– Где видела? – призадумалась она. – Ну, видела… И лезть никуда не надо. Ее на подъемнике поднимали, в автосервисе, мне мастер показывал…

– А-а… Это хорошо, что ты такая любопытная…

В это время в кабинет зашел оперуполномоченный. Хорошо, что Алека не видела, как вытянулось его лицо, иначе бы она все поняла.

Артем не растерялся, уверенным движением руки показал офицеру, что ему нужно набрать в рот воздуха и немного помолчать. И как ни в чем не бывало продолжал:

– Значит, говоришь, что сегодня проснулась в пять часов десять минут…

– Что-то вроде того.

– Выглянула в окно, а машины нет.

– Нет.

– И сразу к нам?

– Да, сразу…

– И долго шла?

– Да нет, минут пятнадцать…

– И еще капитан в дежурной части вредничал.

– Да, впускать не хотел….

Артем ждал, когда хозяин кабинета взвоет сиреной и гневно изобличит самозванца. Но тот уже успокоился и с интересом наблюдал за ним.

– В этот кабинет ты вошла в пять часов… э-э… сорок пять минут… Итого, с момента пробуждения прошло тридцать пять – сорок минут. Пятнадцать минут, чтобы сообразить, что делать, собраться, двадцать минут, чтобы прийти сюда. А когда же ты накраситься успела?..

– Я?! Накраситься?! – вскинулась Алека.

– А разве нет?

– Ну, я с вечера…

– Это свежий макияж. Вон как губки блестят. И все контуры четкие… Значит, в отделение пешком шла? Грязь на улице, прошлогодние листья под ногами, да?

– Какие листья? Какая грязь?

– А ты на свои подошвы посмотри. Это же суглинок с фрагментами прелых листьев. И в репьях вся… Вот и коленка грязная, – заметил он. – Я уже, не говорю про руки, которые пахнут соляркой… Я бы подумал, что ты машину заправляла, но у тебя локоть в грязи, ты на него опиралась, когда дизель из бака сливала…

– Дизель сливала? Зачем?

– А машина в лесу стоит, одна-одинешенька. Глядишь, и позарится кто-нибудь. А так солярки нет, и не уедешь… Можно было бы свечи выкрутить, так это геморрой… Хотя и солярку не просто слить, это и ключ надо подобрать, а если пробка туго пойдет, то вообще… А может, все-таки машину заправляла? Ну, чтобы до леса доехать. Пистолет мимо бака пронесла…

– До какого леса? – возмущенно, но срывающимся голосом спросила девушка. – Какой пистолет?!

– Заправочный… А лес, где машину оставила… Знаешь, что у меня с носом? Это я вру много, а когда человек врет, у него адреналин выделяется, он кровь гонит в нос, поэтому все время хочется его потереть… Когда человек врет, он еще мочку уха трет, там, наоборот, отток крови, но это не суть. Ты на свое ухо посмотри… Хотя нет, оно у тебя уже не красное. Красивое у тебя ушко. И сама ты красивая. И песни у тебя – жесть. Но людей зачем подставлять?

– К-каких людей?

– Тех, которые в погонах… Ты вот за дешевой славой гонишься, в милицию заявила, что машину у тебя угнали, завтра об этом в желтой прессе заговорят. А потом появится сообщение, что воры, узнав, чью машину они угнали, вернули ее хозяйке, знаменитой певице Алеке. Вот это будет бомба!.. Какой пиараст это тебе посоветовал? Ну, кто там у тебя пиаром занимается… Или сама придумала?.. Ты не думай, мы на тебя дело заводить не станем. Нам прецеденты не нужны… Ну так что, где машину оставила?

– Ладно, все, проехали!.. Пойду я, – поднимаясь со своего места, разочарованно сказала разоблаченная «звезда».

– А заявление?

– Не было ничего, просто зашла…

– Славику привет!

– Да пошел ты!

В дверях Алека остановилась, обиженно и вместе с тем с пониманием посмотрела на Артема.

– Не сливала я солярку. Что я, дура, под машину лезть!.. Просто упала. Споткнулась и упала…

– В лесу?

– Бай-бай! – пошевелила длинными пальчиками певица.

И скрылась за дверью.

– Какая девушка, – сожалеюще вздохнул Артем, глянув на офицера с непонятным для того упреком. – Мог бы с ней сегодня покататься…

Он был искренен в своих суждениях. Что ни говори, а вчерашняя вечеринка закончилась плохо: милицейскому «обезьяннику» – да, сексу – нет. И он совсем не прочь был поразвлечься с Алекой.

– А так на признание пришлось раскручивать, против себя настроил… Честь мундира, все такое. А девочка ушла…

– Какая честь мундира, что ты несешь? – не выдержал оперативник. – Кто ты такой?

– Такой-сякой…

С унылым видом Артем достал из ящика наручники, которые умудрился вскрыть обычной канцелярской скрепкой, протянул их офицеру. Ему решать, что делать с ним дальше.

Полковник Зейнович нервно пощипывал переносицу, исподлобья посматривая на Артема. Слегка вытянутое лицо – широкое в средней части, резко вычерченный нос, выдающиеся скулы, узкий, как будто срезанный подбородок. Люди с таким типом лица, как правило, обладают огненной натурой. Жесткие, амбициозные и необузданные в гневе… Начальник ОВД мог бы снять нервное напряжение, накричав на Артема. Но полковник достаточно хорошо знал генерала Гончара, чтобы позволить себе так обращаться с его сыном.

– Даже не знаю, что сказать, – смятенно произнес он. – Такого на моей памяти еще не было. Лейтенант милиции должен прибыть на службу, представиться по всей форме, приступить к исполнению обязанностей. А его доставляет в отдел наряд милиции, пьяный дебош, драка, ночь он проводит в камере… Вот и как вы, товарищ лейтенант, после всего этого будете служить в нашем отделе? Да над вами даже пятнадцатисуточники смеяться будут!

Артем угнетенно молчал. Увы, но ему нечего было сказать в свое оправдание. Месяц назад он закончил Академию МВД, получил назначение в ОВД «Ильинское» на должность следователя, сегодня должен был представиться полковнику Зейновичу по случаю прибытия к новому месту службы. Представился на свою голову. На свою пьяную голову…

– Я знаю вашего отца, уважаю его. И мой вам совет, товарищ лейтенант, напишите рапорт о переводе в другой отдел внутренних дел, а я в свою очередь обязуюсь замять неприятную историю, в которую вы влипли, и не сообщать о ней по инстанции.

Артем согласно кивнул. Отец поможет без проволочек перейти на новое место службы. Пожалуй, это действительно единственный выход из сложившейся ситуации. Глупо было оправдываться перед Зейновичем и уж тем более требовать от него пощады.

– Что, даже ничего не скажете? – удивленно посмотрел на него полковник.

– А что говорить? – понуро пожал плечами Артем. – Виноват – отвечай… Хорошо, если замнете историю. А с отцом я разберусь…

Мама не хотела, чтобы он служил в армии, но у отца было свое мнение. Он сумел настоять на том, чтобы сына призвали на службу, но не куда-нибудь, а в московский милицейский полк. Артему это не понравилось, но, вместо того чтобы прикинуться больным и комиссоваться, он всеми правдами-неправдами втайне от отца добился перевода в полк МВД, дислоцированный в горных районах Чечни. Это был своеобразный протест, детский взбрык, о чем его быстро заставила пожалеть суровая кавказская действительность. Но в конце концов Артем втянулся в службу, прошел через все испытания, вернулся домой настоящим мужчиной.