ситуации, в которой оказался. Даже если он избавится от Циркон, это никоим образом не освободит его от взятой на себя ответственности. По большому счету, она — такая же заложница обстоятельств, как и он сам. Болезнь отца, проклятие Тлальтекутли — все это никуда не денется. В памяти против воли всплыл ужас в глазах Сентискорч, когда она рассуждала о том, что случится, если богиня снова потеряет самообладание и начнет крушить все вокруг. Юноша со стыдом начал осознавать, насколько безрассудно он повел себя сегодня утром, поставив под удар весь Мальстрем.

По большому счету, не так уж и много от него требуется. Всего лишь немного потерпеть. Среди его приятелей было немало «израмщенцев» которые специально искали подобных приключений и находили в этом некое удовольствие. Видимо, пришло и его время распробовать эту странную разновидность плотских развлечений. И кто знает, может, ему это даже понравится?

Вскоре обе девушки — Сенти и Циркон — снова появились перед ним. Обе выглядели просто сногсшибательно — изящные вечерние платья, дорогие прически и украшения. Девушки внимательно разглядывали юношу и что-то напряженно обсуждали. Потом начали устанавливать вокруг него какие-то артефакты. По всей видимости, защитные барьеры. Боятся, что он снова полезет в драку? Вексель мысленно усмехнулся. Не стоит недооценивать главу Мальстрема. Он уже все осознал и больше не станет вести себя, как капризный ребенок. Ну а что такого? В конце концов каждый человек имеет право на минутные слабости!

Циркон взмахнула рукой и течение времени пришло в норму. Праздничный зал ожил, вернулись звуки. Оказывается, все это время здесь было довольно шумно.

— Простите за все, что вам пришлось пережить сегодня утром, господин!

Циркон поклонилась, причем, гораздо ниже, чем обычно. Сентискорч присоединилась к ней. Взгляд юноши невольно скользнул по глубоким вырезам их откровенных нарядов. Эх, даже жаль теперь, что время течет так быстро! Быть может, обе девушки заодно согласятся стать его наложницами? В обмен на «хорошее поведение», так сказать. Нет, это наверняка оскорбит богиню. И о чем он только думает в день их свадьбы⁈

— Все в порядке, леди, — с достоинством ответил Вексель, поправляя свадебный костюм. — Мне просто нужно было немного времени, чтобы прийти в себя. Это не значит, что я собирался отказываться от своих слов.

— В таком случае, я передам госпоже, что церемонию уже можно начинать, — кивнула Сентискорч.

Что, вот прямо сейчас? У Векселя внутри все похолодело. Усилием воли он взял себя в руки, стараясь не выдавать волнения.

Зал начал быстро заполняться гостями. Кто-то заходил через двери — в основном, работники станции — кто-то телепортировался, а некоторые вообще заходили через Разлом, специально открытый прямо внутри станции. Журналисты и знаменитости, его приятели-архонты и даже кое-кто из богов — вассалов отца. Щеки Векселя начали стремительно розоветь — юноша наконец осознал, что это вовсе не та тихая церемония в узком семейном кругу, на которую он втайне рассчитывал. За происходящим будет наблюдать добрая половина Метрополии!

Но едва он открыл рот, чтобы как следует отчитать Циркон, загремели фанфары.

Массивные двери со скрипом распахнулись и оттуда показался невероятной красоты свадебный кортеж. Множество девушек в белых одеждах держали в руках длинные ленты, тянувшиеся к белоснежному балдахину, которым был накрыт паланкин… Ну, то есть к свадебному платью богини. Вексель от души надеялся, что большинство гостей просто решат, что невеста прячется где-то внутри. И покраснел еще сильнее, когда эта многоногая махина стала разворачиваться, занимая специально приготовленное место прямо возле него.

«Все хорошо Вексель, просто улыбайся, и делай вид, что все так и было задумано», — мысленно успокаивал себя юноша. «По сравнению с тем позором, который ты пережил после потери Синона, свадьба с огромной гусеницей — это сущие пустяки!»

За спинами молодоженов открылся еще один Разлом. На сей раз из него вышел Асмодей собственной персоной. Его аватар, если быть более точным. В человеческом облике он выглядел как крепкий седовласый мужчина со множеством аурамитовых украшений. Собственно, эти самые украшения в гораздо большей степени были «им», чем все остальное.

— Отец! — удивился Вексель. — Ты тоже здесь?

— Естественно, — ответил тот.

