На встрече с инфо-гидом грянул гром — пропал наш ваучер. Вещь, без которой не выйти с территории отеля, не улететь в Новосибирск, и вообще — лучше сразу пойти и утопиться в Красном море. Поиски во всех возможных местах результатов не дали. Я провалилась в пучину отчаяния, сочтя виновной опять-таки себя — ведь это я вчера металась по отелю, размахивая ключами от номеров, паспортами и ваучером — может, где и обронила? Я попыталась спросить про свой ваучер на стойке регистрации. Мухаммеда — Сергея там не было, но, видимо, он передал по смене рассказ про мои вчерашние выходки. Как только я назвала свою фамилию, стайка менеджеров метнулась в дальний угол стойки, и со мной общался самый храбрый с безопасного расстояния. Ваучера моего у них, конечно, не оказалось, мне издалека продемонстрировали ящичек, где его не было. Когда я сообщила, что сейчас пройду за стойку и сама хорошенько поищу, мне показалось, что в меня сейчас швырнут вчерашней шоколадкой, поэтому я ушла, пригрозив вернуться с мужем и мамой. Себе же решила еще немного поискать в номере, а потом уже идти ругаться в очередной раз.

Погода не баловала. Тепло было только в бассейне с подогревом. Сильный холодный ветер раскачивал пальмы. Солнце было жарким, когда ему удавалось пробиться сквозь облака. Впрочем, ветер отгонял мух, это был плюс. Но делать нечего, приехали — надо как-то отдыхать, поэтому начали развлекаться, кто на что горазд:

Муж купил три экскурсии. Зойка поспала у бассейна на лежаке. Петька нашел детскую площадку. Бабушки напились коньяку и удрали на дискотеку. День был чудесен и обещал хорошо закончиться, потому что ваучер я тоже нашла. В сумке от ноутбука, куда его припрятал вчера поздно вечером муж.

Если бы не Марио.

Честно говоря, про гостинчик для египтянина я благополучно забыла. Чтобы не мозолить мужу глаза злополучными шоколадками, которых я накупила явно сверх меры, всю сумку со сладостями спрятала под кровать. Проведя день в отеле, поняла, что никакими шоколадками египтянам мозги не запудришь, понятие «бакшиш» означает исключительно доллары и египетские фунты, рубли — в виде исключения. Когда я протягивала официантам шоколад, они ласково смотрели на меня, как на убогую и едва ли не гладили по головке.

Я приняла решение невостребованные «псевдочаевые» сберечь и отвезти на родину, поэтому, уложив детей спать, принялась разбирать шуршащие плитки — вдруг сломались в дороге или растаяли? Наташкин гостинец я отложила отдельно, решив перебрать его последним, и, если найду в нем покалеченные шоколадки, заменить своими, дабы не ударить в грязь лицом перед египетским ловеласом. При свете небольшого торшера, устроившись прямо на ковре, я раскладывала прямоугольники по размерам. Рома устроился на кровати с ноутбуком и задремал, читая форум про микросхемы.

Вдруг зазвонил телефон. Трель раздалась так неожиданно, что реакция меня подвела. Намереваясь одним скачком преодолеть расстояние до прикроватной тумбочки и схватить трубку, я запнулась о пакет и рухнула на Наташкин подарок. «Сейчас детей разбудит», подумала я.

— Але?

— Оля, привет! Это Наташа! Тебе сейчас позвонит Марио! Он хочет приехать за подарком! Все ему передай, хорошо? Он через пару часов будет у отеля, внутрь его не пустят, ты выйдешь и отдашь ему, ладно?

— Конечно. А когда он приедет? Я спать уже собираюсь.

— Он тебе позвонит и скажет, хорошо? Не забудь сфотографировать его.

— Ладно. Пока.

Я положила трубку. Какой — то нездоровый ажиотаж вокруг пары килограммов шоколада и сотового телефона. Тогда я еще не знала, насколько низки заработки у египтян. Для того чтобы купить фотоаппарат, им приходится трудиться несколько лет. Сотовый телефон, ценой в двести долларов для них — недоступная роскошь. Ожидать, что Марио отдаст за телефон деньги, было так же наивно, как ожидать, что он переедет жить в Сибирь.

