— Я смотрю, Плут, тебе уже лучше, — окатили меня сарказмом с... вот честно, с тщательно скрываемой обидой.

Ах, какая женщина! Вот уж кто-кто, а она никак не лукава. Блин, да что ж со мной? Гормоны? Я на каждую теперь буду так реагировать? Да плевать!

— Ты же бросила меня, — ошарашил я медововолосую своим укором, ринувшись в атаку, пока железо ещё горячо, так сказать. — Я так ждал, надеялся, а ты...

— Так, руки не распускай! Отошёл на три шага, — вроде как накричали на меня. Ну почти. И даже не сразу. И это всё? Мда. Это было всё, чего удостоилась моя наглая активность. То есть мне не влепили пощёчину, не дали по яйцам и даже не приставили к горлу клинок, а лишь сделали вид, что ничего не произошло и следом перевели разговор. — И оденься уже. Я буду ждать тебя в чайной. Миро́ проведет тебя.

И была такова. Мда-а-а... Занятная реакция. Очень занятная. А я вот теперь и не знаю. Ижэн, конечно, роскошная женщина, и, чего уж там, моё сердце учащённо бьётся в присутствии столь невероятной особы. Но слишком уж она привыкла повелевать, хотя и очевидно, что истосковалась по деятельному сильному мужчине, который наплюёт на все условности и во что бы то ни стало покорит её. Вот только я, блин, никакой не сильный, да ещё и на этой своей деревяшке.

Вон, нападение на наш экипаж ярко продемонстрировало мне: на правах кого я могу быть в данном мире. Быть, так сказать, при ком-то или за кем-то. Но позволит ли мне моя гордость быть заженатым, смогу ли я мириться с положением слабого пола, на фоне-то такой сильной особы и прочих властных тёток, способных закатать в асфальт любого Геракла? Да уж.

Ну хотя бы Ижэн искренняя. Всё же жалко, что очаровашка горничная оказалась не такой лапочкой, как мне изначально показалось. Я ведь таких... ну не то чтобы прям предпочитаю, а, скорей, никогда вживую не встречал, и очень уж мне хотелось бы попробовать с такой вот трогательной, но роскошной красоткой-стесняшей. Эх.

Может, наверное, показаться, что я какой-то не блещущий адекватностью бабник, готовый моментально переключаться между объектами обожания и любить одновременно нескольких. Ну что я могу сказать, верно кажется! Всегда таким был. Всех своих девушек я безумно любил, порою обеих разом, а если случался разрыв, то это было настоящей катастрофой, безумной трагедией и концом света. Где-то на пару дней. Мда.

Ладно, где тут моя одежда, а то и правда, как-то я уж совсем бесстыдно трушу тут своим досто...

А я не понял, Плут, эт чё такое? Не-е-е, я так не играю!

Главное, глаза те же, нос такой же, овал лица, рост, телосложение пусть и более сухое и поджарое, видимо из-за образа жизни, но всё аналогичное моему Земному, даже, вон, родинка на бедре почти такая же, а вот первичных признаков явно не доложили. Безобразие!

Ладно(вздохнув), хрен с тобой. Не так уж и обделили-то меня, если быть объективным. В конце концов, мне с виду лет на десять меньше, чем было на Земле, поэтому может быть ещё подрас... ту. В общем, не критично, но как-то, блин, обидно, что ли.

Я ещё раз внимательно осмотрел свое, очевидно едва вступившее в пору совершеннолетия, отражение в зеркале, уделив особое внимание непривычным синеватым волосам чуть пониже ушей. Удовлетворённо же отметив неплохой, прямо скажем, стартовый комплект, я довольно ловко попрыгал на одной ноге к большой кровати с балдахином посреди довольно просторной комнаты в Викторианском, что ли, стиле, где и была аккуратно прислонена моя видавшая виды деревяшка.

Да, как можно понять, чуть ранее я, герой-любовник блин, атаковал Ижэн без должной опоры на обе конечности, но мой вестибулярный аппарат оказался очень даже неплох, поэтому упомянутое мероприятие не окончилось позорным падением, а баронесса от такого напора даже живописно закусила губу пару раз. Особенно, когда я чуть не грохнулся, едва успев ухватиться за её горделивый стан, сполна воспользовавшись, к слову, представившейся возможностью убедиться в шикарности её бёдер и всего сопутствующего, ранее безжалостно упрятанного от жадных взоров в шаровары, а теперь вот и в лиловое домашнее платье с просторным низом. Короче, нижние поболее чем 90 — оказались нехуже верхних!

Проклятие, а может это она от жалости ко мне проявила благосклонность? А она именно что проявила её, чего бы там не говорила, я ведь успел рассмотреть это в её глазах, прежде чем меня осадили.

Да ну нет, не так уж я и жалок, в конце-то концов. Или всё же жалок? Вот же ж. Теперь мучайся в сомнениях. Кем меня видит эта женщина: требующей жалости и заботы подобранной зверушкой или всё же тем, кто достоин сердечного томления?

В общем, нужно поскорее становиться кем-то в этом мире, дабы не чувствовать себя жалким на фоне властных и могучих магичек. Благо старт у меня неплохой.

Все эти мысли роились в моей голове, пока я, пристегнув свою старую деревяшку на место ноги, облачался в несколько непривычный, но вполне сносный куцеватый однобортный костюмчик, как по мне, из довольно дорогой темно-синей в тонкую вертикальную голубую полоску достаточно мягкой ткани, при жилетке из аналогичной материи, но уже в какую-то сизую с ярко-пурпурными прожилками клетку. Всё это поверх нежно-голубого цвета вполне удобной сорочки, но, ска, с поистине адским девайсом в виде пусть с виду и забавного, но, как оказалось, беспощадно трущего пристяжного жестко накрахмаленного белоснежного отложного воротничка-стойки с полукруглыми концами, как из кино, блин. Венчал мой новый наряд атласный фиолетовый галстук, хотя, скорее, шейный платок, который я, повертев и нечего лучше не придумав, лишь пожал плечами и завязал тем единственным способом, который знал ещё с Земли. Получилось так себе.

Напоследок, со вздохом отставив правый, я натянул левый, по меньшей мере странного вида, высокий чёрно-белый ботинок на пуговичках, при взгляде на который первое что возникает в уме: «штиблет».

Моей «боевой» трости в комнате не оказалось, поэтому покинул я её придерживаясь за стенку.

Нет, не то чтобы я прям без неё, как без рук, но всё же непривычно, и порой рука так и тянется за что-нибудь ухватиться или подержаться. Благо у Миро было за что подержаться, и я, вроде как внезапно утративший всякую возможность самостоятельно передвигаться, пока мы шли сполна воспользовался готовностью угодить такой сердобольной, но скрытые камеры нас всех