Маленький, плюгавенький мужичонка с довольнообширной лысиной. Мелкое личико с нездоровой серой кожей крепко пьющегочеловека покрывала трехдневная щетина, тощенькое тельце обтягивал такназываемый тренировочный костюм: трикотажная вытянутая кофта и брюки,пузырящиеся на коленях. Интересно, где господин Малина раздобыл сей прикид,любимое одеяние советских мужчин семидесятых годов? Вот уж не думала, чтоподобные «треники» еще сохранились у кого-то в шкафу!

Подойдя вплотную к Ванде, Эдик заискивающеулыбнулся и произнес:

– Ну?

Стало заметно, что у мужика не хватаетпередних зубов. Я была потрясена. Что же за уникальные сексуальные способностиу этой козявки, если Кирка влюбилась в нее? Эдика нельзя даже рядом поставить сБорисом.

– Вы Эдуард Николаевич Малина? –решила я на всякий случай уточнить.

– Ну, – кивнул обмылок.

Однако они с женой сладкая парочка.Представляю их обычную беседу:

– Ну?

– Ну!

– Ну!!!

– Ну???

Вот и поговорили, просто славно, такие небосьникогда не ругаются. Нет, не может быть, чтобы Кирка даже посмотрела в сторонуэтого беззубого идиота.

– Несите паспорт, – приказала я.

– Ну, – тряхнул головой Ромео июркнул в глубь квартиры.

Пару минут мы с Вандой стояли молча, потомтщедушное создание пришлепало назад и протянуло мне бордовую книжечку. В полнойрастерянности я перелистала странички и ляпнула:

– А другого Эдуарда Николаевича Малинытут нет?

– Не, – протянула плюгаваяличность, – одни мы.

– На всю Москву, – гордо подтвердилаВанда, – меня раз родственник искал. Из Казани приехал, а бумажку садресом и телефоном потерял. Так по справке мигом нашел. Других Малина нет. Воткакая фамилия знаменитая!

– Это моя фамилия знаменитая, –Эдуард решил поставить супругу на место, – а твоя, девичья, проще некуда,Петрова. Кабы не я, не стать бы тебе вовек Малиной!

Ванда скривилась.

– Ясное дело, другие мужики деньгамигордятся, машинами. Вон петька Рюмин шубу жене купил. Ну а тебе только офамилии и говорить! Слышь, отдавай фен, наш он получается.

Последняя фраза явно относилась ко мне.

– А за что нам подарок? – удивилсяЭдуард.

Ванда зыркнула на мужа.

– Ты вроде отличился, на вопрос ответил.

– Какой?

– Про этого, космонавта.

– Что? – вытаращился Эдик. –Никто меня и не спрашивал.

– Вы его жена? – Я быстро попыталасьперевести разговор на другую тему.

– Законная, – кивнула баба.

– Свой паспорт принесите и свидетельствоо браке.

– Зачем?

– Условие такое, фен отдают семейной парес официально зарегистрированными отношениями.

Ванда начала жевать нижнюю губу. Янасторожилась, сейчас она совершенно логично спросит: «С какой стати тащитькучу документов? В паспорте у мужа штамп стоит».

Но Ванда вдруг кивнула и молча ушла. Ябросилась к огрызку.

– Отдавай квитанцию!

– Какую? – вздрогнул сморчок.

– Ломбардную, на ожерелье.

– Чего?

– Послушай, сейчас твоя крокодилицавернется.

– Кто?

– Ванда.

– Ну?

– Хватит выдрючиваться, меня КираНифонтова прислала.

– Кто?

– Любовь твоя! Немедленно принеси квиток!

– Психованная, да? – жалобно спросилЭдуард. – То про космонавтов вопишь, то фен под нос суешь, теперь новуюпридурь несешь. Че хочешь-то?

Я схватила его за плечи и встряхнула.

– Волоки квиток, живо. У Кирки никакихпретензий к тебе нет, она сама брюлики выкупит. Шевелись, убогий!

– Ванда! – заорал мужичонка с такойсилой, что на люстре в прихожей зазвякали висюльки.

Жена мгновенно явилась на зов.

– Ну?

– Она меня обижает, – по-детскипротянул Эдик, – во, пристает, квитанцию требует, хочет, чтобы я вкакой-то ломбард пошел…

Ванда уперла кулаки в то место, где унормальных женщин изредка случается талия.

– Ну? Че надо…

Внезапно мне стало душно, закружилась голова,а в душе вдруг поселилась уверенность: все очень, очень плохо.

– Можно пройти к вам на кухню, –прошептала я, – сейчас все объясню.

Ванда окинула взглядом мою фигуру.

– Ну, топай, – разрешила она, –ща разбираться станем.

Около часа я растолковывала парочке суть дела.Наконец Ванда всплеснула руками:

– Ну и ну!

– Ну! – подхватил Эдуард. –Ваще, блин!

– Не он это, – категорично заявила жена.

Я вздохнула:

– Да я уже поняла.

– Точно не он, – продолжалаВанда, – вот кабы ты сказала, что Эдька нажрался и бухой в городе натротуаре насрал, тут я и сомневаться не стану. Как на грудь примет, так и тянетего на подвиги. Но по бабам, не! Не шляется! Он импотент!

– Точняк, – без всякой обидыподхватил Малина. – Давно в тираж вышел! Вот раньше…

– И раньше ты плохой был, –безжалостно припечатала жена.

Эдик сник:

– Ну… ну… ну…

– Какие у вас претензии? –прищурилась Ванда.

– Никаких, – серьезно ответилая, – попробуйте вспомнить, кто мог взять у Эдуарда паспорт?

– Э-э-э, – завел мужичонка, – ине знаю! Лежал себе в комоде.

– Может, на работу приносили, а там кто исцапал? – пыталась я ухватиться за последнюю надежду, но Ванда мгновенноее разбила:

– Нет. Документ в комоде всегда лежит.

– А соседи?

– Бабка у нас тут одна живет,Зина, – покачала головой Ванда, – ну за фигом ей Эдькин паспортнужен?