Подружки в Новосибирске строго-настрого запретили мне одной ходить по территории отеля, не то, что гулять по ночам вокруг. Передачу гостинца я представляла себе так: при свете солнца я просовываю объемистый сверток через прутья решетки, а смуглый египтянин ловит его с той стороны. Никакой опасности и возможности украсть меня и продать в рабство. Другое дело — темнеет в Хургаде рано, в пять вечера. Сейчас восемь. Через пару часов будет полная тьма и глубокая ночь. Не говоря о том, что дети и Рома спят (муж не проснулся даже от телефонного звонка), а у меня слипаются глаза. Дело принимало неприятный оборот.

Наташка…это же надо, какое упорство — дозвонилась из России в Египет, в отель, выяснила мой номера. Эту бы энергию — да в мирное русло.

В это время снова раздался звонок:

— Да?

— Альё, Олья, ето Марьо. Это вы из Новсибуска?

— Здравствуйте, Марио, — проговорила я отчетливо, чтобы Марио лучше меня понял. Вдруг он русский плохо знает? — да, это я. Я привезла Вам подарок от Наташи. Как я могу Вам его передать?

— Олья, через два часа буду у ваш отель. На черный машина. В белый рубашька. Вы передать мне от Наташи, да?

— Да, Марио. Через два часа — это ровно в десять. Буду ждать.

Я положила телефонную трубку и оглянулась. Слава Богу, дети не проснулись, и муж тоже. До встречи с Марио еще два часа, успею почитать. Только бы не заснуть, пока жду назначенного времени. Надо хоть собрать воедино гостинчик — телефон, инструкцию к нему, фурнитуру (наушники и зарядка) и шоколад. Кажется, упала на него, пока хватала телефонную трубку. Переломала, наверное, все, что можно. Ничего, положу взамен свой, хороший, а поломанные плитки буду раздавать, как чаевые. А то неудобно перед Наташкой и Марио — не довезла, корова. Хорошо, что телефон лежал отдельно, а то бы я и его разбила.

Так я и сделала. Тем более что Наташкин шоколад, видимо, соевый, был подозрительно мягкий, подтаял, что — ли. Я высыпала из порвавшегося от соприкосновения с моим организмом пакета десять толстых плиток и положила туда свои. Постаралась выбрать разные: с фундуком, с изюмом, с воздушным рисом, горький, молочный с арахисом. От себя добавила чупа-чупс, который брала в самолет, чтобы у Зойки не закладывало уши. Всю композицию сложила в большой красивый белый пакет и удовлетворенно вздохнула. Честь русской невесты не будет посрамлена. Надо постараться уговорить этого Марио жениться на ней, что ли. Хотя, учитывая наш климат, что будет делать в Сибири этот бедняга?

Ближе к назначенному времени, я попыталась разбудить мужа. Бодрствующий Рома был мне необходим на тот случай, чтобы, если этот Марио меня украдет и продаст в сексуальное рабство в притоны Каира, своевременно начать розыск. Черт меня дернул покрасить волосы в белый цвет перед поездкой в Египет, и теперь, в темноте, меня вполне могут счесть подходящим объектом для убогого борделя. Рома не проснулся, и я решила действовать на свой страх и риск. Когда настало время «ч», позевывая, отправилась в холл отеля.

Там моя решимость и закончилась. Вестибюль жил своей жизнью. Посетители бара следили за футбольным матчем, транслируемым с огромного экрана. Народ гулял, курил, пил спиртное и гудел, как улей. Холл сиял свежевымытыми мраморными полами и полировкой столиков, высокий стеклянный купол горел огнями и, наверное, был издалека, виден всем пролетающим самолетам. За прозрачными дверьми тьма. Я видела лишь аллею, скудно освещенную фонарями, и мечущиеся по асфальту тени пальм, раскачиваемых сильным ветром, который в Египте дует без устали днем и ночью. Пора идти. Собственно, вход в отель располагался в конце этой аллеи, так что я в безопасности, выходя из здания. Но мне все равно неуютно.