зернами и поняла, что рассказать о помолвке прямо сейчас не удастся. Единственным событием, способным заставить аккуратистку Лотту учинить разгром на кухне и кинуться подавать кофе, позабыв про подгорающее рагу на плите, мог быть только визит лерра Эшенриха.

И заехал он, разумеется, чтобы узнать, как продвигается работа над проектом. А за последние дни она не продвинулась нисколько! Потому что думала Марлена совсем не о работе… Что, несомненно, является признаком ее вопиющего непрофессионализма, и никакая стихийная помолвка с закружившим ее ураганом по имени Дилан не может служить оправданием.

Вздохнув, Марлена налила воды в старый глиняный кувшин и пристроила букет на подоконник. Затем наскоро умыла над раковиной пылающее лицо и, приглаживая на ходу выбившиеся из пучка прядки волос, вышла в прихожую, где глянула мельком в старое зеркало, подтвердившее, что взволнованная незнакомка окончательно исчезла, уступив место привычной серьезной зубрилке-отличнице, поправила воротничок платья и решительно поднялась на второй этаж.

Глубокий голос лерра Эшенриха и хихиканье Лотты стали слышны еще с лестницы, и звучали столь весело и беззаботно, что чуть не сбили Марлену с так необходимого ей делового настроя. Но ей все-таки удалось не позволить улыбке вернуться и испортить профессиональный облик молодой ученой, готовой к встрече со своим единственным пока работодателем и, вероятно, будущим начальником.

- Добрый вечер, - сдержанно поздоровалась Марлена, открывая дверь гостиной.

Лерр Эшенрих, прохаживающийся, заложив руки за спину, возле эркерного окна, живо обернулся.

- А вот и наша Хелена-Премудрая! – радостно воскликнул он и распахнул объятья: - Иди же, детка, и поцелуй старого дядюшку Акселя!

Марлена неловко двинулась навстречу.

Знаменитый лерр Аксель Эшенрих, младший брат ее мамы, вот уже несколько лет занимающий пост министра пропаганды страны, вовсе не был старым. Высокий и широкоплечий, со стремительными движениями и острым взглядом проницательных серых глаз, дядя Аксель, по мнению Марлены, выглядел лет на тридцать пять, хотя она знала, что ему должно быть уже больше сорока. И что может такой умный и известный человек находить в нелепой игре в «старого дядюшку», Марлена понимала плохо и даже как-то спросила об этом лерру Лотту.

«Так не чужие вы, родная кровь!» - в ответ заявила экономка и жалостливо закачала закрученными в спиральки седыми локонами. – «Такой видный мужчина, и так одинок, ни семьи, ни близких! Дочь покойной сестры – единственная родственница…» Версия лерры Лотты Марлену окончательно не убедила, но, преодолевая смущение, девушка все же подходила и касалась губами подставленной неизменно идеально выбритой дядиной щеки, надеясь, что удастся не покраснеть позорно, и все равно неизбежно краснела.

Покраснела, конечно, и в этот раз.

- Марленочка возвратилась, - лерра Лотта пронаблюдала эту традиционную родственную сцену с умилением и, наконец, спохватилась: - Ох, а ужин-то?

Экономка поспешно принялась сгребать со стола на поднос кофейник, чашку, сахарницу и разнообразные вазочки.

- Рагу я сняла с плиты, - Марлена торопливо кинулась ей на помощь и предупредила, понизив голос: – Но, возможно, это произошло чуть позже, чем следовало.

Лерра Лотта опять заохала, не слишком, впрочем, огорченно, и кинула заинтересованный взгляд на своего кумира:

- Если лерр Эшенрих останется на ужин, то я мигом что-нибудь поинтереснее пустого рагу изобрету!

Дядя Аксель с разочарованным видом развел руками:

- К сожалению, никак не могу, бесценная лерра Лотта, но если вы сварите еще раз ваш несравненный кофе, лучше которого не подают даже в доме господина канцлера, буду вечным вашим поклонником.

Польщенная лерра Лотта хихикнула и подхватила поднос.

- И окажите любезность, принесите кофе ровно в восемнадцать двадцать пять, - добавил лерр Эшенрих вслед заторопившейся женщине и пояснил, вновь поворачиваясь к Марлене: - Карета за мной вернется уже через сорок три минуты. Я отпустил охрану на полтора часа, не ожидал, что не застану тебя дома, Хелена. Ты опять ходила в лавку этого травника? - и с неодобрением покачал головой. - Я же говорил, чтобы обо всем, что тебе требуется, сразу сообщала мне. Все доставят прямо сюда.

- Я просто вышла прогуляться, - пробормотала Марлена, чувствуя вину и за то, что заставила себя ждать, и за то, что пренебрегала последнее время работой. – У меня есть все, что требуется, спасибо, лерр Эшенрих.

- Дядя Аксель, - укоризненно поправил лерр Эшенрих. – В неофициальной обстановке я для тебя дядя Аксель, детка. Вот когда начнешь служить в министерской лаборатории, - он весело улыбнулся, - и я тоже стану величать тебя лерра Неллер…

Марлена подумала, что вот тогда-то она точно избавится от вынуждающего ее мучительно краснеть ритуального поцелуя при встрече, и улыбнулась в ответ.

- Хорошо, дядя Аксель. Но должна признаться, что окончательной стабилизации препарата мне пока еще так и не удалось добиться.

- Не сомневаюсь, ты справишься! – заверил дядя и снова принялся прохаживаться вдоль эркера, словно читающий лекцию преподаватель вдоль кафедры. - Ты умная девочка, Хелена. И ты понимаешь, насколько важна эта работа для всех нас, для страны, и как память о твоем отце, чье имя этот препарат будет носить. Сыворотка Неллера, да, именно так он будет называться, и эта работа прославит вашу фамилию… - и остановился напротив так и стоящей у стола, как студентка на экзамене, Марлены. - Ты видела сегодняшний «Норгатен Зейт»?

Марлена чуть было не кивнула, потому что действительно видела эту газету в руках Дилана, дожидавшегося на скамейке в сквере, он еще уронил ее потом прямо на дорожку им под ноги.

- Нет, не успела прочитать, - ответила она, чувствуя себя почему-то и