Аннабель откинулась на спинку кресла. Ей было до смешного приятно, что он так быстро уловил ее мысль. Она игриво посматривала на него, злорадствуя, что поставила его на место.

– Мне бы не понравился любовник, для которого я не была бы единственной и неповторимой.

В его ответе прозвучало откровенное желание:

– Вы и есть единственная. Поверхностное внешнее сходство не имеет никакого отношения к вашей личности.

Она покачала головой и возразила, стараясь заглушить предательски шевельнувшееся в душе ответное чувство:

– Да нет, на самом деле имеет отношение. В каком-то смысле это формирует личность. – Ее губы изогнулись в невеселой улыбке. – Кто знает, как бы развивалась моя личность, если бы я не была одной из близнецов?

– Сила духа и внутренний огонь никуда бы не делись, – убежденно ответил он.

– Такой вы меня видите?

– Скорее, чувствую. Когда я впервые увидел вас, меня словно кувалдой по голове ударило. Мне никогда раньше не приходилось испытывать такое ощущение сосредоточенной интеллектуальной и эмоциональной мощи. Абсолютно уничтожающий удар. Я даже подумал, нет ли у вас телепатических способностей.

Может быть, это его и насторожило?

Аннабель внутренне сокрушалась о том, что так остро отреагировала на него тогда, в мотеле. Она была в страшном напряжении, приходилось все время быть начеку и отвечать на все вопросы так, чтобы не возникло ни малейшего подозрения в ее правдивости. Когда он вошел в комнату, она была уже взвинчена, на нее успела обрушиться целая туча вопросов, которые задавали сотрудники мотеля, врачи «Скорой помощи», полиция. Прессу тоже кто-то оповестил, репортеры толпились снаружи и жаждали крови.

Стоило ей взглянуть на Дэниела Вулфа, как все ее инстинкты завопили: «Опасность!» Мозг сразу же дал команду: «Борьба на уничтожение». Он еще не произнес ни слова, а она уже оттолкнула его изо всех сил, потому что… потому что почувствовала его силу, и это тревожило ее, это отвлекало ее, а она не могла позволить себе отвлекаться или тревожиться – во всяком случае, до тех пор, пока Иззи не будет в безопасности.

– Так есть? – спросил он.

Она не поняла вопроса. Слишком погрузилась в анализ своей реакции на него, доискиваясь причины. Ни один мужчина не оказывал на нее такого действия. С другой стороны, она никогда прежде не бывала в таком смертельно опасном положении, требующем огромного нервного напряжения.

– Не хотите отвечать? – настаивал он.

– Простите?

– Есть у вас телепатические способности? Говорят, что между близнецами иногда существует телепатическая связь.

Она вздохнула:

– Ну вот, опять вы думаете обо мне как об одной из двойняшек.

– Но вы не копия, Аннабель. Я никогда не мог бы принять вас за вашу сестру.

Теплая волна удовольствия затопила ее, когда его глаза подтвердили, что для него она неповторима. Потом она вспомнила про фотографию, и сердце у нее замерло. Если фотография попала к нему, заметил ли он разницу? Обычно на фотографиях никто не мог различить их. Ее сердце снова забилось. Личное мнение одного человека не может служить уликой. Этого недостаточно, чтобы доказать, что в момент смерти Барри Вулфа с ним была Изабель.

Если в этом состоит его цель.

А может быть, он просто хочет знать правду.

Или она принимает желаемое за действительное?

Подали суп, и очень вовремя. Аннабель не нравилась путаница, воцарившаяся в ее мозгу. Дэниел Вулф очень привлекал ее. Соблазн выяснить, как далеко они могли бы зайти вместе, возрастал с каждой минутой. Если бы все было так просто и ясно! Но невозможно игнорировать сложности, связанные с тем, что он собой представляет. Нельзя терять бдительность.

Она мысленно перебирала возникшие проблемы. Правда не должна выйти наружу – она больно ударит по многим людям. Даже если Нил Мейсон простит Иззи это искушение, он никогда о нем не забудет. Его доверие к жене будет подорвано, и это расшатает их отношения, неизбежно отразится на детях, и весь их когда-то счастливый и надежный дом начнет трещать по швам.

Изабель этого не вынесет. Ей нужно согласие в доме. Ей нужен кто-то сильный, на кого можно опереться. Потому она и вышла замуж за Нила Мейсона, человека на двенадцать лет старше, уверенного в том, что он знает ответ на все вопросы и согласного опекать свою наивную, податливую молодую жену и направлять ее по жизни так, как считает верным и нужным.

Может быть, Иззи вышла замуж потому, что не знала, чем еще ей заняться? Ей было всего двадцать лет. Неужели это случилось из-за того, что Аннабель отдалилась от нее, отдавшись своим интересам, устав подавлять их ради Иззи?

Аннабель никогда не высказывала вслух этих тайных сомнений. Хотя напыщенная праведность Нила раздражала, ей не хотелось критиковать выбор Иззи, который, казалось, вполне отвечал ее потребностям. И все-таки, если быть безжалостно честной с самой собой, приходится признать, что она с облегчением переложила на плечи Нила ответственность за сестру. Она смотрела сквозь пальцы на его недостатки, надеясь, что Иззи будет с ним счастлива.

Но счастлива ли она?

Отправиться в мотель с Барри Вулфом…

Какая доля вины лежит на Аннабель, решившей расстаться с сестрой, начать собственную жизнь, зная, насколько Иззи нуждается в постоянной поддержке? Моя вторая половинка, думала Аннабель, чувствуя полную безнадежность. От этого никуда не денешься. Они – две стороны одной медали, разные, но слитые воедино, в одно неразделимое целое. Должно быть, так распорядилась судьба. Или это просто злая шутка природы? Почему, когда они разделились на два существа, одной выпало стать сильной, а другой – слабой?

Сталь и воск, вспомнилась ей выразительная формулировка Дэниела Вулфа. Как он сумел разглядеть это так быстро? Они ведь едва успели познакомиться.

К сожалению, он прав. Аннабель постоянно помнила о том, что все могло быть иначе, тогда не она, а Иззи была бы сильной. Она не могла остаться глухой к сестриному призыву о помощи. Это было бы нечестно. Иззи не виновата, что не справляется в одиночку. И Аннабель не виновата. Просто так получилось.

– У вас с сестрой, должно быть, сложные отношения из-за того, что вы – близнецы.

Аннабель, вздрогнув, взглянула на него, пораженная тем, как точно слова Дэниела Вулфа отражают ее собственные мысли. Он уже покончил с супом и, откинувшись в кресле, наблюдал за нею. В тот миг, когда их взгляды встретились, она почувствовала: он доволен, что угадал. Ей стало не по себе. Как ему удалось заметить и понять то, что она так долго скрывала от всех, даже от своих родных?

Ее родители гордились своими девочками, замужеством Изабель, карьерой Аннабель, не замечая оборотной стороны их взаимозависимости. Мать до сих пор наряжала бы их в одинаковые платьица, совершенно не замечая, что они из-за этого чувствовали бы себя куклами, а не живыми людьми.