Промотаем пленку к тому вечеру в УКЛА: Ваккаро сидит на трибунах вместе со своим подельником Крисом Риверсом, отправленным Adidas в авангард стремительно развивавшейся операции «достань ЛеБрона». Он переехал в Акрон в выпускной год ЛеБрона специально для того, чтобы всегда находиться с ним рядом и укреплять взаимоотношения. Сидя на другом конце площадки, они пристально смотрели на Найта и Мерритта, зная, что имеют над ними преимущество. Они были знакомы с ЛеБроном, знали его мать, знали «суррогатного отца» Эдди Джексона. Они обедали вместе. И, как верил Ваккаро, они сумели убедить своих боссов в Германии сделать ЛеБрону самое щедрое предложение в истории, чтобы суметь заполучить его себе.

Но Мерритт тоже не сидел сложа руки. Он и сам работал с Nike более десятка лет и, как и Ваккаро, стал влиятельной фигурой подводной части баскетбольного мира. Он привел в Nike Кена Гриффи-младшего и стал его ментором в компании. Он приглядывал за Скотти Пиппеном. За годы карьеры он завербовал и продвинул уйму звезд. И пока Ваккаро по своим привычным каналам наводил мосты с Джеймсом, Мерритт разыгрывал другую карту.

Маверик Картер познакомился с ЛеБроном еще в детстве. Картер говорил, что они познакомились, когда ЛеБрон пришел на праздник по случаю его седьмого дня рождения. А может, восьмого. Их родители вращались в одних кругах, а говоря откровенно, были связаны темой наркотиков. Отец Картера Отис отмотал несколько сроков по обвинениям в обороте наркотиков. У Глории Джеймс было за плечами несколько арестов, в основном из-за мелких правонарушений.

Картер – дитя этого мира, и он не стесняется этого. Его бабушка, игравшая значимую роль в его жизни в ранние годы, организовала ночной игорный клуб у себя дома и управляла им. Картер тусовался там с детства, и мытье полов да посыльные поручения бабушки стали его первой в жизни работой. Своего отца он называет словом hustler, но делает это безо всякого осуждения, как раз наоборот. Он всегда уважал то, что Отис делал ради того, чтобы прокормить семью. И постоянно крутился вокруг взрослых мужчин вроде тех, что приходили в клуб его бабки.

В юности Картер начал продавать травку. Когда его мать Кэтрин нашла заначку в его куртке, она рассвирепела. В свое время она окончила Университет Акрона, пробившись туда из вечерней школы, и несколько десятилетий отдала служению городу Акрон, трудясь в качестве соцработника. Интеллигентная и работящая женщина, она потребовала, чтобы Картер вернулся к нормальной жизни – иначе он окажется в тюрьме, в точности как отец.

Эти и другие меры помогли; к выпускному классу старшей школы St. Vincent – St. Mary Картер уже был звездой футбола и баскетбола и получил полноценную стипендию в Университете западного Мичигана, чтобы играть там в баскетбол. Когда ЛеБрон учился в девятом классе, Картер был капитаном школьной команды, ее неизменным лидером, излучавшим спокойствие и уверенность. Я видел игру Картера в старшей школе и могу поспорить, что играть в футбол на позиции уайд-ресивера у него получалось лучше, чем исполнять роль тяжелого форварда в баскетболе, хотя его таланты по части руководства партнерами, казалось, приносят больше пользы именно на баскетбольной площадке. В этом плане он был похож на своего отца: умел справляться с трудными ситуациями. И пусть его мать не всегда видела в Отисе положительный пример для подражания, нет никаких сомнений в том, что кое-какие уроки, данные им Картеру, повлияли на становление Маверика как мужчины.

По ходу одного из сезонов совместных выступлений за команду школы ЛеБрона и Картера произошел один эпизод, оказавшийся в итоге ключевым для будущего обоих парней. Дело было в четвертьфинале чемпионата штата, известного в Огайо под названием «региональный финал». Игра проходила в Canton Memorial Fieldhouse, старом складе по соседству с Залом славы профессионального футбола. В оппонентах была мощная баскетбольная команда из кливлендской школы Villa Angela – St. Joseph. Эта школа вырастила многих звезд, включая Кларка Келлогга, считающегося одним из величайших игроков в истории Огайо.

