за которым уже наступила глубокая ночь… а, нет! Не вносило: даже там на чернильно-синем небе посверкивали золотом многочисленные звезды, а ниже уровня горизонта – их не менее многочисленные отражения.

Сандра опять с трудом оторвала взгляд от панорамного окна (все же видеть такое количество воды сразу было странно до дрожи) и развернула над планшетом стереограммы домика и сада. Улыбаясь, смотрела, как мама их листает – такая увлеченная, с горящими глазами, такая… живая.

Врач сказал, что с завтрашнего дня уже можно будет совершать недолгие прогулки по обзорной палубе, поначалу минут по десять, а там как пойдет, увеличивая продолжительность постепенно. Там будут и другие пассажиры, мама наверняка с кем-нибудь познакомится, она же очень общительная. Вот и славно. И отвлечь от тревожных мыслей ее станет намного проще. Но пока и альбомов вполне хватало на крайний случай. У Сандры еще четыре штуки в запасе, хорошо, что не стала показывать ей их все сразу, как прислали.

Пискнула дверная мембрана, втягиваясь в боковые пазы. В реабилитационную палату-люкс заглянула медсестра, сделала большие глаза, беззвучно постучав себя пальцем по запястью: время! Сандра быстро попрощалась и выскользнула в коридор, пообещав вернуться завтра пораньше, сразу после завтрака и маминых процедур. Увлеченная рассматриванием трех тыблочных кустов и длинной живой изгороди из кактусовицы, мама отпустила Сандру легко и даже не спросила, почему та сегодня пришла одна, без Дейзи.

Вот и хорошо.

Завтра они все втроем с утра прогуляются по смотровой палубе. Врач обещал, что с Дейзи все будет в порядке, ей просто надо сутки отлежаться после реакапсулы, а так очень удачно получилось, что захватили процесс в самом начале. Даже оперативного вмешательства не потребовалось, просто однократный сеанс интенсивной терапии, и все в порядке, никаких следов. Никакого кашля.

И главная прелесть: услуги реакапсулы входят в полетную страховку по билетам вип-класса! То есть все заранее оплачено!

Так не бывает...

Однако так было.

Сандра не могла сказать, что это ее ничуть не тревожит. Она и так слишком много врала сегодня, врала честно и искренне, с уверенной безмятежной улыбкой. Но врать самой себе было бы непростительной глупостью.

Про так называемого мистера Брауна на самом деле узнать ей не удалось ничего. Вообще ничего! Словно вокруг него выстроилась глухая невидимая стена, в которой вязли все поисковые запросы не только самой Сандры, но и одного из бывших сокурсников, неплохого хакера, к которому она все-таки рискнула обратиться.

Рико провозился три дня, а потом сказал, что прекращает это дело, потому что печенкой чует за этим мистером большие деньги и большую власть, а значит, и большую опасность. И советовал держаться подальше. Он искренне за нее переживал, хороший парень этот Рико.

Не то что мистер Браун или как там его на самом деле. Потому что, похоже, на самом деле никакого мистера Брауна в природе не существовало вообще.

Конечно же, ее это тревожило! Не могло не тревожить. И еще как! Намного больше, чем все самые страшные мамины предположения.

Но меньше, чем мамин кашель.

Намного меньше.

Глава 3

2 Взрослые секреты

Виктория Браун

Шир, Второй Экваториальный округ, усадьба «Зеленые холмы»

за месяц до текущего времени

Викки очень рано поняла, что все люди глупые. Ну кроме папочки, разумеется. Папочка умный. Остальные нет. А самые глупые те, кто считает себя самыми умными, а саму Викки несмышленым ребенком.

Вот, например, как мисс Сэвидж, новая училка…

– Ах, мисс Сэвидж! Вы такая красивая! Совсем как Грета Литтер из «Третьей попытки»!

Конечно, училка хмурится и возражает, что совсем не похожа... Будто Викки слепая и сама не видит! На Грету мисс Сэвидж смахивает разве что цветом волос: таким же нежно-сиреневым с иссиня черными кончиками прядей, года два назад Викки и самой такое нравилось, но сейчас старье и фу! Но в зеркало училка украдкой посматривает, когда думает, что склонившаяся над планшетом Викки не видит. И лицо ее, обычно бледное, при этом слегка розовеет. И на собственный выключенный планшет она посматривает тоже, но совсем иначе, печально так.

Как говорил в таких случая папочка: наживка проглочена!

Он и на озере так говорил, когда они туда летали порыбачить, не только в кабинете. Викки тогда затаившуюся под водой рыбу так себе и представляла: как недоверчивого клиента, которого нужно соблазнить на заключение невыгодной для него сделки. Причем соблазнить, не обманывая! Ну правда ведь, червяк жирный и вкусный! А стальной крючок… Ну что крючок? Крючки есть всегда, внутри, мелким шрифтом, это же нормальный закон бизнеса. И если клиент-рыба настолько глуп, что не понимает этого… Значит, он только и годится, что на обед. Тем, кто поумнее.

Когда наживка проглочена, надо дать клиенту немного погулять, считая себя совершенно свободной в своих решениях. а потом вовремя подсечь. Это тоже папочкины слова, очень правильные. Хотя и не для рыбалки. С удочкой это дело у Викки не получалось ни разу, странно там как-то, неправильно. А вот с людьми…

С людьми оказалось намного проще.

Осторожно следя за училкой краем глаза и демонстративно пырясь исключительно в планшет, Викки решила еще две задачки. Одну в секретную папочку-копилку, а одну напоказ. И вот эта, напоказная, оказалась как раз довольно противной, с иксами. Там нужно было неизвестное количество кораблей, чтобы перевезти грузы и пассажиров. (Всего-то пять кораблей, как оказалось в итоге, и было из-за чего заморачиваться?) Осторожно глянула на училку (та опять страдальчески смотрела на собственный выключенный планшет) и решила, что рыбка вполне созрела.

– А я еще одну задачку решила, мисс Сэвидж! Я вам отправила, посмотрите. Тремя разными способами! Правда, я умница?

– Умница, Виктория, – послушно и немного рассеянно ответила мисс Сэвидж, поспешно беря свой планшет и активируя доступ: в классе учительский планшет мог быть включен только если это требовалось для занятия. Хорошая она все же училка, эта мисс Сэвидж, куда лучше предыдущей, миссис Жаковой. К той подход Викки искала почти два месяца, Ужас как долго! Измучилась и башку сломала, пока нашла. И до чего же глупая та миссис оказалась в итоге! Даже и трех недель не продержалась, не смогла не спалиться.