У меня нет дизайнерской одежды, как у большинства других девушек в моем общежитии, но я могу выглядеть чисто и ухоженно, что действительно важно. Надеюсь, я не слишком выделяюсь, я просто хочу смешаться с толпой, до того, как смогу выбраться.

Пока я заплетала волосы, мой телефон зажужжал от сообщения Норта. При виде его имени у меня сводит желудок, но само сообщение не так уж плохо.

Гейб заберет тебя из общежития, чтобы сопроводить на занятия сегодня утром.

Значит, меня проводит в здание мой собственный охранник. Отлично. Из всех моих Связных, думаю, Гейб – единственный, кого бы я выбрала, чтобы проводить меня. Он выглядел таким же несчастным, как и я прошлой ночью, так что, надеюсь, это означает, что он не будет пытаться заговорить со мной или что-то еще. Мы можем просто войти в здание вместе в полной тишине. Ура.

Собравшись, я сажусь на кровать оглядывая свою скудную комнату в ожидании прихода Гейба. Я могу это сделать, и у меня получится полностью догнать материал. Ничего страшного, я столько времени провела в библиотеках, читая и пользуясь интернетом, со мной все будет в порядке. Я повторяю себе это снова и снова и чертовски молюсь, чтобы это было правдой.

Стук в дверь выводит меня из оцепенения.

Я встаю и закидываю сумку на плечо, суетливо одергиваю подол рубашки, чтобы отложить открытие двери еще на секунду. Я делаю глубокий вдох и распахиваю ее, натягивая на лицо фальшивую ухмылку.

Мое сердце замирает от совершенства моего Связного, а потом я вспоминаю, что он меня ненавидит, и мне нужно убираться отсюда, пока нас всех не перебили бойцы Сопротивления, когда наши охранники уйдут спать.

Черт, я не могу думать о них прямо сейчас.

Без того, чтобы мои руки не начали трястись, а все тело не покрылось испариной.

Его глаза пробегают по моей одежде, это слишком похоже на то, что он оценивает меня, и затем он говорит: — Лучше, чем в прошлый раз, когда я тебя видел, думаю. Как прошла твоя первая ночь в общежитии?

Да пошел он, я не клюну на эту приманку. Вместо этого я пожимаю плечами. — Нормально. Я и раньше спала на улице, тут намного лучше, чем тот вариант.

Гейб гримасничает, его губы слегка кривятся, а затем он дергает головой, чтобы я следовала за ним, как будто я гребаный щенок. Мы идем по коридору вместе, и я замечаю весь интерес к нему со стороны других девушек. Моему разуму на это наплевать, я знаю, что он меня ненавидит, знаю, что они все меня ненавидят, но я словно чувствую, как мои узы в груди протестуют против такого внимания. Отсутствие заботы, которую он проявляет ко мне, — это как соль на раны, и я не хотела бы ничего больше, чем вырвать эти узы из себя и смотреть, как они исчезают. Если бы только это было в моей власти. Вместо этого я делаю то, что у меня получается лучше всего, вытесняю их из своего сознания и оставляю лицо безучастным.

Гейб не замечает этой внутренней битвы, которую я веду. Нет, он чертовски занят тем, что флиртует в коридорах с девушками, подмигивает им на лестнице и посылает гребаный воздушный поцелуй ассистенту здания. Парень чертов плейбой, явно переспавший с половиной девушек здесь, и у него уже есть план, как закончить с остальными позже.

Когда мы выходим на улицу, я не ожидаю, что он повернется ко мне, все легкие улыбки и горящие глаза исчезли с его лица. — Тебе вообще все равно? Ты заботишься о ком-то еще, кроме себя?

Я вздрагиваю и откидываю плечи назад, оглядываясь вокруг, как будто не знаю, в какую сторону мы идем, хотя на самом деле я навязчиво гуглила свое окружение прошлой ночью. — Если тебе нужно выговориться, то ты можешь сделать это прямо сейчас.

Он берет меня за руку и сует мне под нос лист бумаги. — Если бы рядом со мной парень сунул тебе в карман свой номер телефона, я бы вырвал ему глотку на хрен, а ты стоишь здесь, беззаботная и готовая к чертовому занятию?

Я моргаю, глядя на него как идиотка. Он что, издевается надо мной? — Так ты хочешь, чтобы я злилась на девушек, которые с тобой флиртуют? Ты же не пытался их остановить. Почему меня должно ебать, куда ты суешь свой член?

Если раньше я думала, что он выглядит серьезно взбешенным, то я явно недооценила его. — Нокс был прав. Ты просто эгоистичная сука. Что, блядь, мы сделали, чтобы получить такую Связную, как ты?

Гейб отбрасывает мою руку, как будто я больная, и уходит, не дожидаясь, пока я перейду дорогу.

Я говорю себе, что это хорошо, что чем больше мои Связные ненавидят меня и хотят уйти, тем быстрее я смогу снова сбежать, но узы внутри меня чертовски опустошены его словами.

Мне приходится бежать, чтобы догнать его, потому что я действительно не хочу, чтобы Норт надрал мне задницу за то, что я опоздала в первый день. Мы добираемся до кампуса как раз к моему первому занятию, и вскоре становится совершенно очевидно, что все в этом колледже прекрасно знают, кто я такая.

Никто не хочет ни смотреть на меня, ни разговаривать со мной. В течении дня все становится только хуже: каждый раз, когда я занимаю место в классе, я обнаруживаю, что все места вокруг меня пустуют. У Гейба весь день точно такое же расписание как и у меня, что, как я знаю, было тщательно спланировано, но он все время садится как можно дальше от моего места, и все ученики здесь следуют его примеру.

Как будто у меня чума.

Даже проведя пять лет в бегах, я никогда в жизни не чувствовала себя такой одинокой, как здесь. Это началось с нервного трепета в моем животе, когда мы гуляли, но к тому времени, когда все вышли на обед, этот трепет превратился в пустоту. Мне хочется блевать.

Я подумываю о том, чтобы вызвать моих Связных на разговор, сказать им, что я никогда не завершу связь, если они будут так со мной обращаться, но вместо этого я сжимаю губы и игнорирую все это изо всех сил. Когда мы направляемся в кафетерий на обед, становится не лучше. Гейб продолжает смеяться и флиртовать, бросая на меня косые и грязные взгляды, что я изо всех сил стараюсь игнорировать. У меня даже нет желания посмотреть на выбор блюд на день, я просто бездумно хватаю тарелки. Раньше еду было трудно доставать, и я никогда не позволяла ничему пропадать зря. Слава Богу, все никогда не доходило до того, чтобы мне пришлось голодать, но все же, я буду наслаждаться легким доступом к продуктам.

Гейб гораздо более разборчив в том, что он ест. Парень выглядит как мальчик с плаката о питании: белок, овощи и небольшое количество крахмалистых углеводов. Я качаю на головой, даже не осознавая, что делаю это.

— Что? Ты думаешь, я так хорошо выгляжу, питаясь всякой дрянью? — говорит Гейб, и мне кажется, что он заигрывает со мной. Этот парень может сделать мне больно.

— Меня действительно не волнует все, что ты делаешь, — говорю я, бросая на него апатичный взгляд.

Его глаза сужаются в оскале, и он бормочет: — Бессердечная, блядь, сука.

Да, это точно про меня.

Настолько бессердечная, что сбежала от людей, которым суждено любить меня, чтобы попытаться остановить конец этого чертового мира, каким мы его знаем. Действительно, гребаная сука.