стороны. Но, Авелина, как несовершеннолетняя, ты обязана иметь опекуна, и единственный твой родственник, а значит, и официальный опекун – это Расти. На этом основании он находится там законно, а потому запросто может оспорить мои требования.

– До моего совершеннолетия осталось только два дня – сегодня и завтра. Уже в воскресенье я официально по законам империи стану взрослой.

– Но в эти два дня он может выкинуть все, что угодно. Он имеет полное право распоряжаться твоим имуществом, если действует тебе во благо. А ты сама прекрасно знаешь, что как благо можно обставить абсолютно любые действия.

– Но я не Мол!

– И тем не менее они являются единственными твоими родственниками, хоть и не кровными.

Возникла пауза. Мне нечего было возразить на это. Мужчина был прав на все сто процентов, но легче мне от этого не становилось. Отчаяние затапливало разум, но размазней с претензией на истерику я никогда не была. Не знаю, о чем в этот момент так напряженно думал Антан, но лично я искала решение возникшей проблемы. Искала, но никак не находила, то и дело хватаясь за соломинки, что неизменно были пустыми. Хотя…

Я всегда славилась тем, что доверяю своей интуиции и не гнушаюсь использовать логику. Отчаянная бредовая идея казалась до невозможности рисковой, но, как говорят пираты, кто не рискует, тот не пьет бурбон.

Конечно, мэру обязательно прилетит. Ненадолго отстранят от работы, надают по шапке за недогляд, но только и всего. Ничего страшного, потерпит. В конце концов, я ему на той неделе помогла родовые драгоценности найти, и он мне за них обещал все, что угодно. Пришло время платить по счетам.

– Антан, а женись на мне, а? – посмотрела я на блондина, что ерошил свои слегка отросшие выгоревшие на солнце волосы. – Буквально на пару дней. Ну, пожа-а-алуйста, – протянула я, состроив самую просящую моську, на какую была способна.

– Авели-и-ина-а-а… – глянул он на меня с наигранным отчаянием. И добавил с явным сарказмом: – Как же ты мне дорога!

В мэрию мы отправились не одни, а в сопровождении стражников из дневной смены. Правда, выбираться пришлось исключительно через черный ход, потому что Расти уже прискакал сюда, да не один, а вместе со своими сынками. И главное, врал так правдоподобно, будто я свихнулась и взорвала дом. Я даже заслушалась ненадолго, но Антан резво подтолкнул меня к выходу, шепнув, что оставшиеся в отделении ребята, насколько возможно, потянут время, заняв отчима бумажной волокитой. И да, тянуть время они действительно умели.

– Уважаемая, мы срочно к мэру, – кивнул мой поддельный жених секретарю, что при виде нас явственно испугалась.

– Я ничего не знаю! Я только секретарь! – выдала она истерично, вынуждая Антана замереть рядом с уже открытой дверью в кабинет мэра.

– А что именно вы, уважаемая, не знаете? Можно поподробнее? – усмехнулся мужчина, предчувствуя еще одну премию от начальства.

– Антан, все потом! – все-таки утянула я его в кабинет. – Господин мэр, мы к вам! Распишите нас, пожалуйста!

– Эм… Приемные часы… И бланки… Да и Авелина несовершеннолетняя, – явно растерялся вскочивший на ноги мэр, спешно протирая свою лысину белоснежным платком. Наш визит стал для него неожиданным, но ответ для нас он все-таки нашел: – Приходите утром... Да! Приходите утром! И мы обязательно все обсудим!

– А я про вас кое-что знаю... – лениво протянул Антан, поглядывая на стражников, что, словно караул, заняли места по обе стороны от двери.

– Но Авелина несовершеннолетняя! Необходимо разрешение от опекуна! – воскликнул мэр.

– И не факт, что это дотерпит до утра… – невозмутимо добавил начальник дневной стражи.

– Присаживайтесь… – раздосадованно шлепнулся мэр обратно в кресло.

***

– Разрешите вас поздравить? – осторожно вопросил один из стражников, едва я вышла из мэрии под руку с Антаном.

Яркое солнце светило точно так же, как и до этого. Тут и там слонялись прохожие, которым и дела не было до того, что случилось сегодня конкретно со мной. Листва не стала зеленее, а небо оставалось все таким же синим, но… В воздухе витал пьянящий аромат свободы. Окончательной свободы от паразитов, что прочно обосновались в моей жизни.

– Все потом, – коротко ответил мой состоявшийся муж, учтиво открывая передо мной дверцу экипажа. – Скачи-ка в отделение и скажи ребятам, пусть сопроводят семейство Мол к «Черной Орхидее». Мы будем ждать вас там.

Наемная карета тронулась с места, а у меня наконец-то появилась возможность поблагодарить Антана.

– Антан, спасибо тебе… – прошептала я, заглядывая мужчине в глаза.

– Одним спасибо не отделаешься, – хохотнул он, но я видела некую нервозность в жестах, в том, как он держался.

Наверное, уже сто раз пожалел, что так скоропалительно согласился мне помочь.

– Все, что угодно, – с готовностью отозвалась я, но, сообразив, что тоже поспешила, добавила: – Кроме неофициального трудоустройства.

– Вот всегда ты так! – театрально сокрушался он, прекрасно понимая, что работать на него я никогда не соглашусь. – Но, если серьезно, с Мариэн тебе придется объясняться самой. У меня свадьба на носу.

– Не переживай, в воскресенье разведемся. Правда, лично я присутствовать не смогу, но можно ведь подготовить документы заранее? И Мариэн сама все объясню.

Когда мы подъехали к «Черной Орхидее», я совсем не ощущала волнения. Старая вывеска все так же глядела на меня уныло, но к всеобщей серости добавилась еще и зияющая дыра, что разместилась с левого боку здания.

– То есть про взрыв он не врал? – изумленно взглянул на меня Антан.

– А что ты удивляешься? – осталась я невозмутимой. – Должна же я была как-то выбираться?

– Ну, если смотреть с этой стороны…

Все, что происходило далее (впрочем, как и то, что произошло до), напоминало своим размахом театр абсурда. Завидев меня, Расти начал истерично требовать, чтобы меня связали и немедленно отвезли к лекарю.

Ага, как же!

Знаю я этого лекаря. Опоят чем-нибудь и попытаются скоренько замуж выдать за братца. Да только поздно поднимать белый флаг, когда пираты уже захватили судно.

Я с удовольствием наблюдала за тем, как лицо отчима вытянулось, едва он узнал от Антана, что теперь не имеет никакого права чего-либо требовать в отношении меня. Более того, дневная стража полностью оцепила дом, чтобы семейство Мол не попыталось сбежать, почуяв опасность.

Была по-настоящему благодарна ребятам, а потому шепнула