без потерь не получится, паренёк вопросительно смотрит на Киру. Безошибочно выделив ведущего троицы.

— Мы с журфака, — сообщает Кира, рассматривая паренька. — Я — Кира, это Вика и Лиля, мои однокурсницы. Мне надо с тобой поговорить.

— Интервью она хочет взять, — поясняет Вика с абсолютно невинным видом.

Кира удерживается от взгляда в её сторону.

— Ты нас заинтересовал, у нас это профессиональное — выискивать неординарных людей.

Паренёк меж тем бьёт копытом, показывает всем видом, что ему надо бежать. И говорит:

— Хорошо, интервью так интервью, но не сейчас же!

— Почему не сейчас? Ты откажешь нам в такой день⁈ — Кира делает глаза нараспашку.

— А разве журналисты не должны договариваться заранее о времени и месте? — задаёт резонный вопрос паренёк, тоскливо глядя сквозь стеклянные двери на волю. — Разве это не одна из граней профессионализма?

— Вот мы и договариваемся, — не отступает Кира. В отличие от подруг, которые не настолько нахраписты.

— Записывайте телефон, созвонимся, — паренёк диктует цифры, Лиля дисциплинированно записывает.

— Всё-таки не понимаю, почему не сейчас? — Кира «включает фары», так это называют подружки. Глаза нараспашку и волны обаяния и приязни девятым валом.

— Потому что меня уже ждут, мы своей группой договорились встретиться, чтобы праздник отметить. И я уже опаздываю… до свидания!

Паренёк огибает девушек, втискивается в редкий поток выходящих и выскальзывает на улицу. Там стартует с места по-спринтерски. Кира смотрит с лёгким удивлением, не подействовала адресная ударная доза девичьего обаяния. Как такое может быть?

— Вот ведь… — она слегка кривит губы, — где там его номер?

Вбивает цифры в свой смартфон, Вика заглядывает и хихикает. Имя новому контакту дано многообещающее, или угрожающее, как рассудить. «Зайчик».

8 марта, суббота, время 17:25

Москва, квартира Лены Тренёвой, одногруппницы.

— Отойди, рукожопый! — Игорь, так зовут нашего старосту, рулит на кухне и всеми хозяйственными делами.

Рукожопым он Жердина называет, на что я про себя одобрительно хмыкаю. Тот самый перец, что сбежал из моей комнаты, не желая соблюдать гигиену интеллектуального учебного труда и оптимального распорядка дня. Сейчас «рукожопый» пытался разделать размороженную курицу. Чуть не порезался, лошара.

Староста берётся за самый мощный нож, поправляет тушку на доске и мощными ударами внушительного кулака прямо по обуху быстро превращает цельную птичку в груду кусочков. Одобряю. Лично я предпочитаю разделывать замороженную, очень легко всё отламывается.

Сейчас чищу картошку. Оказалось, что я чуть ли единственный умею это делать. Девочек мы не считаем, прогнали их красоту наводить и щебетать, взяв на себя черновую работу. Женский день же, жентльмены рулят.

Не знаю, чтобы мы делали, если б Лена не позвала группу к себе. Как она уговорила родителей исчезнуть, история умалчивает. Трёхкомнатной квартиры на семнадцать человек — пришли не все — хватит даже с учётом неприкосновенности родительской спальни. Зарезервировать столики в кафе или даже в столовой, несмотря на их многочисленность, оказалось невозможно. Поздно спохватились, всего лишь за три дня до. Овчинников не рассчитал. За этот момент старосту не осуждаю, любой неопытный мог проколоться.

— Помельче режь, — командует мне, когда очищено и помыто цельное ведро картофеля.

Смотрит на меня со скрытым одобрением. Считает меня виноватым в своём промахе, но сейчас включается механизм провинциальной солидарности в пику столичным белоручкам.

Заходит Лена, гостеприимная хозяйка. Втягиваю воздух заинтересованно, в кухонные запахи вплетается нотка тонких изысканных духов. Разглядываю обновлённое девичье личико, красивое платье, открывающее ноги выше колен. Ничего так ноги. Однако решаю придержать комплименты для стрельбы по площадям.

Девушка отслеживает загрузку в котёл картофеля и курятины, отдаёт распоряжения и заглядывает в работающую духовку.

— Зря вы пиццу затеяли, — высказываю своё экспертное мнение. — Она слишком сытная, это блюдо для быстрого перекуса.

— Да? — Лена задумывается, но быстро решает проблему: — Тогда на завтрак пойдёт. Салаты нарезали? Ладно, сойдёт, — выносит вердикт после скептического осмотра результатов наших трудов. — Все в гостиную.

И начинается праздник.

Все девчонки, нарядившиеся и наведшие красоту на свои — скажем честно, непримечательные, — личики, уже в гостиной. Вперёд выступает староста, как наш официальный лидер. В руках небольшая сумка, там маленькие подарки. На цветы мы тоже не сподобились. Перед праздником по городу прошлось цунами, которое оставило после себя только самые дорогие варианты или экземпляры на последней стадии цветения. Это когда лепестки уже еле держатся и вот-вот начнут осыпаться.

— Дорогие девушки! — торжественно и пафосно староста начинает двигать поздравительную речь. — Поздравляем вас с международным женским днём, желаем успехов в учёбе и всегда оставаться такими же красивыми, милыми и обаятельными.

— Минуточку! — вмешиваюсь в стиле Шурика из «Кавказской пленницы». — А где, собственно, наши девочки? Я этих красавиц впервые в жизни вижу!

Недовольная мина на лице старосты мгновенно смывается всеобщим девичьим восторгом и немного завистливым смехом парней. Никто ведь не догадался так сказать.

Так или иначе, Игорь приступает к раздаче подарков. Они непритязательны. Поздравительная открытка с нашими подписями в комплекте с флешкой с наклеенным на ней именем. Моя идея. Они же одинаковые, перепутать легче лёгкого.

Но что бы они делали без меня?

— Девочки, это не всё, — забираю у старосты тонкую стопку листов. — Кем бы мы были, если бы ограничились банальными поздравлениями? Вашему вниманию предлагается эксклюзивный, исключительно только для вас, аттракцион. Прошу выделить мне место, а вы, девушки, сейчас немного поработаете моделями.

Меня усаживают, по моему настоянию, в уголке, иначе будут дышать в ухо и подсматривать. Учусь бороться с такими отвлекающими моментами, но с переменным успехом. Особенно начинающие — полагаю, мой вечный статус в этом деле, — художники такого не выносят.

Возбуждённые девушки шумят, розовеют и не решаются. Рисовать планирую только лицевой портрет. Смущённые девчонки в конце концов выталкивают вперёд хозяйку дома. Та со вздохом садится, не зная чего ожидать. Вдруг карикатуру нарисую, шарж или аляповатую рожицу в детском стиле? Кто-то слышал, что я рисую в студенческой стенгазете, кто-то нет, поэтому в глазах вижу сомнение.

Но после переноса образа Лены на бумагу, возбуждение захлёстывает всех с головой.

— И пусть жестоко страдает Галина, которая не почтила нас своим присутствием, — поминаю отсутствующую, накидывая последний портрет. — Аттракцион носит эксклюзивный характер, как я и предупреждал. Только сегодня и один раз!

Настроение девчонок, и так приподнятое, становится по-настоящему праздничным. Я ведь не преминул польстить им почти немилосердно. Все возможности