В начале четвертой четверти очень напряженной игры Картер сфолил и отправился на скамейку запасных. Теперь игру предстояло тащить на своих плечах ЛеБрону. Картер отвел его в сторону и сказал ему, что он может принести команде победу. Сейчас кажется абсурдным то, что у кого-то могли возникнут сомнения на этот счет, но тогда ЛеБрону было всего пятнадцать, и случались периоды, когда он превращался в статиста. Это была одна из тех его привычек, которую Дамброт пытался выдавить из него, порой прибегая к пламенным речам в перерывах. Что бы там ни сказал Картер, его слова сработали: в заключительные семь минут игры ЛеБрон показал свой гений плеймейкера, и его команда победила.

Картер отправился в колледж, планируя сделать карьеру профессионального баскетболиста. Но тренера, приглашавшего Картера в команду, вскоре уволили, и он почти не играл, набирая всего по два очка за игру в среднем. Команда катилась по наклонной: 7 побед при 21 поражении. Вдобавок Картера отрезвила суровая реальность: в играх в Мичигане, а позже в Индиане, состоявшихся в том сезоне, он увидел, что попросту не в состоянии тягаться со своими соперниками, класс не тот. Оказалось, что будущего в баскетболе у него нет. Таковы реалии жизни большинства игроков из колледжей, но Картеру стоит отдать дань уважения за то, что он осознал это так рано. После разочаровывающего первого сезона он перевелся в Университет Акрона, где Дамброт стал ассистентом тренера и нашел для него местечко в составе команды.

Из-за правил NCAA, регулирующих переходы игроков, ему пришлось отсидеть на скамейке целый сезон. Но положительный момент состоял в том, что он был дома, а значит, мог вновь возобновить ежедневное общение с ЛеБроном. Шел судьбоносный для ЛеБрона 2001 год, когда его имя стало известно всей стране, а все окружавшие его люди начали подготовку к его будущему переходу в профессионалы. Тогда же в Акрон начали приезжать представители обувных компаний, начавшие процесс вербовки игрока. Мерритт был в их числе. Следя за игрой ЛеБрона с трибун, а после общаясь с его семьей и друзьями, Мерритт быстро осознал не только ту роль, которую Картер играл в жизни игрока, но и оценил то, как он мыслит об игре и что думает о будущем ЛеБрона. Затем Мерритт сделал то, что в итоге оказалось чрезвычайно важным: он предложил Картеру стажировку в штаб-квартире Nike в Бивертоне, Орегон.

Картер очаровал Мерритта, он явно ему нравился. Но давайте сразу проясним: главенствующим мотивом Мерритта было установление крепких отношений с ЛеБроном. Такой подход едва ли можно назвать уникальным: с тех пор как Nike начал заключать спонсорские контракты со спортсменами, он стал брать на работу их близких или тех, кто был как-то с ними связан. Еще в 1970-е, когда Фил Найт отчаянно желал обуть в Nike звезду легкой атлетики Стива Префонтейна, он поручил своему сотруднику роль «заклинателя Стива». При всем этом некоторые директора Nike были очень удивлены появлением Картера в Бивертоне. Обычно Nike приглашал на стажировки студентов гарвардской школы бизнеса, Стэнфорда, где Найт сам учился в магистратуре, и других заведений аналогичного уровня, но никак не молодых людей из Университета Акрона.

Картер был умен и амбициозен. Выполняя задания во время стажировки, он часто находил способы пообщаться с боссами компании и проявлял любознательность, стремясь побольше узнать о внутренних процессах и движущей силе компании. Некоторые люди в Nike начинали работать с Картером, думая о том, что он – лишь какой-то парень, с которым им придется иметь дело, пока идет охота за куда более крупной рыбой (с этой стигмой Картеру придется бороться почти на всем протяжении следующих пятнадцати лет), но он с ходу начал показывать, что кое-чего стоит и сам. В какой-то момент Картер наткнулся на цитату Альберта Эйнштейна, которая очень ему приглянулась: «У меня нет особых талантов. Я лишь страстно любопытен». Это изречение стало для Картера своего рода жизненным принципом, ну или как минимум броской фразой, которую он использовал в беседах, стремясь очаровать людей. Как бы то ни было, он начал часто ее повторять и в целом следовать этому кредо по жизни.