Тот чуть морщится как обиженный карапуз.

От этой мысли я захожусь смехом, ведь он так забавен в своем странном беспокойстве! Перевожу дух и на секунду открываю глаза. От светло-голубой глади озера не остается и следа. Её сменяет бесконечное число тёмно-синих щупалец вокруг и огромные такие пузыри. Щупальца как в замедленной съёмке выползают на поверхность, а вода между ними в прямом смысле слова кипит.

Резко оборачиваюсь — озеро почти полностью превращается в кашу щупалец. Всего несколько десятков метров от берега остаются свободными, но и эта зона быстро сокращается.

То, что я принимал за нежные водоросли — тоже тоненькие щупальца. Они пытаются ухватиться за сапоги, но соскальзывают. За ноги зацепиться у них тоже не получается.

Меня будто выворачивает омерзением. Рвусь в сторону берега в облаке брызг.

Толстые щупальца явно тут же понимают, где я нахожусь. Прицельно выстреливают в погоню и почти успевают меня схватить.

Выбрасываюсь на берег, отталкиваясь от шевелящейся массы. Чувствую ее ногами. В полете переворачиваюсь, и это чувство омерзения пополам с ужасом, выплескивается из меня. Я отталкиваю и проклинаю руками все озеро огненными росчерками. Меня снова накрывает опустошение. Я успеваю прочувствовать каждый миг падения.

Запоминаю это, пока лечу, да и то как набор картинок в калейдоскопе. Все сливается в одно. Темнота.

* * *

— Дорогая графиня, я осмотрел вашего наследника, — разговаривают два огромных человека. Обоих я вижу плохо, словно сквозь мутное стекло. Двигаться и говорить тоже не могу. Только мычу и агукаю — язык просто не повинуется. Руки и ноги тоже как-то странно отзываются, будто я их дергаю за ниточки. Но эта загадка пропадает сразу же. В поле зрения попадает моя ладонь — она совсем маленькая и пухлая как у ребенка. Размер людей тоже находит свое объяснение. Это не они большие, это просто я маленький.

— Да, Генрих? — отвечает теплый и родной голос. — Я только вам доверяю. Что же делать?

— Жаль, что ваш отец и мой друг не дожил до этого момента. Он бы объяснил вам сам — все же в нашей среде он долго крутился. В вашу семью пришла радость — родился маленький маг, а то что вы наблюдали — это пробуждение его сил.

— Ох, Генрих, — женщина заламывает руки. — Мы же едва спасли нашего мальчика!

— Да, дорогая, но есть и иная сторона медали. Он первый в вашем Роду маг. И Сил ему дано очень много. А вы же помните, что у нас делают с очень сильными, но не умеющими себя контролировать детьми, правда?

— Что же делать⁈ Что же делать⁈ — женщина в отчаянии.

Хочу ей сказать, что я-то магию контролирую! Она как мягкий и тёплый котёнок ластится ко мне глубоко в груди. Я ее чувствую как себя, и ничего страшного произойти больше не может. Просто магия испугалась сначала, а теперь мы вместе и все будет хорошо. Чувство непередаваемо.

Я все понимаю, но говорить еще не могу. И только руки и ноги двигаются все более и более хаотично.

— Видите, графиня, ему больно! И если мы не поступим как я предлагаю, он сожжет себя изнутри! Я ограничу его возможности. Сил мальчику хватит на то, чтобы закончить Академию и попасть в лейб-гвардию. А когда он станет старше, мы с ним постепенно снимем все печати с души. Он сможет прожить полноценную жизнь, а не сгорит, как крыло вашего замка.

— Почему же другим такие печати не ставят, Генрих?

— Наличие таких печатей это секрет, только вам его открываю, как дочери моего друга. Да и почти бесплатная зарядка кристаллов королевству никогда не помешает. Так что просто невыгодны никому такие исследования. Не скрою, что ритуал очень опасный. Но больше для меня. Минусом для вашего сына будет только небольшой откат в развитии. Он начнет все заново, но я уверен — быстро нагонит своих сверстников.

— Ах, как же мой муж, Бастиан⁈ Он так гордится, что его сын опережает других детей! Виктóр почти разумно угукает в нужные моменты, словно понимает нашу речь!

— Ну милая моя, решайте сами, что вам важнее: здоровье ребенка, или восхищение мужа. И решайте быстрее.

— Делайте, Генрих! Не могу видеть как мой мальчик мучается!

— Ну вот и отлично, дорогая моя девочка! — убаюкивающим голосом наговаривает мужчина. — Ну вот и отлично. Все будет теперь хорошо! А когда Бастиан вернется с границы — я сам с ним поговорю, не переживайте. Тут я вам помогу.

— Ах, Генрих! Если бы не вы, я бы даже не знала к кому обращаться!..

* * *

Прихожу в себя, словно выныриваю из глубины. С этим придется разбираться. Да и с прошлой картинкой тоже: она неплохо дополняет предыдущую.

Удивительно, но мужчину из воспоминания я не воспринимаю как доброго человека. На мгновение мне кажется, что за его добродушным лицом скрывается злобная маска, хотя никаких предпосылок нет. Вроде бы полезное дело этот Генрих делает.

Кстати, теперь становится немного понятнее, что со мной не так. Ведь это было воспоминание, очевидно. Там я чувствовал себя так же как сейчас. И мыслил так же. То есть я, кажется, понемногу начинаю возвращаться к себе? Наверное так. А то, что эмоций и удивления пока не густо, спишу на постепенное снятие этой самой печати, про которую говорил человек из сна.

Теория так себе, но в комплекте с недавним феем и крокодилом уже может считаться близкой к реальности. Принимаю за начальную точку.

Да и вот того ощущения ластящейся магии у меня сейчас нет. Только отзвуки, не больше. Но хотя бы знаю, к чему теперь идти.

С трудом разлепляю глаза. Вижу как тот самый фей бегает по берегу озера и собирает камни. Или вовсе не камни? Приглядываюсь и понимаю, что в руках у моего попутчика самые настоящие куски щупалец.

Оборачиваюсь на озеро. Синее озерцо становится больше похоже на огромную тарелку супа из осьминога. По всему зеркалу озерца, тут и там, плавают куски разорванного чудовища, или чего там жило в озере, пены и водорослей.

Внутри полное опустошение. Бездумно смотрю на остановившегося фея.

— Живой? Тогда чего разлёгся⁈ Давай помогай! Я же чувствую, что с тобой всё в порядке! — фей опирается ручками на коленки, чтобы перевести дыхание. — Я, знаешь ли, зарядку на сегодня не заказывал.

— А что