Еремее, легендарном нижегородском разбойнике? — Ребята только молча покивали. — Ну да, её все знают. Ещё в семнадцатом веке он создал целый клан, что грабил купеческие суда и торговые караваны. Нижний Новгород ведь уже тогда называли карманом России, здесь и ярмарки, и слияние двух рек, по которым двигались торговые корабли. Деньги здесь водились, и немалые. Словом, было, чем поживиться. Вот Еремей этим и пользовался. Но мало кто знает, что у него была дочь.

— Виринея, — произнесла Ника так быстро, будто отвечала на вопрос викторины.

— Верно, — немного удивлённо проговорила Бэлла Геннадьевна, покачивая головой, так что длинные серьги мерно колыхались. — Вы неплохо подкованы.

— Увлекаюсь краеведением. — Ника промолчала о том, что выиграла уже третью подряд нижегородскую губернскую олимпиаду.

— И потом — имя? — Бэлла Геннадьевна красиво изогнула тонкую бровь.

— А фто имя? — спросила Женя с набитым ртом.

— Виринея — это вариант имени Вероника. — Бэлла Геннадьевна, склонив голову набок, внимательно рассматривала Нику. От этого взгляда почему-то хотелось спрятаться. Но потом хозяйка моргнула и повернулась к остальным. — У вас вообще на редкость интересные имена — Гордей и Станислава.

— Так что там с этой Ворожеей? — громко спросила Женя, видимо, обидевшись на то, что её не упомянули.

— Виринеей, — поправила Стася.

— Но ваша подруга в чём-то права. — Спокойный, немного театральный, тон Бэллы Геннадьевны не дал девчонкам вступить в перепалку. На слове «подруга» Стася сузила глаза и скорчила гримаску. — Дело в том, что почти всех разбойников рано или поздно ловили царские войска, но Еремею всегда удавалось от них ускользать. И поговаривали, что это была заслуга его дочери. Будто бы она была колдуньей, которой помогала нечистая сила. Еремей, конечно, и сам слыл колдуном, но Виринея, говорят, превосходила его во много раз.

Ника на автомате хотела поправить рассказчицу, но передумала, так что выдала лишь громкий ик.

— Я только хотела сказать, что ворожея и колдунья — не совсем одно и тоже, — ответила Ника на молчаливый вопрос хозяйки. Где-то рядом кто-то почти бесшумно произнёс «зубрила».

— Пожалуй, что так, — согласилась Бэлла Геннадьевна. — Но сути это не меняет. По легенде, именно с помощью нечистой силы Еремею и Виринее много лет удавалось уходить от правосудия. За это время они накопили несметные богатства и, понятное дело, нажили множество врагов. За их головы были назначены награды. А особенно большая награда была назначена тому, кто укажет на урочище.

— На что? — тоненьким голоском спросила Стася. Женя закатила глаза.

— Урочище, — повторила Бэлла Геннадьевна. — Говорят, в чернореченских лесах Еремей со своей братией устроил целое городище, где они все обитались, и туда же свозили сокровища.

Ника снова пискнула и сразу зажала рот ладонью, чтобы не вставить свои пять копеек.

— Да? — Снова изогнула брови хозяйка.

— Я только хотела сказать, что местные леса всегда считались священными, — неловко затараторила Ника, как бы извиняясь за свою невежливость. — А устраивать там урочища — значило их осквернять. Но Еремея возмездие обходило стороной, поэтому его тоже считали колдуном.

— Верно, — снова подтвердила Бэлла Геннадьевна. Бабушка Аглая тем временем убрала грязную посуду и теперь расставляла по столу фарфоровые чашки явно старинного чайного сервиза. — А Виринея к тому же слыла необыкновенной красавицей. Это их и погубило.

— Как это? — спросила Стася, широко зевнув.

— Нашёлся один боярин, что захотел взять Виринею в жёны. Он пообещал бросить все свои богатства к её ногам, даже подарил прекрасный золотой перстень с огромным камнем. И было назначено их венчание.

— Но оно не состоялось, — снова вставила Ника.

— Точно, — снова не обиделась хозяйка. — Венчание было назначено в церкви. Кстати, говорят, это была именно наша церковь. Вы её, наверное, видели. — Бэлла Геннадьевна вопросительно осмотрела ребят, но теперь они были заняты горячим чаем из самовара, так что только Ника утвердительно кивнула, дуя на обжигающий чай в блюдечке. — Так вот. В назначенный день невеста прибыла в церковь, но там её уже ждали царские служилые люди. Остальных, кто пришёл с ней, сразу убили, а её схватили и посадили в острог. Знаете, какой именно?

— Предтеченский, в Кулибине, — быстро ответила Ника, тут же услышав чей-то шёпот, назвавший её ботанкой.

— Точно, — кивнула хозяйка. — Нынешний Кулибин — это бывшее Предтеченское. Поэтому острог так называли. До сих пор стоит, только там теперь больница. Так вот. Еремей тогда сбежал, а Виринея не смогла и осталась в остроге. Пытались заставить её выдать отца. Но она ничего не рассказала. Так и умерла там. Но. — Здесь Бэлла Геннадьевна по-актёрски подняла вверх палец с длинным красным ногтем. — Виринея сумела передать из острога грамоту.

— Грамоту? — переспросила Стася, устало откидываясь на спинку стула.

— Разбойники всегда имели доверенных лиц — тех, кто знал об их сокровищах, местах, где они спрятаны, и зароках.

— Зароках? — заплетающимся языком пробормотала Стася.

— Когда клад закапывали, его заговаривали. — Бэлла Геннадьевна не теряла терпения. — То есть, делали как бы инструкцию — что нужно сделать, чтобы этот клад потом достать. Например, прийти всемером, или подойти спиной к кладу. Все эти сведения записывались в особые грамоты, которые хранились у доверенных лиц. Вот и у Виринеи была такая грамота. И чтобы грамоту не отобрали в остроге, она сумела передать её на волю своим родственникам. А теперь я расскажу вам нечто такое, чего вы больше нигде не узнаете.

Повисла театральная пауза. Стася, правда, почти спала, положив голову Гордею на плечо. Сам Гордей слушал рассказ со скучающим видом — он всё это уже изучил на форумах кладоискателей, о чём постоянно всем рассказывал. Как и Женя, теперь складывающая оригами из фантиков от конфет. Ника же просто не ждала, что её чем-то смогут удивить.

— Так вот, — выдержав паузу, заговорила хозяйка. — Эта грамота была передана потомкам Еремея, жившим в этих местах. Они её оставили своим детям, и так далее. Сама грамота, конечно, не сохранилась, но её примерное содержание всё же дошло до наших дней.

Снова повисла пауза. Никто из ребят не демонстрировал интереса к рассказу.

— Погодите, вы хотите сказать…? — начала догадываться Ника.

— Да, я являюсь прямым потомком Виринеи, — заявила Бэлла Геннадьевна, подчёркивая свою гордость актёрскими интонациями.

— Откуда у неё потомки, если она умерла в остроге? — спросил Гордей. Скатав шарик из фантика, он щёлкнул по нему, заставив перелететь почти весь стол и упасть в розетку с вареньем.

— Они родились раньше, — сухо и хлёстко произнесла Бэлла Геннадьевна. Но через секунду вернула загадочный тон: — А Еремей, узнав о смерти дочери, сам сдался властям. Но, сколько у него ни выпытывали, где урочище, он так ничего и не выдал. Но когда его