наши стороны. Терять мне больше нечего. Если бы они хотели убить меня, сделали бы это сразу.

Тишину нарушили шаги того, кто до сих пор стоял в стороне, молча наблюдая за происходящим. Его фигура, высокая и внушительная, двигалась с волчьей грацией. Он шагнул вперёд, и воздух словно сгустился, когда светловолосый, услышав приближение, кашлянул и обернулся.

— Рагнард, она…

— Я слышал, — произнёс он с ледяным спокойствием, не отводя от меня своего проницательного взгляда. Затем он обернулся к одному из мужчин позади, его голос стал командным, резким: — Собирайтесь, мы возвращаемся.

Светловолосый на мгновение замешкался, а затем бросил на меня последний, полный недоверия взгляд и обратился к остальным:

— Вы слышали ярла, собираемся!

Ярла? Мой взгляд тут же метнулся к тёмноволосому мужчине — Рагнард, как я поняла. Так он здесь главный.

Мужчина заметил мой взгляд и слегка приподнял бровь. Его глаза смотрели внимательно, изучающе, словно каждый лоскут моей потрёпанной одежды рассказывал ему мою историю. Я почувствовала, как уязвимость захлестнула меня с новой силой.

— Итак, Элла, — заговорил он. — Ты же не думаешь, что мы тебе поверили?

— Я правду сказала, — буркнула в ответ, сжав губы.

Мужчина ничего не ответил, лишь вновь окинул меня скептическим взглядом. Не верит. Ну, логично. Честно говоря, я и сама едва верила в происходящее, и вообще я не до конца понимаю, что происходит. В их глазах я — всего лишь незнакомка, появившаяся из ниоткуда и не внушающая доверия. Моя история звучала нелепо даже для меня самой, но это ведь правда. А что, если они сейчас просто уйдут, а меня оставят тут? Эта мысль сжала горло ледяной хваткой.

Я не могла позволить себе потерять этот шанс. Осознание того, что эти люди, возможно, не намерены причинить мне вред — по крайней мере, пока, — пробудило во мне слабую надежду. Внимательно разглядывая лица, покрытые шрамами, я поняла, что если они действительно не опасны, я должна сделать всё, чтобы удержаться рядом с ними. Это мой единственный способ выжить, моя единственная надежда не умереть в этом проклятом лесу.

— Послушайте, — начала я, делая всё возможное, чтобы голос звучал твёрдо и уверенно. — я сама до конца не понимаю, что произошло, но… Я правда не знаю, как сюда попала и что вообще происходит, но прошу вас… помогите мне.

Рагнард продолжал смотреть на меня, его взгляд оставался напряжённым, холодным, но что-то в его выражении мелькнуло, едва уловимое. Он на мгновение отвёл глаза в сторону, словно размышляя над чем-то, что только ему было известно. Затем его суровый взор снова приковал меня к месту.

— Почему я должен тебе верить? — его голос был резким, почти угрожающим. — Являешься из ниоткуда, одна. В этом лесу нельзя просто так выжить.

— У меня нет причин вам лгать.

Его глаза сузились, сверкая серебряным блеском. Он склонил голову набок, и уголок его рта чуть дёрнулся.

— Ошибаешься, — он снял с одной руки перчатку, двигаясь ближе ко мне. — Тебя никто не знает, а это говорит о том, что ты не из наших. Либо ты та, кто прячется в тенях. Поэтому советую говорить правду, если жизнь дорога.

Его слова прозвучали, как приговор, окончательный и бесповоротный, от которого внутри всё оборвалось. Я замерла, словно мои ноги прибили к земле. Ветер лениво поднимал снежные хлопья, которые кружились, почти замедляя время.

— Ну нельзя же так, вы чего…

— Последний шанс, — он вновь сделал шаг ко мне.

Он что, убьёт меня сейчас? Сердце застучало так громко, что гул отдавался эхом по всему телу, будто в унисон шепча: «Беги, спасайся!» Да это безумие, преступление! Но кто меня найдёт в этом лесу?

Надо что-то делать, что-то срочно придумать!

Краем глаза я заметила, как остальные мужчины продолжали разбирать палатку, но их взгляды метались к нам, полные настороженного любопытства. В голове вихрем пронеслись отрывки статей, которые я когда-то читала: маньяки, говорилось там, нередко отступают, если жертва начинает проявлять покорность, льстить, угождать.

Если я сейчас дёрнусь, он меня может схватить и убить. Я где-то читала, что маньяки в основном любят, когда им льстят, хвалят и пытаются угодить. Тогда они могу не убивать жертву, наслаждаясь её покладистостью.

Ну, а что, вдруг сработает?

Собрав всю волю в кулак и пересилив оцепенение, я сделала шаг вперёд.

— Послушайте, давайте просто поговорим.

Сердце грохотало в груди, готовое разорваться, когда я с замиранием протянула руку и мои пальцы коснулись его кожи — тёплой и шершавой, покрытой рубцами и мозолями. Это прикосновение длилось лишь мгновение, но внезапно мужчина весь дёрнулся, словно оно обожгло его, и резко выдернул руку, отступая назад. Я вздрогнула вместе с ним. В его глазах мелькнуло что-то новое — шок.

Он смотрел на меня так, будто пришельца увидел.

— Ч… чего это вы? — спросила я, непонимающе хлопая глазами.

— Ты совсем дура? Что ты вытворяешь?! — выкрикнул темноволосый, его лицо исказилось гневом.

Я застыла, заторможенно переводя взгляд с его руки на свою. О нет, я перешла грань? Меня оставят здесь или, что хуже, убьют? Страх сдавил горло, и я сглотнула, стараясь подавить подкатившую панику. Глупая, вечно всё порчу!

— П-простите, — заикнулась я, чувствуя, как в горле застрял ком. — Я не знала, что вас нельзя трогать. Я просто хотела поговорить. Вы начали угрожать мне и я испугалась, и…

— Она всё ещё стоит, — возле нас материализовался блондин и ошарашенно смотрел на меня. — Рагнард, она всё ещё стоит.

Ну да, стою. А что мне ещё делать? Лежать? Хотя это вопрос времени — я ощущала, что скоро рухну и умру прямо здесь, если меня конечно первым делом не убьют. Тело перестало слушаться, даже головная боль ушла на второй план.

Я снова посмотрела на Рагнарда. Мужчина хмурился, но в его взгляде уже не было злости, только напряжённое внимание, словно он пытался понять что-то. Его взгляд скользнул по моей руке, той самой, которой я только что коснулась его. Внезапно он шагнул ко мне.

— Дай руку, — приказал он.

Я инстинктивно отшатнулась, пятясь назад, и прижала руки к груди.

— Вы её отрубить хотите? — пролепетала я с расширенными глазами. — Я правда не знала, что вас трогать нельзя. Не надо, пожалуйста!

Не обращая внимания на мои слова и явный страх, он подошёл ближе и резко перехватил мою руку. Его шершавые, грубые ладони крепко сжали мою руку, обжигая её своим теплом. Пальцы, испещрённые мозолями, держали меня с такой силой, что на миг я забыла, как дышать. Он сосредоточенно смотрел на наши руки, а на