«А еще дохли от чумы и десятых родов», – хмыкнула Алана про себя, но вслух лишь робко возразила:

– Но ведь дальше я описала и встречи, и становление отношений… я ведь все описала!

– Прямо все-все? – пошло усмехнулся студент-купидон. – И в каких позах? А ну, почитай, может, нового чего узнаем!

– Цыц! Как раз из-за таких бездарностей, как вы, приходится писать эту ерунду, – Белая ворона раздраженно махнула рукой в сторону отчета, – и доказывать, что мы нужны людям!

Порой люди, разочаровываясь в любимых, в отчаянии решали, что любовь – бесполезное чувство. И купидонам приходилось все время доказывать Высшему миру, что любовь необходима человечеству.

– Впрочем… – Белая ворона устало помассировала виски. – Я тоже не понимаю, зачем нужны такие, как ты.

У Аланы на глаза навернулись слезы. Она и сама не знала, чем полезна людям ее работа! Темный купидон – автор измен и губительных страстей. Любовь, насланная им, – боль и разрушенные судьбы. Но для чего-то же девятнадцать лет назад вылупился из яйца чернокрылый ребенок?!

После учебы Алана решила отправиться в сад Стрел. На душе было паршиво. Лететь самой не хотелось. Так что Алана запорхнула в свою комнату, чтобы захватить с собой Ронни.

Она была ее второй подругой. Чутко улавливая настроение Аланы, Ронни всегда пыталась развеселить. Правда, делала это весьма своеобразно. В попытке развлечь Алану игрой она пускала в ход зубы и когти, ведь являлась облачницей – мелким зверьком, напоминающим ласку.

Пару лет назад над окном Аланы облачницы свили гнездо. Любопытный буро-белый детеныш заглянул в открытое окошко. Похоже, увиденное юной облачнице понравилось. С тех пор она стала жить у Аланы. Зверек получил имя Верона, которое со временем сократилось до Ронни.

Глава 16

Облачница проворно вскочила на плечо. Обычное приветствие – приятный мурлычущий стрекот. В щеку ткнулся влажный носик, и Алана невольно улыбнулась.

– Держись крепче, – подмигнула она.

Коготки вцепились в серую кофту. Облачницы, хоть и не имели крыльев, могли летать. Благодаря магии они будто бы прыгали по воздуху, легко зависая в нем по собственному желанию. Однако Ронни нравилось кататься на плече хозяйки-купидона.

Ветер нежно подхватил Алану под черные крылья. Волосы растрепались, а шерстка зверька взъерошилась.

Облачная равнина плыла внизу светлыми волнами. Недалеко виднелся сад Стрел – особое место, предназначенное не для прогулок студентов, а для магии. Мелкие фигурки других замков-академий смутно темнели на горизонте. Там жили купидоны, работающие в человеческом мире на других территориях. У каждого замка был свой сад Стрел, который располагался неподалеку. Купидоны предпочитали, чтобы все академии находились более-менее недалеко друг от друга. И пока Алана не закончила обучение, у нее не было возможности увидеть мир за пределами этого гигантского «студенческого городка».

Она опустилась на облака перед воротами сада. По розовато-серому камню забора плелись тонкие лозы. Черные узорчатые ворота поддались, пропуская внутрь.

Возле ворот в кресле-качалке вязала женщина. Низкая спинка позволяла белым крыльям расслабленно свисать. Седые волосы были собраны в строгий пучок. Спицы резво сверкали в руках Садовницы. Рядом с креслом на траве лежали клубки ниток. С одной стороны валялся розовый, с другой – красный. В руках женщины нити сплетались в узор из вездесущих в мире купидонов сердечек.

– Добрый день, – губы Аланы растянулись в улыбке.

– Здравствуй, – холодно бросила Садовница. – Проходи.

Белые облака приминала тонкая дорожка из розоватого дикого камня. Она лентой вилась среди растений.

В древесных кронах висели остриями вниз незрелые полупрозрачные стрелы. Плоды еще не заполнились окончательным цветом, который подсказал бы, какую именно любовь они принесут.

На кустарниках волновались грозди сиреневых лепестков. От них веяло ласковым шепотом чужих воспоминаний.

Иногда на дорожку заглядывали высокие, в человеческий рост, цветы. Под каждым стояла изящная чаша на высокой ножке. Нежно светящиеся розовые лепестки роняли в них густые капли. Нектар мерцал и переливался.

Среди зелени и цветов выглядывали то скамейки, то небольшие фонтаны. В кронах деревьев звучали птичьи голоса.

Алана подошла к мрачной аллее. Дорожка по пути к ней потемнела, став мрачно-серой. Аллею создавали деревья с почти черной корой. На массивных узловатых ветвях трепетали рубиново-красные листья. Ветер слегка раскачивал плоды – черные стрелы. Оперение каждой отливало зловеще-кровавым. Сверкающие красные прожилки вились по черному древку и сплетались на острие.

– Вы-то мне и нужны, – пробормотала Алана.

Глава 17

Ронни спрыгнула с плеча, чтобы перебраться на дерево. Плавными прыжками она перемещалась по воздуху, как по своеобразной почве.

Пальцы Аланы обхватили стрелу. Небольшое усилие – и та отделилась от ветки. Только тихонечко хрустнула. Созревший плод поблескивал гладким древком. Алана отломила еще одну стрелу. Студентам на старших курсах уже разрешалось пользоваться ими. Ведь на практике, которую вела Белая ворона, они уже приносили в мир людей любовь. Правда, под четким руководством преподавателей.

Перед глазами пролетел небесно-голубой лепесток. А потом легкий ветерок принес еще несколько, и они закружили вокруг. Алана непонимающе осмотрелась. Раньше она не замечала таких в саду Стрел. Впрочем, и разгуливать по нему особо времени не было. Слишком большой, путаной планировки, заблудиться – раз плюнуть!

В конце аллеи парило голубое облако. Лепестки кружили, будто рой небесных бабочек.

Облако стремительно скользнуло по аллее и остановилось возле Аланы.

Она сделала опасливый шаг назад. Ронни любопытно спрыгнула с ветки. Зависнув около лепестков, облачница с интересом принюхалась. Звонко чихнула, но вроде бы не испугалась.

Лепестки закружились вокруг Аланы. Ронни забралась на плечо к хозяйке.

Зазвенела мелодия. Тихая-тихая, на пределе слуха.

«Пойдем… иди с нами…» – послышалось в переливах.

Алана замерла. Вчерашний обморок был симптомом сумасшествия? Она тряхнула головой, и темные пряди растрепались.

Продолжала звучать тихая мелодия. А лепестки кружили вокруг, слегка подталкивая в спину.

Алана сунула стрелы в сумку. Она была из прочного материала, чтобы острия не пробили дно. Нерешительный шаг вперед – и мелодия стала бодрее, звонче.

Лепестки, кружа возле Аланы, провели до конца аллеи. А дальше изгибы и повороты дорожек завились змеями. Растения сменялись, знакомые места оставались позади.

Лепестки привели к цветочному коридору. Изящную основу оплетало растение, похожее на глицинию. С едва заметной металлической сетки свисали грозди голубых цветов. От них исходил приятный мягкий аромат.

В цветущий тоннель залетел ветер. Нежный свод закачался, и цветы зазвенели мелодией. Той самой, отголосок которой излучали лепестки.

Тоннель закончился коваными воротами. На черной цепочке висел массивный