— Шли бы вы, мастер Нейтон, в столовую, — с раздражением ответила Джоджо. — Приготовление еды — не мужского ума дело.

— Ха! — «мастер Нейтон» мотнул головой, отбрасывая прядь волос с глаз. — Так это называется едой? Спасибо, просветила!

— Идите уже, — подсказала служанка, и мастер Нейтон гордо удалился.

Его башмаки дробно протопали по ступеням, аккомпанируя дребезжащему голосу госпожи де Синд. Судя по тому, что до моего слуха долетали слова «ад», «кара» и «возмездие», хозяйка дома всё ещё проводила воспитательные мероприятия.

— Вы из монастыря? — нелюбезно поинтересовалась Джоджо. — Элизабет Белл?

— Да, сударыня, — ответила я с готовностью и добавила: — Может, стоит вызвать врача для мальчика? Что произошло? Он упал или поранился? Что у тебя болит, малыш? — спросила я у Логана, но он молчал, уткнувшись в меня лицом.

— Не надо врача, — ворчливо отозвалась служанка, доставая супницу и вываливая в нее рагу — крайне неаппетитное на вид и по запаху больше походившее на варево для поросят. — Ничего с ним не случилось. Просто мастеру Эйбелу захотелось пошутить, и он поставил в чулан чучело. Чтобы я пошла и наткнулась в темноте. А Логан зачем-то туда полез — вот и напугался. Всё-то ему чудища мерещатся.

— Мы бы с вами тоже испугалась, — заметила я. — Жестокая шутка. Можно попросить у вас воды?

— Пить захотели? — служанка зачерпнула деревянной кружкой воды из ведра и протянула мне. — Пейте. У нас хорошая вода, из родника. Не дождевая. Господин де Синд покупает каждый день по бочке.

— Благодарю, — я взяла кружку и легонько похлопала Логана по спине. — Попей, малыш. Сразу станет легче.

Он оторвался на меня и схватился за кружку. Жадно напился, а потом встал, отряхивая поношенную курточку и поправляя застиранный воротничок, избегая смотреть на нас.

Джоджо хмуро наблюдала за нами, но потом смягчилась и сунула мальчику хлебную корку:

— А теперь — быстро наверх, Логан. И немедленно спать.

Мальчик взял хлеб и поплелся к выходу, так и не проронив ни слова.

— Спать ещё рано, — напомнила я служанке. — Дети собирались ужинать.

— Логан не ужинает со всеми, — отрезала она, выкладывая на поднос ложки, толстые ломти серого хлеба, выставляя мисочку с квашеной капустой и редькой, политой постным маслом. — В этом доме свои правила, барышня.

— Зовите меня Элизабет, — попросила я мягко, чтобы не сердить ее.

— Не буду я вас никак звать, — она добавила к угощению очищенных луковиц — белых и полупрозрачных, как жемчужины. — Если останетесь, госпожа Бонита решит, как вас называть. У нее плохая память, а Элизабет — это слишком длинное имя для служанки.

Она взяла поднос и понесла его наверх, тяжело и неловко ступая. Я не стала предлагать помощь. Всё верно — меня ещё не наняли, и, судя по всему, я не очень-то понравилась хозяйке.

Поднявшись с пола, я сняла пальто и сложила его на скамейку у входа, а выпрямившись, чуть не вскрикнула — из полутьмы коридора на меня внимательно смотрели две пары глаз.

Я шарахнулась, и сразу раздалось хихиканье, а потом от стены бесшумно, словно бесплотные призраки, отделились две тени — двое детей немного постарше Черити. Они были совершенно одинаковые — бледные, длиннолицые, с непокорными перепутанными локонами до плеч, в одинаковых темных курточках, но на одном ребёнке красовалась бумазейная юбка, едва закрывавшая икры, а у второго были короткие шерстяные штанишки с заплатами на коленях и возле карманов.

Воспользовавшись моим замешательством, дети прошмыгнули в кухню, схватили по ломтю хлеба со стола, запустили руки в мешок, стоявший возле стены, и так же бесшумно исчезли в коридоре.

Что-то стукнуло по деревянным половицам, и я увидела, как покатился под стол лещинный орешек.

Вот так-так. Эти двое украли хлеб и орехи, и я оказалась почти соучастницей. Занятный дом. Но сколько же тут детей? Я быстро пересчитала в уме: хохочущий парень, девица в папильотках — Ванесса, нескладный подросток — мастер Нейтон, двое близнецов, невозмутимая Черити и худышка Логан. Всего семь.

Судя по всему, старший — тот самый Эйбел-Рэйбел. Он был темноволосым и смуглым, и внешностью и манерами больше походил на какого-нибудь моряка, чем на сына аристократа. Впрочем, и аристократы бывают разными. Например, мой бывший муж…

Нет, я не собираюсь вспоминать о прежней жизни. Она была — и прошла.

Но детей — семь, а лодочник говорил про шестерых. Кто-то лишний?

— Эй, барышня! — позвала Джоджо сверху, перегнувшись через перила. — Госпожа Бонита зовет вас. Оставьте вещи в кухне и поднимайтесь.

Официальное представление… Я быстренько поправила чепец и одернула кофту. Вид у меня был помятый, но это можно списать на долгую дорогу…

— Эй, барышня? — Джоджо начала терять терпение.

— Иду, сударыня, — я почти на ощупь поднялась по лестнице, спотыкаясь на каждой ступеньке.

— Господин де Синд тоже ужинает? — спросила я, спеша за служанкой, которая повела меня вдоль резных перил второго этажа.

— Хозяин уехал по делам.

— Ясно, — сказала я коротко.

Знаем, какими делами занят господин Контрабандист. Но мне это безразлично. Я желаю только спрятаться. И лучше прятаться там, где тихо, тепло и хорошо кормят. Хм… Хорошо?

Насчет последнего пункта я особенно засомневалась, когда вошла в столовую — освещенную лучше, чем комната госпожи де Синд, но все теми же светильниками на дешевом рыбьем жиру. Длинный стол, за которым сидели госпожа Бонита во главе и шесть детей — мальчики с одной стороны, девочки с другой — казался пустым. Похоже, никто не притронулся к овощному рагу — ложки вяло ковыряли темную липкую массу, Черити грызла хлеб, но под строгим взглядом госпожи Бониты поспешно засунула последний кусочек в рот и не потянулась за другим. Конечно, сейчас пост, поэтому угощение — более чем скромное, но ведь на берегу моря можно поститься гораздо веселее. Здесь достаточно рыбы, креветок, крабов…

Джоджо не пошла за мной, и я переступила порог одна, чинно сложив руки на животе, как и положено почтительной служанке. Все сразу уставились на меня, и Черити немедленно этим воспользовалась — схватила ломоть хлеба и сунула в карман.

Я смело и с улыбкой встретила взгляды семейства. Госпожа Бонита и юная Ванесса смотрят недовольно, Эйбел и мастер Нейтон — с интересом… Пожалуй, даже с чрезмерным интересом… Черити — явно скучает… Близнецы… близнецы хитро поглядывают то на меня, то друг на друга и обменивались какими-то странными знаками, по особому шевеля пальцами. Может, дети — глухонемые?..

— Это — служанка, которую прислали по рекомендательному письму, дети, — чопорно объявила госпожа Бонита.

Она хотела ещё что-то сказать, но её перебила Ванесса.

— Служанка? — фыркнула девица и скорчила капризную гримаску. — Не знаю, тётушка… Она больше похожа на куртизанку.