Около пятидесяти верст от Ленинграда до заложенной еще в 1323 году новгородским князем Юрием Даниловичем знаменитой русской крепости Орешек, или, как в те годы, когда происходят описываемые действия (да и сейчас!), Ключ-города (именно так переводится с немецкого его официальное название — Шлиссельбург), казалось, сложились в одну — настолько быстро пролетело время в пути.

Пашуто не замолкал и курить не переставал ни на миг, но вел машину четко, уверенно, без лишних, как он сам говорил, «телодвижений и нервов».

А у причала наших героев ждал еще один (второй после Шниперзона) сюрприз. Хотя и ожидаемый. Катер! Вроде с виду все тот же. Не новый и весьма потрепанный в прошлых походах (видавший виды, как любят выражаться в нашем народе), но совсем не такой «раздолбанный», как некоторое время тому назад. Свежевыкрашенный, идеально вылизанный и наверняка с тщательно отремонтированной ходовой частью (правда, последнее утверждение еще нуждалось в проверке).

И Иван Кириллович возле него ну точно как «новая копейка». Помытый, побритый, ухоженный. Василий первым узнал бравого капитана и немедля бросился в его объятия. Спустя мгновение они оба только что не рыдали от счастья.

Следующим на борт судна взошел Альметьев и сразу же принялся искать на нем самое удобное место для сна и отдыха.

А Плечов еще долго прощался на берегу. То с Семеном, то с Израилем — поочередно. Пока до его ушей не долетела капитана команда: «Отдать швартовы!» и последовавший за ней крик юнги:

— Дядя Яра! Давайте быстрее! А то еще останетесь на берегу!

— Бегу, — в рифму ответил разведчик.

* * *

Первым делом спешу признаться: никаких значимых событий по пути в Белокаменную с персонажами этого повествования не случилось.

Враг все дальше на запад; в русских городах — все тише, все спокойнее. Ярослав, правда, ни на минуту не забывал о существовании Пчоловского и все время был настороже, но «бывший коллега» себя не проявлял.

В общем, их существование на славном суденышке можно было характеризовать так: не жизнь, а малина.

«Поели? Теперь можно поспать! Поспали? Теперь можно поесть!»

Альметьев «на ура» воспринял такое положение дел и практически не выходил из Васькиной каюты, где он составил компанию законному хозяину, а вот гиперактивного (как сказали бы сейчас) Плечова поселили вместе с академиком Мыльниковым — таким же «шилом», как и наш главный герой.

Однако секретному сотруднику все равно постоянно чего-то не хватало.

Чего?

И так ясно!

Привычной бурной деятельности. «Движухи», как говорил он сам.

Хорошо, хоть Дмитрий Юрьевич все время рядом.

Вот и в первый вечер их совместного плавания академик вышел на палубу, чтобы подышать перед сном свежим воздухом спустя ровно секунду после того, как аналогичный шаг предпринял Ярослав. Естественно, между ними сразу же разгорелся очередной жаркий спор:

— А ну, дражайший, расскажите-ка мне какую-нибудь историю из нашего славного прошлого. Чтобы не терять зря время. С перчиком, с непременной изюминкой, — подначил Плечов. — Али кончились инопланетяне?

— Нет. Не закончились. Однако сегодня мне хотелось бы подискутировать о чем-нибудь другом, не менее значимом и в то же время более приземленном. Например, о целях предстоящей миссии, — элегантно «спрыгнул с темы» Мыльников.

— «Русский код», и в первую очередь Ломоносовские свитки как главная составляющая успеха в деле его последующей расшифровки, — сформулировал главную задачу Ярослав Иванович.

— Да понял я, понял… — скривил рот академик. — Все их хотят. Но не все получат.

— Все? И кого вы имеете в виду, товарищ профессор? — удивленно поинтересовался Плечов. (Такого поворота в развитии событий даже он при всей своей проницательности предвидеть не мог.)

— Врагов! — многозначительно подмигнул его собеседник. — Сначала это были фрицы, а теперь к ним присоединились еще и американцы. Янки. Все хотят первыми заполучить, а после — вскрыть и понять пресловутый «русский код», познать загадочную русскую душу. Но без свитков ничего у них не выйдет.

— Согласен! — вернулся к привычной стилистике секретный сотрудник. — С этого момента, пожалуйста, подробнее. Начните, если можно, с наших заморских союзников.

— Что ж… Правильное решение… Ведь с какой стороны ни взгляни, эти парни — точно не промах. Они уже сейчас понимают, что Гитлеру — капут, и начинают потихоньку прибирать к рукам рычаги управления нашим бренным миром, собирая и концентрируя в одном месте все символы верховной власти, — выдал академик, после чего сразу же понизил голос: — Скажите… Вот вам… Приходилось бывать в Конгрессе Соединенных Штатов Америки?

— Нет, конечно. Кто ж меня, непутевого, туда пустит? — рассмеялся Плечов, с интересом ожидавший, что еще выдаст Мыльников.

— А мне приходилось… — сообщил Дмитрий Юрьевич, положив правую ладонь на сердце, как это делают заморские союзники, давая клятву своему флагу[4].

— Ну да? — вырвалось из уст нашего главного героя.

— Причем — неоднократно. То есть дважды, — уточнил Мыльников. — В свое время мне даже посчастливилось выступить в Зале представителей, то бишь — нижней палате их парламента. С центральной трибуны, за которой сразу — флаг США. По бокам — какие-то барельефы с фасциями[5] — ни дать ни взять Римская империя, — настойчиво продолжал вспоминать философ. — За левым — Кадуцей, библейский посох. Тот самый, с помощью которого Моисей совершал свои чудеса…

— Ну да, помню… Добывал воду со скал и рассекал Чермное[6] море, дабы перейти через него, — уточнил Ярослав.

— Совершенно верно, — согласился Мыльников.

— А не морочите ли вы мне голову, господин хороший? — с подозрением посмотрел на него Плечов. — Что бы вы ни говорили, но данная реликвия должна храниться в Стамбуле. Обещаю: как только доберемся до Москвы, сразу помчусь в Ленинку и найду официальное фото из американского Конгресса. Дабы лично убедиться.

— Да я собственными глазами все это видел, — возмутился в ответ академик. — Вот скажи честно: разве у тебя есть хоть малейшие основания не доверять мне?

— Доверяй, но проверяй, — напомнил ему известное изречение Ярослав.

— А вот это правильно! — не замедлил с похвалой «отец-наставник».

— Тем более что, как мне кажется, Кадуцей все же принадлежал не Моисею, а Гермесу, брату Аполлона, — подсуммировал свои сомнения секретный сотрудник.

— Совершенно верно… Именно Бог торговли и счастливого случая, хитрости, воровства, юношества и красноречия — так звучат полностью его титулы в греческой мифологии — последним из небожителей владел волшебным жезлом, — кивнул Дмитрий Юрьевич, похоже, искренне радуясь многогранности познаний своего молодого коллеги (такого не обманешь, не собьешь с толку!). — А теперь включайте мозги, уважаемый соратник…

— Признаюсь, я их и не выключал, — не удержался от реплики Плечов. — Ни на одно мгновенье. В общении с такими интриганами, как вы, надо быть постоянно начеку! — и