Пальцы держат нож. Я чищу картошку. Снимаю кожуру.

Постепенно мой разум очищается.

Я понимаю, что сбежать будет трудно. Нужно что-то сделать. Выведать информацию.

Долго собираюсь с духом.

— Почему Зверь называет меня другой фамилией? — спрашиваю.

Сжимаюсь.

Кусаю губы. В ожидании ответа.

— Потому что Порохова — это твоя настоящая фамилия, — лениво отвечает Ризван.

— Я жила здесь всегда. Я Попова.

— Ты подкидыш. Вернее, тебя подобрали. Записали на другую фамилию.

— Я думаю, что вы путаете меня с кем-то, — возражаю я.

Ойкаю. Острым ножом порезала палец.

— Смотри, что делаешь! Зверь с меня три шкуры спутит! — хмурится. — Порохова ты…

Через секунду добавляет:

— У дочки Пороха родимое пятно. На левом виске. У волос.

Поднимаю пальцы, трогая родимое пятно. Небольшое, размером с двухрублёвую монету.

— Штаны сними! — приказывает резко.

Пугаюсь. Сжимаю нож изо всех сил.

— Не для того, дура, — скалится. Ему весело. — И на правом бедре тоже есть. Не знала, что ли? Штаны сними и убедись, — хмыкает бандит.

— Откуда вы знаете? — спрашиваю я.

Потом вспоминаю, что когда меня схватили, платье задрали и опустили так же быстро. Ржач и гнусные шуточки прекратились после нескольких слов, произнесённых голосом этого мужчины.

— Это были вы!

— Можно и на «ты». Не у короля на приёме, — кривит губы. — Чё стоишь без движения? Шевелись!

Я поспешно начинаю мыть и кромсать овощи. В казане уже тушится курица.

— Это поможет? — спрашиваю, поясняя. — Еда.

— Набить брюхо поможет.

— Я имела в виду другое.

— Я знаю, что ты имела в виду! — обрывает меня Ризван. — Но тут я тебе ничем не могу помочь.

— Как было с другими? Вы же промышляете… убийствами, разбоем, грабежом…

«Насилием!» — вертится на языке.

— С другими? — ухмыляется бандит. — Дочь у Пороха одна. Ты.

— Другие женщины, — поясняю.

Краснею. Не верю, что интересуюсь таким.

— Зверю повар не нужен. Иначе бы сразу на кухню погнал, — хмыкает Ризван. — Сказал же — под ним лежать будешь.

— Тогда зачем я готовлю? — с отчаянием спрашиваю я.

Ризван начинает ржать. Гогочет, как полоумный. Хлопает себя по ляжкам. Вытирает слёзы.

— Ты хотела откупиться от Зверя порцией хавки?

Резко обрывает смех.

— Смешная ты. Но Зверю от тебя нужно другое. Вот и дай ему, что требует. Не переча.

Решаюсь задать ещё один вопрос. Пока у бандита есть настроение поговорить.

— Кто такой Порох? Чем он разозлил вашего главаря? Зверя…

— Об этом лучше у самого Зверя спроси. Будет настроение — расскажет сказочку. Для взрослых, — поясняет Ризван.

Потом поворачивается лицом к телевизору. Прислушивается к звуку передачи. Всем своим видом показывает — разговор окончен.

Я переключаюсь на готовку. Пытаюсь вытеснить мысли рутинными занятиями. В какой-то момент мне это удаётся.

Но на души всё равно кошки скребут. Думаю о том, как круто изменилась моя жизнь. Всего за один день…

Сейчас, как никогда раньше, не хватает поддержки и сильного плеча.

Кому можно пожаловаться на этих молодчиков, занявших деревню так, словно они хозяева?

Участковому? Никольский Михаил Валентинович — мужик хороший, когда не пьёт. Но местные говорили, что он опять с егерем ушёл в запой. Да и навряд ли он сможет противостоять банде отморозков. У Никольского есть табельное оружие, но никто не знает, стреляет тот пистолет или нет…

Мысли серые и вязкие, как кисель. За время тоскливого ожидания я успела приготовить ужин и поставить морс из свежих ягод.

Ризван сидит рядом. Изредка выходит, переговариваясь с людьми Зверя. Возвращается. Окидывает меня пытливым взглядом. Молчит.

Из обрывков разговоров я поняла, что деревня занята не одной бандой, а сборищем нескольких. Есть люди Зверя, за Пятым тоже, по словам бандитов, «впряглись» немало людей. А те, двое, которых усмирил Ризван, из банды головореза по кличке Немец. Я его в глаза не видела и не хочу видеть.

Хочется оказаться как можно дальше от этого кошмара. Блатные словечки и грубый мат режет слух. Но приходится запоминать информацию и надеяться, что она пригодится.

— Куда?

Вздрагиваю. Никак не привыкну, что лишний шаг в сторону жестоко карается.

— Уже вечереет. Надо цыплят покормить. Они на заднем дворе пищат. Голодные, наверное. Хозяйка не появляется, — объясняю кавказцу.

— Хозяйка гостит у сестры. Ладно, иди, — отправляет меня прочь бандит.

Конечно, он следом за мной идёт. Как тень. Пристально наблюдает. Но поняв, что я бежать не собираюсь, скрывается в доме. Уверена, что наблюдает за мной из окна.

Цыплята не кормленные. Кидаются на еду, как оголтелые. Приходится поменять им воду. Татьяна, хозяйка, решила держаться подальше от дома. Может, и правильно делает — целее будет.

Слышу писк. За пределами клетки. Один цыплёнок выполз каким-то чудом из клетки и пищит под забором. Застрял под проволокой. Пытаюсь достать его. Но потом замечаю за забором парня. Коля работает врачом в так называемой больнице. Скорее, простой медпункт.

Сейчас он быстрым шагом идёт по улице, опустив взгляд. Скоро поравняется со мной.

Озираюсь по сторонам — никого.

— Коля! — зову его.

Парень слышит мой голос. Поравнявшись со мной, останавливается. Приседает, словно шнурки развязались.

— Коленька, милый, помоги мне! — прошу своего парня. — Меня держат силой. Вытащи меня, пожалуйста. Может, городским позвонить? Вдруг они остановят беспредел?

— Не могу, — мотает головой Коля. — Если я сунусь, моей семье несдобровать. У меня две младшие сестрёнки. Не хочу, чтобы с ними что-то случилось. Да и что я один против толпы сделаю? Их вон сколько, не сосчитать! И все вооружены…

— Как же я? — шепчу, не в силах поверить, что Коля отказывается помочь.

Он даже звонить в город, в полицию боится. Трусит.

— Извини. Не могу. Не могу, Арин… Держись, — глотает слова Коля.

Поднимается и удаляется быстро, словно его ветром гонит.

Я всхлипываю, цепляясь пальцами за забор. Намертво. Боясь упасть. Я рассчитывала на помощь парня. Неужели и на него нельзя надеяться?