— Ты, должно быть, новенькая? Потерялась?

— Да, не могу найти большую гостиную!

Девушка положила нож на стол, обтерла руки белоголубым кухонным полотенцем и кивнула на массивную деревянную дверь в дальнем конце кухни.

— Она там! Полагаю, что Фов и парочка ее друзей уже сгорают от нетерпения увидеть тебя.

Данни поблагодарила незнакомку за подсказку и окинула взглядом помещение, обставленное в типично сельском стиле. Низкий потолок подпирали массивные дубовые балки, повсюду висели связки чеснока и сушеных трав. По обе стороны от огромной черной плиты стояли дубовые буфеты, в середине кухни находился длинный дубовый стол, вокруг которого были расставлены стулья с гнутыми спинками.

Девушки-близнецы стояли напротив большого буфета с мраморной плитой для разделки мяса и дичи и двойной раковиной. В одной из них лежал дуршлаг из нержавеющей стали, наполненный салатом, — по его листьям стекали крупные сверкающие капли воды, напоминающие бриллианты. В другой раковине высилась стопка грязных тарелок. Одетые в ярко-розовые комбинезоны, рыжеволосые сестрички выглядели совсем юными. У обеих были на удивление стройные фигуры.

— Вам не требуется помощь? — спросила Данни, подумав, что, хотя Фов и не настаивает на этом, ей все же следует отработать пользование горячим душем и массаж.

Близнецы одновременно покачали головами.

— Нет! Ты должна учиться, а не работать! — разом воскликнули они, обменявшись многозначительными взглядами.

Данни стало не по себе. Однако она решила не давать волю воображению и, толкнув дубовую дверь, прошла в гостиную. У нее за спиной одна из сестер сказала другой:

— Еще одна жертвенная овечка!

Обе кухарки расхохотались.

Данни захлопнула дверь и, оглядевшись, поняла, что эту гостиную назвали большой по недоразумению. Она была не намного просторнее ее спальни и обставлена очень скромно: вся мебель состояла из круглого полированного стола и восьми стульев с прямыми спинками. На кирпичных стенах висело несколько картин, пол был сделан из простых досок. И только огонь в камине придавал помещению чуть-чуть тепла и уюта.

Внезапно дверь в противоположном конце комнаты распахнулась и стремительно вошла Фов, облаченная в изящные черные брючки и шелковую черную блузу. Увидев Данни, она улыбнулась и помахала ей рукой.

— Прекрасно выглядишь, милочка! Проходи, садись за стол!

Данни смущенно потупилась: она сомневалась, что действительно выглядит прекрасно рядом с изысканно одетой француженкой. Не зная, что ей лучше надеть, Данни остановила свой выбор на спортивном платье с короткими рукавами из белого жатого ситца и сандалиях с ремешками вокруг щиколоток. Колготки она решила не надевать, о чем теперь особенно жалела.

— Я не знала, в чем следует являться на ужин, — выпалила она. — Да и вообще я не взяла с собой ничего приличного из одежды.

Данни подошла к столу и села на один из стульев, положив на колени сцепленные руки.

Фов села радом и, грациозно перекинув ногу на ногу, повернулась к девушке лицом.

— У тебя безупречный вкус, милочка! Эти золотистые сандалии смотрятся очень гармонично с твоим загаром, а платье выгодно подчеркивает стройность фигуры. Оно облегает тебя, словно любовник.

Данни зарделась от столь необычного сравнения, но постаралась не выдать своего волнения.

Француженка коснулась пальцем с розовым ногтем ее шеи.

— Тебе пошли бы украшения. Нет ли у тебя золотой цепочки и сережек? — Она погладила каштановые локоны Данни и с едва заметным сожалением взглянула на мочки ушей.

Данни покачала головой:

— Я не увлекаюсь украшениями. Но серьги ношу. Просто я забыла надеть их после душа.

Фов откинулась на спинку стула и внимательно взглянула на нее.

— А кроме ушей, ты ничего не прокалывала? — спросила француженка. — Пирсинг сейчас в моде.

Данни густо покраснела и промямлила:

— Я им не увлекаюсь…

Фов хрипло хохотнула.

— А зря, тебе бы пошло. Можно украсить колечком соски, лобок и даже клитор. — Она обернулась к двери и спросила: — Не правда ли, Айвен, это выглядит очень симпатично?

Айвен присел на стул с другой стороны от Данни и поинтересовался:

— О чем вы тут ворковали, дорогая?

Как и Фов, он пересыпал свою речь французскими словечками, что придавало ей оттенок интимности.

Фов улыбнулась и пересказала ему разговор с Данни.

— О да! — Айвен кивнул. — Драгоценные камни и золото украшают прекрасные части женского тела. Не так ли, Данни?

— Честно говоря, я не думаю, что все эти излишества для меня, — прокашлявшись, сказала девушка. Ей захотелось чего-нибудь освежающего, во рту и в горле возникла неприятная сухость. У нее вновь разыгралось воображение: живо представились любовницы Айвена с золотыми украшениями на розовых сосках и половых губах. Судорожно вздохнув, Данни попыталась отогнать неприличные видения и добавила: — Впрочем, каждый имеет право на личное мнение.

Айвен и Фов впились в нее изучающими взглядами.

В этот момент дверь открылась и в гостиную вошел молодой человек. Как и Фов, он был во всем черном, темные волосы достигали плеч. Наблюдая, как он садится рядом с француженкой, Данни поймала себя на мысли, что в этом доме ей встретились только две соотечественницы — рыжеволосые сестры-близнецы. Смуглая кожа лица молодого человека и его шоколадная радужная оболочка глаз говорили, что он чужеземец.

— Дорогая, я хочу познакомить тебя с Гвидо, — обернувшись к Данни, промолвила Фов. — Он итальянец и великолепный эквилибрист.

— Правда? — Данни протянула иностранцу руку. — Очень приятно познакомиться с вами, Гвидо!

Молодой человек галантно подхватил протянутую ему руку и поцеловал ее. Данни обратила внимание на его пушистые длинные ресницы. Стоило его губам прикоснуться к ее пальцам, как она ощутила томление, близкое к вожделению, и покраснела.

В гостиную вошли сестрички-близняшки. Они сняли розовые комбинезоны и облачились в хлопковые платья свободного покроя до лодыжек. За ними появились двое мужчин в синих брюках обычного фасона, светлых цветных рубахах и мокасинах. Обоим было под тридцать. Один из них смахивал на скандинава, каштановые волосы другого были стянуты на затылке в хвостик. Их спортивные фигуры и высокий рост наводили на мысль, что они артисты цирка.

Данни впервые очутилась в окружении множества красивых людей. На вечеринках рядом с ней обычно оказывался либо полный лысеющий бухгалтер, либо волосатый и неопрятный мужлан, строящий из себя неотразимого мускулистого самца. Ни одна из подружек Данни не смогла бы состязаться в красоте и изяществе с женщинами, собравшимися в гостиной.

Гвидо привстал и налил в бокал Данни вина. Она кивнула в знак признательности, и в ответ была одарена хищным, чувственным взглядом. Данни поднесла бокал к губам и наполовину осушила его.