сегодня покрытие держится; стирается только кожа. Напальчника хватает на месяц, может, на половину тура, и, когда они изнашиваются, снова начинается возня с подгонкой. Я до сих пор использую кусок кожи, который попробовал более сорока лет назад. Не так много от него осталось, но, думаю, еще на несколько лет хватит.

Да, это примитивно, зато эффективно. Нужно либо завязать, либо бороться и постоянно над этим работать. А работать приходится много. Одно дело – изготовление, и совсем другое – играть с напальчниками. Ведь на ощупь ничего не чувствуешь. Знаешь, что на пальцах насадки, и для того, чтобы все получалось, приходится много заниматься.

Отчасти у меня такое звучание, потому что я изначально научился играть двумя оставшимися пальцами, указательным и мизинцем. Ими я беру аккорды и исполняю вибрато. Обрубленные пальцы в основном использую для соло. Бенды[7] делаю указательным пальцем, еще научился делать мизинцем. Другими пальцами могу делать только слабые бенды. До несчастного случая вообще не использовал мизинец, так что пришлось научиться. Для меня существуют пределы, потому что даже с применением напальчников я не смогу взять некоторые аккорды. Там, где я раньше использовал полные аккорды, теперь не могу и компенсирую более жирным звуком. К примеру, беру аккорд ми и на ноте ми выполняю вибрато, чтобы звучало объемнее, и так я маскирую недостаток звучания по сравнению с тем, что могло бы получиться, будь у меня все пальцы. Так я и разработал стиль игры, который восполняет мои физические недостатки. Да, стиль нетрадиционный, но мне подходит.

7

Карьера в подвешенном состоянии

С тех пор как произошел несчастный случай, пришлось все переосмыслить, от напальчников до игры на гитаре. Я не могу взять любую попавшуюся гитару и играть; на ней должны стоять специфические струны подходящей толщины. Все эти проблемы начались с первого же дня. Хуже того, в то время не было компаний, производящих струны меньшего диаметра. Не было и компаний, которые могли бы усовершенствовать гитару, поэтому приходилось все делать самому.

Тогда я еще играл на Fender Stratocaster. Я разбирал его бесчисленное количество раз, пытаясь сделать удобнее, стачивая порожки, подгоняя толщину струн. В отличие от обычных людей, у которых все в порядке с кончиками пальцев, я почти не чувствую, как сильно надавливаю на струну, поэтому склонен пережимать, так как в противном случае струна будет дребезжать. И мне нужны очень тонкие струны, так как подтягивать толстые струны мне тяжело.

Самые тонкие струны, которые тогда выпускались, были одиннадцать или двенадцать. Они были очень толстые, в соответствии с модным тогда гитарным самоучителем Берта Уидона «Играй каждый день». Он был у каждого. Производили лишь один набор струн стандартного диаметра. Мне первому пришла в голову идея утончить струны просто потому, что нужно было найти способ легко играть на гитаре. Жесткие струны просто раздирали кожу на накладках, у меня не было сил подтягивать эти струны, было больно. Продавцы в магазинах говорили:

– Тоньше ты не достанешь. Только такие.

– А есть хоть какие-то струны тоньше этих?

– Нет, разве что от банджо.

– Давайте тогда их.

Две самые тонкие струны от банджо я использовал на гитаре как си и верхнюю ми, что позволяло заменить и остальные струны, переместив их ниже, и сделать менее жесткими. Таким образом я избавился от толстой струны ми, заменив ее струной ля. И все срослось. В силу необходимости я изобрел более тонкие струны, комбинируя струны от гитары и банджо.

Это был путь проб и ошибок, потому что, когда опускаешь струну ля до ми, она начинает дребезжать на разных ладах. Настройка, как и игра на гитаре, стала целым искусством.

Позже, когда у нас уже вышел первый альбом и дела у группы пошли в гору, я ходил по компаниям, производящим струны, пытаясь уговорить их выпустить струны уменьшенных диаметров. Мыслили они невероятно консервативно: «О, так сделать нельзя. Ничего не получится. Они никогда не будут сочетаться гармонически».

Я говорил: «Чушь! Будут! Мне ли не знать, если я такими пользуюсь!»

На что они отвечали: «Кому они нужны? Их никто покупать не будет».

Все они так единогласно твердили об этом, что даже я начал сомневаться: может, и не захотят, может, это только я хочу такие, чтобы делать бенды. В конце концов в уэльской компании струн Picato мне ответили: «Хорошо, мы попробуем».

На дворе стоял 1970 год. Может, 1971-й.

Первый комплект тонких струн они изготовили для меня. Струны делали свое дело, отлично получились, и я играл на них много лет. Конечно же, все остальные компании последовали их примеру, и гитаристы по всему миру начали их использовать – так струны уменьшенного диаметра стали популярными. Но по-прежнему есть те, кто говорит: «Ты не добьешься жирного звука».

Мне даже случалось работать с продюсерами, которые говорили, что я должен поставить струны потолще, чтобы получить объемный звук.

На это у меня был один ответ: «Я никогда не пользовался толстыми струнами, но звук у меня объемный».

8

Билл Уорд и группа The Rest

После того как я повредил пальцы, понадобилось по меньшей мере полгода, чтобы справиться с болью и начать двигаться дальше. Я постоянно ощущал дискомфорт и пытался скрыть руку. Так же и во время игры на гитаре: терпеть не мог, если кто-то смотрел.

«Что это у тебя на пальцах?»

Позже я слышал, что некоторым нравилось, как это выглядит. В Нью-Йорке был один преподаватель гитары, который показывал своим ученикам, как играть мои риффы, – так у него была пара напальчников. С пальцами все было в порядке, но он был уверен, что это помогает при игре.

Мое возвращение к игре в группе состоялось, когда я познакомился с Биллом Уордом. Он играл в The Rest, и все они пришли в наш магазинчик. Пытались уговорить меня стать их гитаристом, пока я отпускал посетителей. Я ответил: «Да, попробуем».

Они звучали по-настоящему профессионально, так как у них было два усилителя Vox AC 30. У меня тоже был AC 30. И я подумал, что три AC 30 и три «Фендера» – это реально круто!

Это было где-то году в 1966-м или в 1967-м. Билл Уорд играл на барабанах, Вик Редфорд – на гитаре, а Майкл Понтни был басистом. Вокалист Крис Смит пришел позже, так как вначале пел Билл и у него неплохо получалось.

Денег у нас вообще не было. Билл рыскал по округе, выискивая детали барабанной установки, сломанные барабанщиками других групп. Что-то новое он