Дух желанной встречи

Нет, не просто приглашён,

А бессменно вечен

И теперь у них двоих

Кожица в мурашках

Там, под склоном, гул утих —

Спят в ночных рубашках

Где под склоном слышен скрип,

Свет упрятан в свитке,

Точно древний манускрипт,

Там моя калитка

Я себя не узнаю

Я себя не узнаю:

Человек себе был друг

Он, рисуя полукруг,

Завершал впотьмах набросок свой, не ведая разлук

Изменился персонаж:

Человек на кухню шёл,

Кофты скинув капюшон —

Он заваривал свой кофе, без него был иссушён

Я себя не узнаю:

Человек смотрел простой

За снежиночной гурьбой,

Тихо падающей с неба за стеклянной пеленой

А теперь он — твой и ваш

Изменился персонаж

Он себя готов продать за миг объятий и пейзаж

Я себя не узнаю:

На подушках я не сплю

Я недавно обменяла их на плечи и броню

От несносности идей

Не узнать себя теперь:

Человек тот стал зависим от любимых им людей

Спать до ста

Слышны нам птичьи здесь аккорды

По мнению куста

Выходит, солнце уже встало

Из подземельного портала

Не соглашусь я без смятений

С такой позицией растений

Сегодня дело — бить рекорды

Мы будем спать до ста

Пока бегу я марафоны,

На золото молясь,

Сопит дитё со мною рядом

Немногочисленным отрядом

Глубоких выдохов и вдохов

И в них мне целые эпохи:

И ренессансные[22] плафоны,

И первый русский князь

Застыло время студнем утра

У нас под потолком

И смог узнать шкодливый палец,

Что кожа — бежевый нарядец

Скелетных мышц и крепких ребёр,

Что цвет им — гримиз[23] и циннобер[24];

Что вновь домашней пыли пудра

Ходила босиком

Виноделие

Обвить лозою виноградной

Древесный ствол рельефной шеи,

Вселить в ключицевы траншеи

Тактильность пальцев безотрадной,

И сжать, что только будет мочи,

Ветвями мякоть винограда

Того, особенного склада

Худого тела — вот, что хочет

Вино — хмельнее, ароматней!

Сосуды, амфоры несите!

Она отныне Дионисий,

Ей виноделье всё понятней

Она пьянеет от усилий

Не смей ей голову морочить —

Она душить любовью хочет,

Она порою агрессивна

Ползти лозою виноградной

Вокруг гроздей его плечистых,

Что солнце, тёплых и лучистых —

Вот всё, что нужно безотрадной

Налётом сизым стать масличным

На тех горошинах лиловых!..

Лоза скрутила безголовых,

С плечами слившись органично

Обвить лозою виноградной

Древесный ствол рельефной шеи,

Попасть в ключицевы траншеи —

Вот всё, что нужно безотрадной

Предтеча

В то время как валюсь я с ног в боях межклеточно-нейронных,

Ты заселяешь в рукава квартиросъёмщиков — предплечья

Соседи-локти, между тем, уже трындят в переговорной,

Как весь сюжет предстал в свету иконописною Предтечей[25]

Иконе темпера — лишь тень, что силуэт мужской фигуры

Остроконечность локотков его нежнейше окаймляет

Не разглядеть в закатном сне мне пересказ мускулатуры,

Его тогда пусть в житие святого призрака внедряют

Продам икону за роскошность впечатлений — и без торга

Полёт предплечий и плечей, как крылья бабочки, проворный

Пишись, неведомый сюжет, яичной темперой восторга,

Пока борюсь сама с собой в стране межклеточно-нейронной

Рыбы

В оврагах нерв глазной затих

От сонного испуга

Он знает, видеть — это труд,

Он спит в подушках яблок

Как будто циркулем на них

Расчерчено по кругу,

В них тёмно-карий мокрый пруд,

Зрачок и блик-кораблик

Каркас лица устал держать

Бороздки и улыбки

Он знает, эдакая честь

Эмоций быть опорой

Слезою может дребезжать

Тот пруд и могут рыбки

Хранить на дне драгую весть

До встречи важной скорой

Награда мне — вглядеться в пруд,

Плавник заметить рыбий

Я знаю, плавать — это дар,

Он спрятан меж чешуек

На нерест слаженный маршрут

Следит стрелой изгиба

На чистом дне, где пропадал

Вулкан, что вновь бушует

В капканах яблоки сидят

И смотрят на изгибы

Мой славный знает человек,

Смотрение — искусство

Изгибом стрелки наследят

В пруду движением рыбы,

Прыжок-толчок, заплыв-забег

Проделав в нём искусно

Устать за стаей наблюдать

Помыслить даже странно

Смотреть, я знаю, это труд

Для всех жемчужных яблок,

Но ты не можешь мне не дать,

Что страстно мной желанно:

Хрустально карий мокрый пруд,

Зрачок и блик-кораблик

Не насмотреться

У всей материи, возможно, есть начало и конец

И где-то в космосе есть вход, там турникет и валидатор,

Зимой заходит свет погреться

И в их истории, скрежещущей от плача, был мудрец,

Пророк, учёный, археолог, астроном и император…

А мне никак не насмотреться

Комки листков календаря в футбол собой опять сыграть

Большой невидимой ногой хотят вничью, а мне хоть что, эх,

Стянуть бы контур мне с портретца,

Да так, чтоб нити от восторга ненасытного не рвать:

Гляди, кусает себе нижнюю губу. Ему смешно, а

Мне всё никак не насмотреться

Не восхититься мне сполна скульптурной