И Климкович, поднявшись из-за стола, нетвердыми шагами направился к стойке бара, Полундра остался сидеть на месте. Он с изумлением наблюдал, как его бывший однокурсник, не дойдя до стойки, остановился, закачался и вдруг улегся на землю в позе смертельно усталого и очень желающего спать человека. Это показалось Полундре странным. Он собрался было встать и подойти к своему другу, посмотреть, что с ним такое случилось. Но непонятно откуда навалившаяся на него блаженная истома и лень стремительно разлились по всему его телу, лишая какого бы то ни было желания шевелиться. Через мгновение голова его бессильно опустилась на грудь, и он заснул крепчайшим, без сновидений сном.

Огненно-золотой диск солнца, сияющий над самой линией горизонта, к вечеру стал словно остывать, его блеск немного потускнел, сделался матовым и мягким. Однако чистота заполярной атмосферы была такова, что, даже находясь у самой линии горизонта, солнце не покраснело, но продолжало светить своим прежним ослепительным светом. Ветер дул с суши, теплый и сухой, погода стояла замечательная. Поэтому Наталья Павлова, жена офицера-спецназовца Полундры, решила прогуляться в парке вместе со своим сыном перед тем, как укладывать его спать.

Взяв Андрюшку за руку, она повела его по немного разбитым тротуарам военного городка, по дороге, ведущей к расположенному неподалеку небольшому лесному массивчику, в котором были прорублены просеки и кое-где стояли скамеечки. Там молодые мамы предпочитали гулять с малышами. Погруженная в свои думы, Наташа Павлова почти не смотрела по сторонам и рассеянно отвечала на приветствия немногих знакомых, встретившихся на ее пути.

На улице сухой и жаркий ветер с суши бушевал вовсю, поднимая тучи пыли, ероша золотистые волосы молодой женщины. Машин вокруг было немного, улица в этот час была практически пустынна, на подходе к лесному массиву тротуары с обеих сторон дороги и вовсе исчезли, так что пришлось идти по самому краю обочины. Поэтому, когда из-за поворота позади нее послышался шум приближающейся машины, Наталья Павлова остановилась, отодвинула своего сына и отошла сама подальше от проезжей части. Однако машина не проехала мимо, а, скрипнув тормозами, остановилась возле нее. Послышался шум открывающейся дверцы, кто-то вышел наружу.

– Вы Наталья Павлова? – услышала она позади себя хрипловатый мужской голос.

Наталья Павлова обернулась. Фургон, что остановился около нее, был с черными флотскими номерами, а на человеке, вышедшем из машины и окликнувшем ее, был черный китель военного моряка с погонами капитана третьего ранга. За рулем фургона сидел мужчина в форме мичмана.

– Вы Наталья Павлова? – повторил свой вопрос морской офицер.

– Да, я, – наконец ответила она. – Что случилось?

– Пришла срочная радиограмма от вашего мужа. Приказано доставить вас в штаб соединения…

Наташа немного растерянно посмотрела на стоявшего перед ней флотского офицера.

– Но я с ребенком!.. – возразила было она.

– Это неважно, – отвечал мужчина. – В машине достаточно места.

– Но что случилось?

– Этого я не знаю, – отвечал капитан третьего ранга. – Мне просто приказано доставить. Прошу вас, садитесь! – И он открыл перед ней заднюю дверцу фургона.

От предчувствия беды у Наташи тоскою сжалось в груди. Если ее, жену флотского офицера, вызывали лично в штаб, значит, с ее мужем случилась какая-то беда. Не размышляя более, она подтолкнула Андрюшку к дверце фургона, и тот с радостью забрался внутрь. Сама она последовала за ним.

Усаживаясь в машину, Наталья Павлова пыталась сообразить, почему лицо этого капитана третьего ранга было ей незнакомо, она была абсолютно уверена, что никогда прежде не видела его. Ведь их военный городок был небольшой, и хотя они вместе с Сережкой недавно поселились в нем, успели познакомиться практически со всеми офицерами и их семьями.

Фургон меж тем взревел мотором, резко тронулся с места. Наталья Павлова ожидала, что они теперь развернутся и снова поедут в сторону центра городка, где находился штаб. Однако вместо этого фургон, стремительно набрав скорость, выбрался за черту города и помчался по дороге, ведущей к Мурманску. Андрюшка Павлов с выражением восторга на лице смотрел вперед, а сердце в груди его матери снова сжалось нехорошим предчувствием.

– Послушайте, куда вы нас везете? – встревоженно воскликнула она. – Разве Сергей позвонил не в штаб дивизиона?

Ответа не последовало, вместо него Наталья Павлова вдруг почувствовала, как что-то холодное и металлическое коснулось ее подбородка. Вздрогнув, она обнаружила, что человек в форме капитана третьего ранга прижал к ее горлу длинное и тонкое лезвие финки.

– Сиди тихо, детка, – сказал он уже откровенно бандитским, хриплым и неприятным голосом. – Нам приказано быть с тобой вежливыми, но так, чтобы ты не сбежала. Сама понимаешь, если будешь рыпаться, мы за твой товарный вид не отвечаем. А уж за твоего сосунка тем более!

Содрогнувшись от ужаса, Наташа оглянулась на своего сына: тот, ничего не замечая, продолжал восторженно смотреть вперед. Фургон отчаянно трясло на кочках разбитой армейской дороги, несмотря на это, его водитель продолжал давить на газ. Машина мчалась вперед с огромной скоростью, унося Наталью Павлову и ее сына все дальше и дальше от родного дома.

Чайки с заунывными криками носились над волнами акватории порта Гдыня, то и дело стремительно пикируя к мутной воде и на лету выхватывая из волн нечто, что должно было служить им кормом. Это в открытом море чайки питаются мелкой рыбешкой, что имеет глупость подобраться слишком близко к поверхности моря. Портовые же чайки поедают всякую дрянь, которой загажена акватория порта, мусором и пищевыми отбросами, что выкидывают за борт люди.

Вот могучий сухогруз под либерийским флагом, которого буксиры оттащили от причальной стенки, теперь заработал винтами и на самом малом ходу стал выбираться в открытое море. Чайки с траурными криками устремились к его корме. Однако кроме мусора из-под винтов сухогруза вынырнул какой-то странный пакет черного цвета и весьма внушительных размеров. Стоявший на палубе пришвартованного к берегу небольшого катера морской полиции офицер заметил этот пакет, с досадой поморщился, пробормотал себе под нос: «Ну свиньи, загадили всю акваторию…», после чего поднес к глазам морской бинокль. Понаблюдав минуту, он протянул бинокль своему помощнику.

– Посмотри, что за пакет вон там, на волнах качается, не могу понять, странный какой-то…

– Мусор, наверное, – невозмутимо отвечал помощник, всматриваясь. – В мешок из черного полиэтилена всякую гадость сложили да за борт выкинули. Хотя действительно странно, что он такой большой. Лучше всего подойти и посмотреть. Конечно, не наше дело всякий мусор из акватории вылавливать.

Первый офицер полиции, не слушая его, уже заводил мотор катера, собираясь подойти к качавшемуся на волнах странному предмету.