ночного разбоя следы.

Вода была черной, вода была шумной,

Она прибывала, всех с места согнав.

И плыли цветы золотые бездумно

К веселым воронкам у сточных канав.

Источник: "Китайская поэзия (Л. Черкасский)", 1982

Между ними лишь слой бумаги ("Пляшет огонь в печи, в комнате благодать..")

Пляшет огонь в печи,

В комнате благодать;

Велит господин отворить окно,

За фруктами посылает слугу.

"На дворе, — говорит, — прошли холода.

А печь накалили — дышать не могу".

На улице нищий лежит на земле,

Холодной как льдина;

Он стиснул зубы,

Он проклинает северный ветер злой.

А всего-то

Между нищим и господином

Бумаги оконной

Тоненький слой!

Октябрь 1917 г.

Источник: "Поэзия и проза Китая XX века", 2002

Муза поэзии ("Поэтом жизни стать хочу...")

— Поэтом жизни стать хочу.

Но как, о Муза?

 — Промолчу.

Чем пишешь ты свои стихи?

— Слезами их пишу и кровью.

— Скажи, на чем ты пишешь их,

Стихи, рожденные любовью?

— Пишу на лепестках цветов.

— Но лепестки давно опали.

— Пишу на кромке облаков.

— Но облака вдали пропали.

— Пишу на серебре луны.

— Луна исчезла с вышины

Под злое карканье ворон —

И вот уж тьма со всех сторон.

— Я на воде пишу тогда.

— Но убежала и вода.

— На жемчугах — слезинках я

Пишу, волненье не тая.

На алых шариках пишу,—

Им нет числа в крови моей...

— Ты молодчина, ей-же-ей!

Поэзии раскрыта дверь,

Войди в нее, в нее поверь,

А смерть придет, померкнет свет,—

Ты мир покинешь как поэт.

Август, 1922 г.

Источник: "Сорок поэтов", 1978

Осенние листья ("Осенний ветер сдул последний лист...")

Осенний ветер сдул последний лист.

И на земле, вдали от веток,

Решили листья

Напоследок,

Как в дни весны,

Прошелестеть,

А завтра — завтра умереть.

Лишь миг до вечного забвенья.

И пусть!

Воспряньте на мгновенье!

Звучите, листья!

Это не беда,

Что вы

Потом

Уйдете навсегда.

1919 г.

Источник: "Сорок поэтов", 1978

Осенняя ночь в Париже ("Дворик кажется колодцем...")

Дворик кажется колодцем, —

Свет и утром не пробьется

В этот мрачный, тихий дом.

Сумрак стелется по стенам,

Да играет вялый ветер

На земле сухим листом.

1921

Источник: "Дождливая аллея", 1969

Ты научишь меня, как не думать о ней... ("Надо мною куда-то плывут облака..")

(Песня)

Надо мною куда-то плывут облака,

Ветер листья деревьев колеблет слегка.

Легкий ветер, мне волосы тихо развей, —

Ты научишь меня, как не думать о ней?

Лунный свет на воде, серебрится волна,

Море любит луну, любит море луна.

О прекрасная ночь, ты полна серебра, —

Как не думать о ней, научи, будь добра!

Чуть качаясь, плывут по реке лепестки,

Шевелятся лениво у рыб плавники.

В небе ласточки спорят, о чем-то звеня,

Как не думать о ней, научите меня.

Ствол засохший скрипит на холодном ветру,

И пылает пожаром закат ввечеру.

Догорает заря уходящего дня, —

Как не думать о ней, ты научишь меня?

1920, 4 сентября Лондон

Источник: "В поисках звезды заветной", 1988

Го Можо (1892-1978)

Китайский писатель, поэт, историк, археолог и государственный деятель, первый президент Академии Наук КНР (1949-1978). Автор многочисленных исторических и литературных произведений, а также переводов, в том числе с русского языка. Лауреат Международной Сталинской премии "За укрепление мира между народами" (1951).

Родился 16 ноября 1892 г. Предки Го Можо были бедные хакка, пришедшие в Сычуань из Фуцзяни в XVII в. и постепенно разбогатевшие.

В 1914 г. Го Можо отправился в Японию с целью изучения медицины. Однако вскоре его гораздо больше заинтересовали иностранные языки и литература. Он начал переводить иностранную литературу на китайский язык и, начиная с 1916 г., писать стихи.

Го Можо стал одним из видных участников Движения 4 мая и активным поборником использования общепонятного современного китайского языка (а не вэньяня) в литературе. Его стихи начали появляться в печати в 1919 году.

Окончил медицинский факультет японского университета Кюсю (1923).

Го Можо вернулся в Китай в 1924 г. К этому времени он уже стал убежденным марксистом. В 1925 г. он стал деканом литературного факультета в Университете им. Сунь Ятсена в Гуанчжоу, где в те годы работали и многие другие революционные китайские писатели, такие как Лу Синь.

В качестве политработника в Национальной революционной армии Китая участвовал в совместном Северном походе Гоминьдана и коммунистов против бэйянских милитаристов в 1926-1927 гг.

В 1927 г. Го Можо вступил в Коммунистическую партию Китая. После поражения Наньчанского восстания (август 1927), Гоминьдан начал чистки против коммунистов, и в январе 1928 г. Го Можо снова отправился в Японию.

Следующее десятилетие (1928-37) Го провел в Японии, где он со своей японской женой Томико Сато (Tomiko Satō; 1895-1994) и детьми жил в городе Итикава (префектура Тиба). В это время Го занимался древней китайской историей и палеографией (надписи на бронзовых сосудах, гадательных костях и черепашьих панцирях). Опубликовал "Исследование древнекитайского общества" (1930) и "Исследование корпуса надписей на бронзовых сосудах династии Чжоу" (1935), в которых доказывал, что, в соответствии с марксистской теорией развития общества, древний Китай имел рабовладельческий строй. В 1930 г. он вступил в Лигу левых писателей Китая, а затем — во Всекитайскую ассоциацию работников литературы и искусства по отпору врагу.

Вскоре после инцидента на мосту Лугоу летом 1937 г., Го Можо вернулся в Китай, чтобы участвовать в борьбе с японскими захватчиками. Во время войны Го со своей новой женой, Юй Лицюнь (于立群; 1916-1979),