— Вполне. Сколько у меня времени?

— Максимальный срок — два месяца. Но постарайтесь уложитьсяв полтора. Как видите, времени совсем немного.

— У меня будут помощники?

Генерал удивленно посмотрел на него. Потом медленно сказал:

— Это ваше личное дело. Если хотите, можете нанять себе хотьсотню подручных. За такие деньги можно найти добровольцев. Мы согласнывыплатить часть суммы авансом.

— Спасибо. Я привык брать деньги за уже сделанную работу. Номне нужно знать, кто именно от вас будет работать со мной. Мне нужен человек отвашей организации, с которым я мог бы поддерживать оперативную связь.

— Чем вас не устраивает Владимир Владимирович?

— Именно потому, что он меня очень устраивает, я бы не хотелподставлять его в таком сложном деле. Он давно на пенсии, несколько утратилреакцию и навыки профессионала. И самое главное — не сможет оперативно со мнойсвязываться, — вдохновенно врал Дронго.

Но сидевший перед ним генерал был не просто карьернымчиновником, присланным в ФСБ. Это был профессиональный контрразведчик, несмотряна свой относительно молодой возраст, прошедший все ступени служебной лестницы.Он понимающе улыбнулся.

— Не хотите подставлять своего связного. Жалеете старика.

— И жалею тоже, — невозмутимо ответил Дронго. — Не стоитпросто так подставлять Владимира Владимировича. Он свое уже отдал. Емупоздновато влезать в такие дела.

— Хорошо, — согласился генерал. — Мы дадим вам нашегоофицера для связи. Я пришлю его вечером к Владимиру Владимировичу, чтобы вымогли познакомиться. В восемь вечера.

— Спасибо. Вы меня очень обяжете. Но лучше не там. Лучше,если мы познакомимся на этой конспиративной квартире.

— Все-таки не доверяете нам, — криво усмехнулся Потапов. —Ладно, пусть будет по-вашему. Я пришлю нашего офицера в восемь часов вечерапрямо сюда. Надеюсь, без своего напарника вы найдете этот дом?

— Обязательно найду, — кивнул Дронго, — я неплохо знаюМоскву.

— В этом я как раз не сомневаюсь, — согласился Потапов. —Вам понятно ваше задание?

— По-моему, да.

— Ваша задача найти убийцу Алексея Миронова и, конечно,того, кто заказал и оплатил это убийство. По-моему, миллион долларов оченьприличный гонорар за подобную работу.

— По-моему, тоже, — вежливо согласился Дронго. — Япостараюсь найти и исполнителя этой гнусной акции, и его заказчиков. Ничегозаранее обещать не могу, но постараюсь найти. Тем более что убитого знала всястрана. Он был достаточно самобытный и симпатичный журналист.

— Спасибо и за это, — пробормотал Потапов, — это уже лучше.Но у нас есть еще несколько условий.

— Каких же?

— Прежде всего вы действуете исключительно по собственнойинициативе и желанию. Если даже вы совершите ошибку и вами заинтересуютсяследователи ФСБ или МВД, то и тогда вы должны твердо стоять на этом. Мы несможем вам помочь. Официально расследование ведет группа сотрудниковреспубликанской прокуратуры и ФСБ. Мы просто от вас откажемся, заявив, что выобычный авантюрист. Вам понятно?

— Вполне. Вы хотите съесть яичницу, не разбив яйца. Что еще?

— Забыть о нашей встрече и забыть мою фамилию. Забыть какможно быстрее. Это и в ваших собственных интересах.

— Все ясно. Я уже забыл и то, и другое. Еще что-нибудь?

— Если вы сумеете выйти на заказчиков преступления, то и вэтом случае все сведения передаются исключительно мне. Никаких журналистов,никаких пресс-конференций, никаких сенсаций, кто бы там ни был. Только присоблюдении этого условия вы получаете свой гонорар. И сразу уедете из Москвы,забыв обо всем. Если, конечно, вы добьетесь успеха. Но если даже не добьетесь,то и в этом случае я не рекомендую вам распространяться на тему, кто и почемупросил вас найти заказчиков убийства Алексея Миронова. Надеюсь, вы правильноменя понимаете?

— Эпоха гласности в КГБ закончилась, не успев начаться, —пошутил Дронго. — Я все понял. Собственно, ничего необычного вы мне не сказали.Я с самого начала был уверен, что за такой гонорар обязан буду передать именновам всю полученную информацию. И, конечно, вы не станете мне помогать ни прикаких условиях. Я к этому привык. Иначе незачем приглашать независимогоэксперта. У вас достаточно собственных следователей и офицеров, чтобырасследовать любое преступление, не прибегая к моим скромным услугам. Но вамнужна абсолютная анонимность и секретность, которую может обеспечить толькочеловек, приглашенный со стороны. Я согласен на ваши условия.

— Вы уже ознакомились с материалами дела?

— Да.

— Тогда можете приступать. Я прикажу подготовить для васнекоторую сумму в качестве аванса. На первоочередные расходы. Получите сегоднявечером.

— Но вы еще не выслушали мои условия, — напомнил Дронго.

— Что? — изумился генерал, не скрывая своего возмущения. — Увас тоже есть условия?

— А вы считаете, что обладаете на них монопольным правом?

— Какие у вас условия? — не стал ввязываться в спор генерал.— Что вы еще хотите? Вас не устраивает сумма?

— Вполне устраивает. Меня не устраивает ваша реакция на моислова. Во-первых, я буду работать так, как хочу. И давать вам информации ровностолько, сколько будет нужно, пока не выйду на настоящих исполнителей изаказчиков преступления. Во-вторых, мне нужна более конкретная помощь вашегоофицера, которого вы пришлете ко мне для связи. Или ваша лично, мне все равно.

— В чем должна выражаться такая помощь? Заниматьсярасследованием вместо вас? — желчно осведомился генерал ФСБ.

— Конечно, нет. Но мне нужно поговорить с женой, вернее,вдовой покойного. С его друзьями и коллегами.

— Говорите, — не понял генерал.

— Боюсь, что без вашей рекомендации мои попытки завязать сними разговор могут окончиться безрезультатно. А вас, как я понял, очень сильноподжимает время.

Генерал задумался. Он понимал, что его собеседник прав.Расследование не должно затягиваться, но, с другой стороны, они не могут ждать,пока этот нахальный одиночка сумеет познакомиться со всеми свидетелями, которыеему нужны. Значит, нужно немного подтолкнуть свидетелей к разговору с Дронго.Но сделать это таким образом, чтобы никто ничего не понял.

— Вы можете составить список тех, с кем именно вы хотитевстретиться? — спросил наконец Потапов.

— Я передам вам его сегодня вечером, — кивнул Дронго.

— Думаю, мы сможем вам помочь, — довольно неопределеннопроизнес генерал, — но вы не должны злоупотреблять нашим согласием.