Позади них раздавался безудержный топот несущихся лошадей и дикий крик кучера. Он, должно быть, обезумел или был вдребезги пьян!

И тогда, с холодной уверенностью, Баррет поняла, что это не несчастный случай. Все это, как и раньше, было в соответствии с ужасным замыслом. Замыслом людей, которые не остановятся ни перед чем, чтобы завладеть ее тайной.

Дверной проем казался ужасно далеким – просто неясное пятно на фоне металлического забора. Баррет устремилась вперед, увлекаемая сильной рукой раджи. Но она только тормозила его, а огромные колеса все приближались. Они не успеют! Но даже если бы и успели, ниша слишком узка, чтобы укрыться там вдвоем...

Не переставая бормотать проклятия, индус подхватил ее на руки и бросился к небольшому углублению в ограде. Баррет слышала громкий стук его сердца, которому вторило ее собственное. Позади них раздавался оглушительный грохот железных колес по булыжной мостовой. Экипаж почти настиг их. С резким выдохом раджа втолкнул ее в узкую нишу в тот самый момент, когда карета прогремела мимо и лицо кучера мелькнуло в темноте уродливым пятном. Ужасная упряжка промчалась всего в нескольких дюймах от них.

Баррет почувствовала, что индус вздрогнул. Он медленно опустил ее на землю, все еще прижимая к своему напряженному телу. Вдоль по улице уносилась галопом упряжка лошадей, высекая град искр коваными ободьями колес экипажа.

«Без этого человека я была бы мертва. Мои кости могли быть перемолоты под ужасными железными колесами, моя плоть оказалась бы под безжалостными копытами».

Она судорожно вздрогнула и попыталась опереться на стену дома. Вместо нее она ощутила крепкие мускулы плеча раджи и бессознательно обняла его, благодаря за спасение.

Отпустит ли он меня когда-нибудь? Баррет знала, что она должна найти способ уйти. Ее знание – и открытия ее дедушки – слишком большая ценность, чтобы передавать их в случайные руки. Но как долго сможет она продолжать свое бегство?

Внезапно Баррет почувствовала, как стальные пальцы раджи грубо сжали ее талию.

– Почему, Angrezi? Почему этот шакал преследует тебя с таким смертельным упорством?

Губы Баррет сжались в плоскую линию.

– Упрямая женщина! Я мог бы помочь тебе, если бы...

– Вы уже помогли мне. Но теперь я должна идти. Боже, почему это так трудно?

– Я мог бы заставить тебя пойти со мной, – сказал смуглолицый мужчина. Внезапно он, повернулся, прижимая ее к холодной стене. – Я мог бы заставить тебя идти туда, куда хочу, и сделать все, что мне угодно. Никто не смог бы остановить меня.

Как будто в доказательство своих слов он оторвал ее от стены и поднял в воздух, как куклу.

Глядя в это резкое темное лицо, Баррет почувствовала какой-то страх. Тогда ее губы вздрогнули.

– Вы правы, конечно. – Ее голова вызывающе откинулась назад. – Вы могли бы сделать все это, но вы так не поступите. Что-то говорит мне, что вы слишком горды, чтобы взять женщину силой.

В течение долгого времени он не двигался, свирепо глядя вниз на ее хрупкие черты, полускрытые темнотой. С громким проклятием он опустил ее на землю, но медленно – бедро к бедру, грудь к груди, прижимая ее к жару своего возбуждения.

– Возможно, у меня меньше гордости, чем ты думаешь, упрямая. Я – не из ваших послушных английских джентльменов. В конце концов, я не подчиняюсь законам вашей земли. Хочешь, я докажу тебе свою власть над тобой? Хочешь, я возьму тебя прямо здесь и сейчас?

Губы Баррет слегка задрожали, но она не отпрянула от упругой стали его тела. И ее осторожная сдержанность, казалось, только увеличила его гнев. С глухим рычанием незнакомец обхватил ее лицо ладонями и прижал губы в холодном, наказующем поцелуе. Теперь в нем не было ни ласки, ни нежности, он был сердито-огненным и жестким поцелуем мужчины-господина.

Но Баррет не вздрогнула, не оказала сопротивления. Ее тело было неподвижным, упорно-пассивным при его жестоком нападении. Даже тогда, когда она знала, что должна бояться, она почему-то не испугалась. Его дыхание вырвалось резким проклятием.

– Ты в долгу передо мной, Angrezi! Никогда не забывай этого. – Он отпрянул назад. – Что ты за женщина? Ты не сопротивляешься, не кричишь, не умоляешь отпустить тебя? – Он свирепо смотрел на нее. – Всемогущий Шива, почему ты не скажешь мне «да»?

– Я хотела бы...

Голос Баррет дрогнул, когда она взглянула в его лицо. Он привлекал ее. О да, он ужасно привлекал ее, этот странный мужчина с жестоким лицом и странно нежными руками. Но она не должна позволить ему узнать то, что она уже поняла сама: этот человек мог бы убедить ее, если бы он задался этой целью, – он и его тело.

– Да, в какой-то момент я думала, что могла бы согласиться. Но теперь я вижу, что должна уйти. И это вы, мой господин, помогли мне понять, что я должна уйти.

Мужчина пробормотал что-то на языке, которого Баррет не поняла. Его глаза превратились в темные щели.

– Ты опрометчиво противоречишь мне, маленький сокол. В стране, где я родился, многие люди умерли медленной смертью за гораздо меньшие прегрешения.

В напряженной тишине Баррет не отвела глаз от его безжалостного пристального взгляда.

Его дыхание обжигало ее. Его пальцы обхватили ее тонкие запястья и прижали их к кирпичной стене. Его бедра уперлись в ее мягкий живот с жестоким вызовом.

– Скажи да, черт побери! Доставь удовольствие нам обоим! Ты говорила, что у тебя нет ни мужа, ни ревнивого поклонника. Тогда что удерживает тебя здесь? Конечно, не этот проклятый город, обиталище тумана и снега!

Пока он говорил, несколько снежинок упали на щеку Баррет. Жар ее вспыхнувшей кожи быстро превратил их в серебряные бусинки воды, медленно скользящие вниз. Он последовал за влажной дорожкой своими губами. Баррет задрожала при медленном прикосновении его грубовато-мягкого языка, чувствуя весь его гнев и его желание. Но яснее всего она почувствовала огонь и ярость мужчины, удивительную тайну его прикосновения. Даже она, не имея никакого опыта в таких вещах, поняла, что его ласка была волшебной.

Но у Баррет не было времени для волшебства.

Вместо того чтобы наклониться к нему, она закрыла глаза, сопротивляясь голосу своего сердца, которое подсказывало ей уступить, позволить ему защищать ее от ужаса, скрывающегося в темноте.

Баррет призвала всю свою гордость, упрямо отказываясь просить о помощи, решительно отталкивая его широкую надежную грудь.

– Lat-sahib[3]? – донесся низкий настойчивый голос из темноты. – Мой господин!

Внезапно из ночного мрака возникло ужасное видение – гигантский смуглый чернобородый мужчина в тюрбане, держащий огромную изогнутую саблю.

Баррет задохнулась:

– Там, сзади!

Раджа только улыбнулся: