Сидя на стуле на террасе рыбацкого домика, Мэгги наблюдала за тем, как скрытый от нее ветвями плакучей ивы Джесс кормит хлебом своего друга лебедя, которому он дал имя Король-Молчун. Она уже привыкла к тому, что лебеди следуют за Джессом едва ли не по пятам. По утрам они ждут у дверей виллы, когда Джесс проснется и отправится на берег озера. Там они окружают мальчика, когда тот принимается играть у воды. Это были обитающие в Европе «королевские молчуны».

Феликс считал, что Джесс проводит слишком много времени с пернатыми. Мэгги не разделяла его точку зрения. Как можно проводить слишком много времени в обществе лебедя? Кстати, они появились на свет с разницей всего в несколько дней, Джесс и Король-Молчун. Десять лет назад, когда Мэгги в первый раз вышла вместе с Джессом на эту террасу, она увидела несчастного маленького лебедя с неестественно вывернутой перепончатой лапкой, которого трогательно опекали родители. Неспособный выйти на берег или даже построить гнездо и охранять его, изуродованный лебедь навсегда лишился пары. Тем не менее Король-Молчун был вожаком других лебедей. Они всегда следовали за ним, куда бы он ни направился.

Выгнув грациозную шею и открыв черно-оранжевый клюв, лебедь приблизился к Джессу, стоявшему в лучах утреннего солнца. Мэгги пристально посмотрела на сына, любуясь очертаниями идеально сложенного юного тела. У Джесса были крупные черты лица и кожа того самого бронзового оттенка, что и у его далеких предков, евреев первого века от рождества Христова, и такие же карие глаза и курчавые темно-каштановые волосы.

– Не забудь, что сегодня придет равви! – крикнула она Джессу.

Мальчик обернулся и посмотрел на нее широко раскрытыми глазами. Выражение его лица напоминало скорбную маску. Мэгги тотчас сделалось больно на душе.

– Только не это!

– Ты не можешь все время играть, милый. Тебе нужно учиться.

Джесс улыбнулся.

– Мне нравится, как мы учились раньше.

Мэгги в ответ рассмеялась.

Когда ему было пять лет, она сажала его к себе на колени и награждала маленьким подарком за каждую правильно угаданную на книжной странице букву – целовала его, давала оливку или ложку мороженого. Так продолжалось до тех пор, пока мальчик не выучил весь алфавит. Сказки перед сном вскоре сменились уроками чтения. Джесс часто засыпал у нее на руках, произнося слова по слогам. Особого интереса к книгам он не проявлял.

Неожиданно Джесс застыл на месте, глядя на плывущую по озеру лодку.

– Мама! Мама! – закричал он и, подбежав к матери, показал на озеро. Мэгги успела заметить, как лодка врезалась во что-то белое, и по водной глади начало расплываться красное пятно. Как оказалось, лодка убила оторвавшегося от стаи юного лебедя.

Мэгги протянула руки, и Джесс забрался ей на колени. Он весь дрожал, левая щека была мокрой от слез. Со стороны озера тянул легкий ветерок, и, чувствуя его дуновение, Мэгги принялась убаюкивать Джесса. Как и всегда, сердце ее было полно любви к этому юному родному существу.

– Ti voglio bene, – произнес Джесс. Этими словами они выражали свою любовь друг к другу. Итальянцы не говорят своим детям «Ti amo», «я люблю тебя», так же, как и дети родителям. Они выражают свою любовь иначе – словами «желаю тебе всего самого доброго».

Мэгги крепко обняла мальчика. Ей не нужно было объяснять, какого особого ребенка она опекает.

– Ti voglio tanto bene, Джесс.

Мальчик не сводил печальных глаз с той части озера, где погиб юный лебедь.

– Мы успеем сходить на прогулку до прихода равви?

Мэгги очень хотелось ответить ему утвердительно, но она не стала.

– В прошлый раз равви Диена сказал, что ты не приготовил еженедельный отрывок из Торы. – Она погладила мальчика по голове. – Сегодня ты все выучил?

Джесс встал и бросил в воду камешек.

– На этой неделе отрывок такой грустный! Почему ты хочешь, чтобы я учил это наизусть? Почти все рассказы равви такие печальные. – Он повернулся и вопросительно посмотрел на Мэгги. – Думаю, дядя Феликс не станет возражать, если я перестану заучивать отрывки из Торы. Он хочет, чтобы я читал те книги, которые он мне присылает.

Это было сущей правдой. Дядя Феликс хотел, чтобы Джесс получил светское, а не религиозное образование. Желания самой Мэгги для него ничего не значили, он упорно отказывался с ними считаться.

– Рабби объяснил, что история этой недели очень глубокая по смыслу, Джесс. Ты сначала все как следует выучи, а потом обсуди ее с ним. Тогда и получишь понимание этого отрывка.

Джесс взял в руки книгу. Она была на иврите. Благодаря Антонелле он уже довольно бегло умел читать по-итальянски, а благодаря Мэгги – по-английски. Джесс явно не горел желанием читать Тору. Он отложил книгу, взял другую и произнес:

– Они только имитируют жизнь.

Мэгги вздохнула.

– Если мы отправимся на прогулку, ты обещаешь все выучить, когда мы вернемся?

– Синьора! Почта! – услышала Мэгги голос почтальона; тот кричал откуда-то сверху, со стороны виллы.

– Да, обещаю. Обещаю! – торопливо произнес Джесс.

– Спасибо, синьор, – поблагодарила Мэгги и встала со стула. – Хорошо, Джесс. Идем. – Она посмотрела на его грязные ноги. – Я на пару минут зайду в дом, а ты пока вымой ноги.

Джесс вскочил и бросился к небольшой лодке, привязанной к столбу лодочного сарайчика, ялику «Оптимист», длиной всего восемь футов, хотя сарай был рассчитан на лодку больших размеров. В один из редких тайных визитов Феликс научил Джесса управлять лодкой и даже оставил книжку, «Руководство по управлению». Теперь в свое свободное время мальчик читал только ее. Мэгги же не давала покоя мысль, что озеро, пусть и не часто, но штормит.

– Когда мы придем в город, то сядем на паром, дорогой, – сказала она, спускаясь с террасы.

Джесс согласно кивнул в ответ, а Мэгги зашагала вверх по каменной лестнице, почти скрытой от посторонних взглядов зарослями гортензии. Преодолев последнюю ступеньку, она посмотрела на озеро: от берега гордо отплывал Король-Молчун. Мэгги знала, что лебедь направляется в город. Там он проведет пару часов в обществе своих пернатых соплеменников, после чего приведет их всех сюда. Все лебеди, обитающие на озере, стали любимцами Джесса.

Мэгги миновала небольшую лужайку и прошествовала под аркой из вьющихся роз, высаженных здесь очень давно, еще родителями Феликса. Арка была в буквальном смысле усеяна плотными весенними бутонами. Десять лет назад Феликс и его сестра отдали эту виллу в распоряжение Мэгги, чтобы за ее стенами она могла воспитывать Джесса, подальше от любопытных взглядов посторонних глаз.

Почта оказалась там, где ее оставил почтальон, то есть на крыльце. Стопка конвертов и газет лежала возле одной из витых колонн.

Забрав ее, Мэгги вошла в дом, где поднялась по лестнице в свою спальню, на ходу рассматривая огромный конверт. К ее удивлению, письмо было от Феликса, который, судя по всему, отправил его из Милана прежде, чем вчера вылетел самолетом домой.