Бандит взялся рукой за дверную ручку.

В эту страшную секунду в коридоре послышались жизнерадостныезвуки популярной некогда песни «Зайка моя». Это было настолько неожиданно и такне подходило к моменту, что перепуганная Лола не сразу поняла – зазвонилмобильный телефон в кармане у Жеки.

Бандит выхватил трубку из кармана и поднес ее к уху.

– Ну? – рявкнул он и тут же метнулся к дверям: –Серый, смываемся, менты на подходе!

– Я говорил – это конкретная подстава! – взвизгнулкрысеныш и кинулся вслед за напарником.

Дверь с оглушительным грохотом захлопнулась за бандитами, ив квартире наступила тишина.

В первую секунду Лола почувствовала несказанное облегчение.Впервые в жизни она почувствовала что-то вроде благодарности к милиции, котораясвоим своевременным появлением спасла ее от неминуемой расправы.

Однако тут же ей пришла в голову вполне естественная мысль:милиция застанет ее в квартире рядом с трупом и, конечно же, на нее этот трупповесит… Что уж тут искать, если подозреваемый под рукой, пойман, можносказать, на месте преступления! Нет, нужно немедленно удирать, удирать какможно быстрее и как можно дальше отсюда!

Лола выскочила из шкафа и бросилась к входной двери…

Но тут же отскочила назад: за дверью снова раздалисьуверенные шаги и громкие голоса.

– Ломай дверь, Гудронов! – с начальственнойинтонацией проговорил один.

– А понятые? – отозвался другой.

– Будут тебе понятые!

Лола заметалась по прихожей. Возвращаться в стенной шкаф онане хотела – тут же найдут, да и слишком свежи были воспоминания о проведенныхтам страшных минутах… ноги сами внесли ее в комнату. Царивший там бедламудесятерился после торопливого обыска, учиненного бандитами. Ноги покойникапредательски выглядывали из-под стола. Лола проскочила мимо него, подлетела кокну, дернула балконную дверь и оказалась на лоджии, заставленной всякойненужной рухлядью. Лола торопливо задернула за собой занавеску, захлопнулабалконную дверь и присела на корточки, чтобы ее не заметили из комнаты.Впрочем, она прекрасно понимала, что здесь ее тоже найдут, как только начнутвсерьез обыскивать квартиру. На лоджии было очень холодно, и Лола набросила насебя какую-то старую кофту, валявшуюся на полу. Кофта была ужасного цвета иявно не слишком чистая, должно быть, провалялась на этой лоджии не один год, новыбирать не приходилось, и Лола смирилась с неизбежным.

Она скорчилась и затихла, стараясь унять сердце, котороестучало так громко, что его должны были, кажется, слышать во всей квартире.

Прошло не больше минуты, как из комнаты донессяудовлетворенный мужской голос:

– Ага, вот у нас и покойник! Так что на этот раз сигналоказался не ложный. Фиксируй, Гудронов: имеет место мертвое тело с внешнимипризнаками насильственной смерти… ну-ка, что тут у нас – огнестрел?

– Никак нет, Василий Ликбезович, – отозвалсявторой голос, – похоже, башку ему проломили… ничего себе, лицо в кашу… нуи красавчик! Никогда такой гадости не видал…

Ага! Ну, поработаешь с мое, еще и не на такое насмотришься!Фиксируй, Гудронов: нанесение тяжких увечий, повлекших за собой смерть… в видепреломления головы тупым тяжелым предметом. Точнее зафиксируем, когдамедэксперт ознакомится. И когда фотографии сделают. Но это, Гудронов, в любомслучае лучше, чем огнестрел. Огнестрел – это значит разборки разные или заказ,а пролом головы – это, Гудронов, уверенно тянет на бытовуху, а бытовуха – оналегче раскрывается… сейчас мы выясним связи потерпевшего, и в деле можетпоявиться некоторая ясность. Может, Гудронов, мы с тобой в этом деле безвсякого начальства разберемся, своими, как говорится, скромными силами. .. гдетам у нас понятые?

– С бытовухой не очень получается, ВасилийЛикбезович, – осторожно возразил второй голос, тот, кого называлиГудроновым, – имеют место следы обыска, что для бытовухи не оченьхарактерно.

– Умничать не надо, Гудронов! – сердито прикрикнулстарший. – Очень даже характерно! Допустим, жена или какая-то другаяженщина искала его заначку, а он застал, возникла ссора, и в результате,понятное дело, – пролом головы тупым тяжелым предметом… ты лучше нерассуждай, а работай! Документы на трупе какие-нибудь имеются?

Лола слышала только полузадушенное кряхтенье верногоГудронова, который, надо думать, с трудом ворочал тяжелый труп.

– Так точно, Василий Ликбезович! – доложилон. – В заднем кармане брюк потерпевшего имеются водительские права на имяСидорчука Михаила Арсеньевича.

Видишь, как хорошо, – умилился старшиймилиционер, – потерпевший понимал свой первейший гражданский долг –постоянно иметь при себе документы на случай опознания, чтобы не создаватьсотрудникам правоохранительных органов, таким, как мы с тобой, ненужныхпроцессуальных проблем! А то был у нас случай, когда я в сорок шестом отделенииработал. Вызвали тоже на труп, ну, там-то дело было ясное, житейское: мужик впостели мертвый, с явными признаками отравления метиловым спиртом, а рядом сним женщина в невменяемом состоянии. Доктор наш эту женщину осмотрел, говорит –ничего страшного, просто сильно пьяная, проспится – будет в полном порядке. Тутже рядом нашли две бутылки: одна почти пустая с водочной этикеткой, другая совсемпустая – из-под молдавского вермута. На дне водочной – такая доза метилки, чтовзвод почетного караула в полном составе положить можно, а вермута даже наанализ не осталось. В общем, картина вырисовывается – яснее некуда: купили нашиголубки две бутылки, для мужичка, само собой, водку, а для дамы, как положено,вермут. Ну, она свой вермут аккуратно выпила и закосела, а ему водка паленаяпопалась, и отдал болезный Богу душу. Баба-то, видно, хоть и была в дыминупьяная, что-то поняла, стала орать, из-за чего соседка, старая маринованнаякреветка, заслуженный ботаник на пенсии, нас и вызвала. Ладно, мы селидокументы оформлять. По данным паспортного стола, в квартире проживали муж ижена Свиристенко. Ну, в соответствии с этим мы и выписываем на этого самогоСвиристенко справку для получения свидетельства о смерти. На всякий случайсоседку, что нас вызвала, спросили: «Опознаете соседа?»

А она, народный ботаник республики, вся покраснела, мнется,лицо ладошкой прикрывает, как монашенка в борделе, и шепелявит, вследствиеснятого протеза: «Как же я, извиняюсь, могу на него смотреть? Он же, пардон, неодет! Но раз он находится в постели Георгия, то, значит, это и есть Георгий!Какие у вас могут быть на этот счет сомнения?»

Тогда капитан Чугунный, вечная ему память, командует:«Фиксируй, Завальнюк: соседка опознала потерпевшего, – и на основанииопознания оформляй документы на Георгия Свиристенко».

Ну, оформили мы все, что положено, потерпевшего труповозказабрала, только мы уходить собрались – открывается дверь и в квартирувваливается мужик. Смотрит на нас этак с непониманием. Оглядывается по сторонами орет: «Зинаида! Опять, так тебя и разэтак, полный дом мужиков привела?Подавай борщ, муж с работы вернулся!»