светлую фигуру юноши, державшего в каждой руке по молочному бидону-двадцатилитровке, и качнул головой: «Этот притащит — не вспотеет».

Дорога к дачам шла через берёзовую рощу, через овражек, оставшийся от бог весть каких земляных работ, и дальше по прямой прорезывала старый лес, полный мощных высоких сосен, мрачных елей, узловатых лип. По опушкам, в окружении стройных лиственниц, ольхи и рябины, можно было отыскать медвежницу16, и юноша нарочно шёл на такие опушки, удаляясь от зарастающей, позабытой людьми тропы. На поясе у него висел мешочек из бежевой «диагонали»17, сшитый белой нитью неаккуратными стежками.

Голоса он услышал издалека: короткие фразы, мужской грубый смех. Заиграла музыка. Незамысловатый ритм нарушал лесной покой, тревожил; он казался бормотанием чужого существа, оказавшегося здесь по ошибке. Однако вместо того чтобы обойти шум стороной, Егор продолжал двигаться прямо к поляне. Его будто не волновало присутствие людей, а занимала только особенная медвежница, которой у него не было и которая вдруг стала очень нужна.

Трое парней и девушка сидели возле магнитофона. Девушка выглядела испуганной. Когда Егор вышел на край поляны и, никем не замеченный, остановился в тени, девушка попыталась встать.

— Стой-стой, куда… — схватил её за руку высокий. На его пальцах блеснули толстые кольца, с бритой головы упали на траву солнечные очки. Он нашарил их левой рукой, водрузил обратно:

— Давай ещё стаканчик!

Двое его приятелей загоготали.

Девушка, зажмурившись, крутила головой из стороны в сторону, а троица пыталась заставить её выпить что-то (должно быть, алкоголь) из пластикового стакана. Она вдруг увидела Егора. Застыв, девушка смотрела на него с мольбой в глазах — это привлекло к юноше внимание подозрительной троицы. Егор стоял на краю опушки с двумя бидонами в руках, в белой майке и стройотрядовских брюках, с самодельным мешком на поясе.

— Чо тебе? — кивнул ему высокий. Егор продолжал молча стоять. Высокий поднялся: — Я не понял, ты чо, глухой?

— Дэн, он походу тоже с дач, — сказал второй. Отряхиваясь, он поднялся, и девушка, воспользовавшись тем, что её оставили без внимания, вскочила и побежала в сторону озера. Третий закричал и бросился за ней. Егор пошёл к центру опушки. Он быстрым широким шагом шёл в том направлении, куда убежала девушка. Когда он проходил мимо высокого, тот толкнул его двумя руками в плечо, крикнув:

— Ты вообще берега попутал?

Егор шагнул вправо, сохраняя равновесие, на секунду замер, а затем развернулся и, продолжая рукой движение, ударил высокого пустым бидоном в голову. С начала и до конца удар этот был слишком резким, слишком сокрушительным по своей энергии, чтобы его мог выполнить человек такого телосложения.

Высокий упал. Впереди крикнула девушка. Егор бросил второй бидон и побежал к лесу. Парню, оставшемуся стоять рядом с упавшим приятелем, бег этот показался нечеловеческими скачками дикого зверя: должно быть, так подействовал на его сознание страх.

Вскоре из леса вышли на закатную опушку Егор и девушка. Светло-русые волосы её совсем спутались, простое серо-бежевое платье было перепачкано в земле. Егор шагал обратно к центру опушки, к двум фигурам — лежащему неподвижно высокому и склонившемуся и пытающемуся привести его в чувство приятелю. Лицо его было — смесь разочарования и какой-то брезгливости. Девушка шла за ним, держась слева.

Егор подошёл к лежащему, поднял бидоны. На одном — том, что невольно стал оружием в Егоровой руке — виднелась вмятина. Когда юноша наклонялся, чтобы подобрать бидоны, сидящий на корточках парень от испуга потерял равновесие и упал назад. Расстёгнутый спортивный костюм распахнулся в обе стороны, и теперь его хозяин напоминал подстреленную птицу, чёрную с тремя белыми полосками на перьях и хвосте. Когда Егор и спасённая девушка уже скрылись в темнеющем лесу, он вскочил и крикнул вдогонку:

— Я тебя найду, понял?!

* * *

Девушку звали Настей. Ей было девятнадцать; вдвоём с тётей они жили в деревянном доме, с горем пополам обустроенном для зимовки. Троица, которую Настя прямо назвала бандитами, впервые пересеклась с ней в посёлке возле магазина. Они чуть не увезли её прямо тогда — за девушку вступилась продавщица. Однако было ясно, что парни на вишнёвой «девятке» не оставят её в покое. Так и случилось: двое подкараулили Настю возле дома, пригласили погулять по лесу, выпить, отдохнуть. Обещали, что не сделают ей ничего плохого, если девушка сходит с ними в заранее присмотренное место в лесу неподалёку. Она не решилась кричать, звать на помощь… Теперь она рассказывала обо всём незнакомому юноше, и слёзы, вызванные усталостью, жалостью к самой себе и собственной бедной жизни, возможностью, наконец, выговориться, наворачивались на её глаза. Лицо девушки раскраснелось, голова кружилась от пережитого и от крепкого алкоголя, который её заставили выпить насильно.

Они остановились возле мостика, переброшенного через канаву: дальше начинались дачи.

— Егор, — девушка вытерла рукой слёзы, — спасибо тебе. Дальше я одна дойду. Лучше мне одной. Тётя…

— Нет, — ответил спокойно юноша.

— Нет?

— Мне надо к колодцу. Я шёл за водой.

Настя взглянула на бидоны, кивнула:

— Пойдём! Какая я дура… Помогу набрать! Но колонка тоже работает. Тебе обязательно надо из колодца?

Егор нерешительно пожал плечами.

Они дошли до колодца. Пара мотыльков слетела с сухой ветки и скрылась за забором; вдалеке залаяла собака, к ней присоединилась другая, затем третья. Взявшись обеими руками за вороток, Настя сама подняла первое ведро. Егор зачерпнул воду горстью, прикоснулся к ней губами, затем расставил пальцы, позволяя оставшейся воде стечь на землю:

— Эту пить нельзя.

— Нельзя? Почему?

— Я так чувствую.

— Хорошо… Тогда пойдём к колонке?

Перед выкрашенной синей краской колонкой лежали, вкопанные в землю, два бордюрных камня. Всё вокруг было сырым от воды, постоянно разливающейся здесь. Девушка почувствовала себя хуже, споткнулась и чуть не упала. Егор успел поставить свою ношу на землю и подхватить её.

— Просто голова закружилась, — улыбнулась она. — Ставь сюда. Рычаг заедает: надо сначала чуть вбок нажать, вот так.

Она налегла на торчащий из чугунного колпака рычаг. Зашумела вода. Егор снова зачерпнул из струи, попробовал вкус.

— Эту можно пить, — произнёс Егор с той же спокойной интонацией.

— Я тогда расскажу тёте. Хотя мы обычно здесь и берём: мой дом вон там, на углу. А ты? Где ты живёшь?

— На спасательной станции.

Они попрощались. Егор, легко подняв два бидона, направился обратно, Настя пошла к своему участку. Она остановилась возле электрического столба и смотрела, как фигура странного юноши скрывается из виду. Как только девушка осталась одна, ей снова стало страшно. Страшно, что те люди, бандиты, захотят ей отомстить: ведь отомстить Егору