– Людей скрещивали с крысами, – вставил реплику Илья. Зря он это сделал, офицер, услышав ее, поморщился, как от зубной боли.

– Какой бред. Илья, ты вообще на уроки биологии ходил? Или смотрел вместо них дешевые ужастики?

– Извините, не подумал. – Илья почувствовал сильный стыд. – Конечно же, люди и крысы не скрещиваются.

– Ну, хоть это ты понимаешь, – покачал головой Максимов. – Слушай дальше. Ты прав, люди и крысы не скрещиваются. Никак. Даже в лаборатории генно-инженерными методами собрать из геномов человека и крысы нечто общее нельзя. Забудь вообще о крысах они тут ни при чем.

– Но как тогда…

– Слушай внимательно и поймешь. Ты знаешь, сколько у человека хромосом?

– Вроде двадцать три, – напряг память Илья, пытаясь реабилитироваться за прошлую промашку.

– Почти верно. Двадцать три пары линейных хромосом, а всего сорок шесть. В них более трех миллиардов нуклеотидов. Так вот, из всего этого добра реально участвует в синтезе белков менее девяноста процентов генетического материала. Для остального ранее использовался термин «мусорная ДНК». Предполагалась, что там находится так называемый «мусор» – битые и неиспользуемые фрагменты генетического кода, которые отвергнуты эволюцией. Был, правда, ряд исследователей, которые полагали, что это не так или не совсем так. Природа практична. Если там мусор, то почему организм от него не избавился? А может, там есть и что-то еще? Как ни странно, но в конце Великой войны они получили карт-бланш на свои исследования. Деньги и ресурсы требовались сравнительно небольшие, а император Тит был готов схватиться за соломинку. Когда кто-то из ученых пообещал возможность, даже теоретическую, создания «суперсолдат», он дал добро. Об этических нормах в то лихое время никто и не вспоминал.

Так вот, ученые оказались правы. Выяснилось, что генетический «мусор» содержал информацию о всех прошлых состояниях человеческого организма. Наши предки не ушли бесследно, полная информация о них была сохранена в неиспользуемом коде. Если провести грубую аналогию, то это подобно компьютерным бэкапам, в которых хранится информация о прошлых состояниях системы. Все, чем мы были тысячи и даже миллионы лет назад – есть в нас всегда, просто данная область генетической памяти заблокирована.

– Они смогли ее восстановить?

– Да. Точнее частично. Спешка была дикой, нужен был результат. Для активации заблокированных генов использовали специальные вирусы и геномодифицированные микроорганизмы. Потом с помощью других вирусов раскрытый для считывания код заносили в яйцеклетку на стадии оплодотворения. Эксперименты с разными участками кода делали сразу в серии на сотнях эмбрионов – не было времени на последовательные эксперименты. Но все они провалились. Либо плод был нежизнеспособен, либо получалось нечто такое, о чем лучше умолчать. Страшное было время. Было лишь одно исключение – симпанты.

Какой из предков человека соответствовал их генетическому коду, мы не знаем. Возможно, его и не было, а произошло неожиданное смешение кода некого далекого предка и человека современного. Так или иначе, но симпанты отвечали всем необходимым требованиям: они росли быстро, были сильны, живучи, имели великолепную реакцию, обладали разумом, были обучаемы. И надежно контролировались человеком. Внешний вид, в котором одновременно сочетаются черты человека и некоторые признаки современной мыши или крысы – нос, уши, строение пальцев, мех и так далее, никого в то время не волновал. Первые симпанты вступили в бой со свободными нациями уже в завершающей стадии войны – когда в руках императора оставался лишь осаждаемый Диастар и пара городов за ним. В бою они проявили себя великолепно, но, естественно, уже ничего не могли изменить на фронте. Дальнейшее известно. Империя применила Разрушитель, и свободные нации были вынуждены заключить мир, чтобы не погибнуть вместе с империей. А симпанты остались. – Максимов сделал небольшую паузу. – Вопросы есть?

Илья ненадолго задумался и все же спросил, заинтересованный рассказом:

– А как насчет других предков человека? После войны была масса времени изучить генетический код?

– Нет, – просто ответил офицер. – Продолжения проект не получил. Сразу после окончания войны в результате нелепых случайностей не стало сразу четырех ведущих ученых проекта. Сначала один, перебрав с алкоголем, утонул в гостиничном бассейне, потом другого случайно сбил грузовик во время велосипедной прогулки. Еще через месяц профессор Лоринский на восьмом десятке лет умер от инфаркта, а его коллега, доктор Немцин, заядлый грибник и охотник, отравился грибами. Удивительное невезение, просто злой рок. Словно сама судьба была против проекта. Исследовательские работы по активации «закрытого» генома остановились. А затем и вовсе были свернуты по распоряжению императора. Встал вопрос, что же делать с симпантами. Гражданские советники императора хотели закрыть программу окончательно. По их мнению, оставшиеся в живых после войны симпанты пусть доживают до естественной смерти, а лабораторию и биотехнологический цех по их выращиванию следует ликвидировать. Военные были против. Отношение к симпантам у генералитета было самое благожелательное. И, надо сказать, вполне заслуженно.

В критический момент обороны Диастара, когда «львы свободы», отборный спецназ свободных наций вместе со скрытно переброшенными 3-й горной и 15-й егерской дивизиями, пошли на штурм перевала надежды, им противостояли только пятнадцатилетние мальчики из ополчения. Наше командование не угадало с направлением главного удара противника, бывает. Мальчишек «львы» перебили за пару часов, перевал был практически вскрыт. Единственным подразделением, которое можно было быстро перебросить в горы, чтобы удержать перевал до прихода подкреплений, был первый укомплектованный симпантами батальон. – Максимов сделал небольшую паузу, собираясь с мыслями.

– Кстати, термин «черные крысы» появился после того боя, – продолжил он чуть погодя. – Так вот, «крысы» не просто удержали перевал. Они сумели скрытно подобраться к втянувшимся в ущелье «львам» и взять их тихо, в ножи. Спецназ свободных наций в рукопашной схватке перерезали, как хорек курей в курятнике. А потом остатки батальона сорок часов держались против двух дивизий, пока с других участков фронта перебрасывали подкрепления. В живых их после боя осталось полтора десятка, но дело они сделали. Как после такого успеха закрывать столь многообещающую программу? Военные были категорически против.

Поэтому сошлись на промежуточном варианте. Исследовательские работы по исследованию человеческого генома закрывают. Но технологию создания симпатантов и необходимые для этого промышленные мощности оставляют для нужд императорских личных дивизий. Оставляют в строго лимитированном количестве. Тем более что симпанты необходимы в самых разных областях. В космических программах востребована их невероятная живучесть, не прошибаемый никакой заразой иммунитет, отличные физические характеристики – это готовые первопроходцы на чужих планетах. Военным они интересны как спецназ и диверсионные группы. У внутренних войск и пограничников тоже есть на них свои виды. Так что выпускники нашего факультета Д-21 очень востребованы, Илья. Если ты хочешь сделать карьеру, заработать много денег, получить не просто звание «сына императора», но и выслужить титул, прожить, в конце концов, нескучную жизнь – тебе к нам. Если же хочешь разменять свою единственную жизнь на ряд пустых серых будней, тянущихся до старости и смерти – тогда можешь отправляться домой. Как я говорил, на другие факультеты ИЛУ ты по результатам экзаменов поступить не сможешь.