— Ты это уже говорил, — сказал Валландер. — Чего ты хотел? Я домой ухожу.

— Только что поступил немного странный звонок, — сказал Мартинсон. — Я подумал, что надо расспросить тебя.

Валландер нетерпеливо ждал продолжения.

— Звонил хозяин фермы, расположенной поблизости от Марсвинсхольма. Он сказал, что какая-то женщина ошивалась у него на рапсовом поле.

— Это все?

— Да.

— Какая-то женщина ошивалась на каком-то рапсовом поле? Что она там делала?

— Если я правильно его понял, она ничего не делала. Странным было, вообще говоря, то, что она там находилась, посреди рапса.

Недолго думая, Валландер распорядился:

— Вышли туда полицейский патруль. Это их обязанности.

— Проблема в том, что сейчас все заняты. Почти одновременно случились две автокатастрофы: одна — у въезда в Сварте, другая — возле Континенталя.

— Серьезные?

— Люди сильно не пострадали. Но, ясное дело, там порядочная заваруха.

— Но они ведь смогут поехать в Марсвинсхольм, когда освободятся?

— Тот фермер, кажется, не на шутку взволновался. Не знаю, как бы это объяснить. Если бы мне не надо было забирать детей, я бы сам туда поехал.

— Хорошо, я съезжу, — сказал Валландер. — Встретимся в коридоре, я запишу имя и схему проезда.

Через несколько минут Валландер выехал из полицейского управления. Он повернул направо и развернулся на круглой эстакаде в сторону Мальмё. Записка Мартинсона лежала на сиденье рядом. Фермера звали Саломонсон. Валландер выехал на трассу Е65 и опустил боковое стекло. По обеим сторонам дороги колыхались желтые рапсовые поля. Валландер не мог припомнить, когда он в последний раз так хорошо себя чувствовал. Он поставил кассету с «Женитьбой Фигаро» с партией Сюзанны в исполнении Барбары Хендрикс и подумал о Байбе, которую он вскоре увидит в Копенгагене. Он выехал на боковую дорогу, ведущую в Марсвинсхольм, и повернул налево; миновав усадьбу и приусадебную церковь, он снова повернул налево. Он мельком глянул на схему пути, нарисованную Мартинсоном, и свернул на узкую дорогу, ведущую меж полей. Где-то вдалеке проглядывало море.

Саломонсон жил в старом добротном сконском доме, соединенном общей крышей с другими постройками. Валландер вышел из автомобиля и огляделся вокруг. Куда ни глянь, повсюду простираются желтые рапсовые поля. Тут дверь в дом распахнулась. На лестнице стоял старик с биноклем в руке. Валландер подумал, что старик наверняка невесть что себе вообразил. Частенько случается, что старым одиноким людям в деревнях приспичит позвонить в полицию с какими-то своими фантазиями. Он подошел к лестнице и кивнул.

— Курт Валландер из полицейского управления Истада, — представился он.

Мужчина был небрит, на ногах у него красовались ободранные деревянные башмаки.

— Эдвин Саломонсон, — сказал мужчина и протянул тощую руку.

— Рассказывайте, что у вас произошло, — сказал Валландер.

Мужчина показал на рапсовое поле справа от дома.

— Я ее увидел сегодня утром, — начал он. — Встаю я рано. В пять утра она уже была здесь. Я сначала подумал, что это косуля. Потом смотрю в бинокль, а это женщина.

— Что она делала? — спросил Валландер.

— Она там стояла.

— И больше ничего?

— Стояла и глядела.

— Глядела на что?

— Откуда мне знать?

Валландер вздохнул. Вероятно, старик видел косулю. А потом фантазия возобладала.

— Вы ее не знаете? — спросил он.

— Раньше я ее никогда не видел, — ответил мужчина. — Если бы я знал, кто она, то уж, наверное, не стал бы звонить в полицию.

Валландер кивнул.

— Первый раз вы видели ее рано утром, — продолжал он. — Но вы ведь позвонили в полицию ближе к вечеру?

— Не хотелось беспокоить понапрасну, — скромно ответил мужчина. — Небось, у полиции дел невпроворот.

— Вы видели ее в бинокль, — сказал Валландер. — Она находилась на рапсовом поле, и вы никогда раньше ее не встречали. И как вы поступили?

— Я оделся и вышел сказать, чтобы она убиралась. А то весь рапс потопчет.

— Что случилось потом?

— Она убежала.

— Убежала?

— Она спряталась в рапсе. Присела так, что ее стало не видно. Сначала я подумал, что она ушла. Потом снова увидел ее в бинокль. И так несколько раз. Под конец я устал и позвонил вам.

— Когда вы видели ее в последний раз?

— Прямо перед тем, как позвонил.

— Что она тогда делала?

— Стояла и глядела.

Валландер посмотрел в сторону поля. Бесконечные рапсовые заросли и больше ничего.

— Полицейский, с которым вы разговаривали, сказал, что вы, судя по всему, были взволнованны, — сказал Валландер.

— Что может понадобиться человеку на рапсовом поле? Здесь должно быть что-то не так.

Валландер подумал, что надо как можно скорее покончить с этой беседой. Ясно, как пить дать, что старик все это выдумал. Он решил на следующий день позвонить в службу социальной поддержки.

— Я тут особо ничего поделать не могу, — сказал Валландер. — Она наверняка уже ушла отсюда. Во всяком случае здесь нет причин для беспокойства.

— И вовсе она не ушла, — сказал Саломонсон. — Вон она стоит.

Валландер быстро повернулся. Он посмотрел в направлении, куда показывал Саломонсон.

Женщина находилась метрах в пятидесяти от них на рапсовом поле. Валландер разглядел, что волосы у нее были очень темные. Они резко выделялись на фоне желтого рапса.

— Пойду поговорю с ней, — сказал Валландер. — Ждите здесь.

Он достал из багажника сапоги и направился к рапсовому полю с таким чувством, будто все это происходит во сне. Женщина неподвижно стояла и рассматривала его. Подойдя ближе, он увидел, что у нее были длинные черные волосы и смуглое лицо. Он остановился возле веревки, ограждавшей территорию поля. Он помахал ей рукой, чтобы она подошла. Женщина по-прежнему стояла неподвижно. Она все еще была далеко от него, и колыхавшийся рапс то и дело заслонял ее лицо, но Валландер видел, что она очень красива. Он крикнул, чтобы она подошла. Женщина не пошевелилась, и Валландер шагнул на поле. Она тотчас исчезла. Он почувствовал, что постепенно приходит в раздражение. Валландер пошел дальше, оглядываясь вокруг. Когда он снова увидел ее, она двинулась к восточному концу поля. Он побежал, чтобы опять не упустить ее. Женщина двигалась очень проворно, и Валландер запыхался. Когда их разделяло добрых двадцать метров, они находились прямо посреди рапсового поля. Он прокричал, чтобы она остановилась.

— Полиция! — ревел он. — Стоять!