Он вышел вперед и, многократно усилив свой голос, произнес:

— Сегодня мы собрались здесь, чтобы соединить руки и сердца двух возлюбленных: моего сына, Векселя, и его избранницы, досточтимой Тлальтекутли. Поприветствуем их!

Зрители отозвались аплодисментами и овациями.

— Итак, вы готовы обменяться Системными обетами?

Вексель растерялся. Никто не предупредил его об этом заранее, а сам он попросту не подумал про эту деталь. К счастью, его Ассистент снова ожил и услужливо высветил перед мысленным взором хозяина текст более-менее стандартной формулы для подобной ситуации.

— «Я, Вексель, клянусь оберегать и заботиться… в горе и радости… пока смерть или Система не разлучит нас» — пробубнил он, явно читая с листа.

Богиня тоже зачитала длинную формулу, гораздо более подробную и продуманную. Ее голос дрожал и срывался, она явно волновалась даже больше, чем сам Вексель. Еще бы — оказаться в самом сердце чужого доминиона, лишенной всех своих сил, буквально в шаге от старшего божества, способного одним лишь мизинцем раздавить ее, будто жалкую букашку.

— Властью, данною мне Атманом, — Асмодей грозно поднял вверх правую руку, — объявляю вас мужем и женой!

Зал снова взорвался аплодисментами.

— Ну что ж, дело сделано, — подытожил отец. — Теперь ты можешь войти к своей жене.

— Эм-м-м, в каком смысле, «войти»? — растерянно переспросил Вексель.

— В самом прямом, мальчик, — пожал плечами Асмодей. — Или мне снова нужно объяснять тебе, откуда берутся дети?

— Н-нет, — еще больше растерялся юноша, — просто, я д-думал, будет праздник. Некрасиво выйдет, если мы просто бросим гостей и…

— Ну так и не нужно никого бросать, развлекайтесь прямо здесь, — ответил Асмодей.

Девушки, которые прежде несли многочисленные ленты, тянувшиеся от свадебного кортежа, начали выстраиваться в большой полукруг, закрывая молодоженов от посторонних глаз этими самыми лентами.

— Но, но, но… — Вексель не находил слов и лишь отчаянно жестикулировал, пытаясь объяснить несуразность всей ситуации.

— Прекращай тянуть время, сын, — грозно ответил Асмодей. — Ты думаешь, проклятие старшего божества — это какая-то шутка? Или ты решил, что я собрал здесь своих сильнейших вассалов ради развлечения? Поверь мне, все они видели подобные сцены много миллионов раз. И сейчас их больше заботит содержимое тарелок, чем ваше пыхтение. Так что иди и поскорее удовлетвори свою женщину, — он указал пальцем на паланкин. — Или через пятнадцать минут уйдем мы, а вам придется самим разбираться с разгневанным Кетцалькоатлем!

Вексель несколько раз моргнул, осмысливая сказанное. Так значит, отец с самого начала обо всем знал! И даже предусмотрел страховку на тот случай, если проклятье, наложенное на Тлальтекутли, таит в себе какую-то опасность для их жизней. Действительно, от такого коварного врага всегда следует ожидать самого худшего.

— Я не подведу тебя, отец! — пообещал он Асмодею и на негнущихся ногах направился к паланкину.

К нему приблизилась Циркон, держа в руках тот самый аленький цветочек.

— Ваше снадобье, господин!

Вексель смерил ее взглядом.

— Мужчина, вроде меня, не нуждается в стимуляторах, — гордо ответил он.

Он подошел к паланкину вплотную и, не найдя ничего лучшего, крепко зажмурился. А затем, распахнув поля балдахина, осторожно залез внутрь. Будь что будет! В конце концов, это не должно быть намного хуже, чем секс с парой-тройкой девиц с «очень пышной фигурой» одновременно. А для таких подвигов ему не обязательно даже напиваться в хлам.

Вексель достал из пространственного хранилища фляжку, сделал пару глотков для храбрости. Дрожащими руками закрыл крышку. Спиртное — это не стимулятор, оно лишь помогает поскорее расслабиться, успокоить нервы.

Снаружи послышался ритмичный бой барабанов. Похоже, музыканты решили поддержать молодоженов в их нелегком труде. Богиня пока никак себя не проявляла и Вексель уже начал нервничать, что ему придется первому, так сказать, «идти на контакт». Но тут он почувствовал чье-то теплое дыхание и услышал тихий голос богини возле самого уха.

— Не бойся, милый, я буду очень