцию унижения от парочки компьютерных программ.