– Чего это вы такое говорите? – возмущенноперебила его тетка. – Ничего я его не встречала!

– Тьфу! Как же не встречала, когда только что говорила,что встречала! Что на лестнице его видела!

– Так одно дело видела, а другое дело – встречала!Видеть я его точно – видела, а встречать – не встречала!

– Тьфу! Как так? Ничего не понимаю! – милиционердостал из кармана клетчатый платок и вытер выступивший на лбу пот.

– Непонятливый какой попался! Я же ясно говорю – я его,почитай, каждый день видела, а сама-то я на лестницу редко выхожу! У меня и подому дел всяких много, некогда еще по лестницам болтаться!

– А как же ты его видела, если сама не выходишь?

– А глазок на что? – тетка смотрела намилиционера, как на несмышленое дитя. – У меня в двери специально на тоглазок имеется. Когда мой зять, который на государственной службе, дверьустанавливал, я так и сказала, чтобы непременно на двери глазок…

– Ах, глазок! Ну, тогда понятно!

– И аморальный облик его образа жизни тоже могуобрисовать.

– Как же так, если вы его только через глазокнаблюдали?

– Мало ли что через глазок! И через глазок многоувидеть можно, были бы глаза! А глаза у меня, слава богу, чтением не порчены!

– И что же вы через глазок наблюдали?

– Первое, – понятая всем телом развернулась кВасилию Ликбезовичу и начала загибать пальцы, – первое, это что на работуон не ходил. Уйдет, конечно, иногда, да вскоре и вернется, да все в разноевремя. Нет того, чтобы утром раненько уйти, а в восемнадцать часов вернуться, какмой зять, к примеру, который на государственной службе…

Серафима Петровна, должно быть, увидела в глазах милиционератакое выражение, что не стала дальше развивать свою любимую тему и вернулась кпотерпевшему:

– Второе, это – бутылок он много приносил, и нет чтобыкак люди – водку, там, или портвейн, а все больше разные иностранные бутылки, укоторых наклейки яркие. Я раз в магазине на такую бутылку посмотрела – простотак, ради интереса, мне-то оно ни к чему, так у ней цена такая, что другомупенсионеру на месяц хватит! А если человек на работу не ходит, а бутылки такиепокупает, так какой у него выходит аморальный облик?

Тетка с важным видом оглядела своих слушателей и продолжила:

– И третье же, что никогда он не принесет из магазинакартошки там или, к примеру, настоящих макарон, а все пакеты импортные сразными готовыми продуктами, а это тоже немереных денег стоит! И все время, какон здесь поселился, так беспременно такое безобразие! Так какой у него послеэтого образ жизни получается?

– Все время, как поселился? – переспросилмилиционер. – А когда он здесь поселился? Недавно, выходит?

– Да месяца два, не больше. Это ведь он только снимаетквартиру, от хозяина. Сам-то хозяин где-то за границей проживает, а квартируэтому сдал… потерпевшему, с целью извлечения нетрудовых доходов. Сейчас,конечно, все позволяют, а только я скажу – это спекуляция…

– Ладно, – Василий Ликбезович откашлялся, –насчет этого не нам с вами решать, а вот лучше скажите, если вы регулярно окологлазка дежурите, так, может, и гостей его видели? Кто к нему приходил?

Это почему же я около глазка дежурю? – тетка недовольноподжала губы. – Мне дежурить некогда! Я круглосуточно домашними деламизанятая, и опять у меня зять на государственной службе, и в восемнадцать часовнепременно возвращается. .. а если я иногда услышу, что по лестнице кто-то идетда выгляну, так это только для безопасности, чтобы не сомневаться! А какие кнему гости ходили, это я, конечно, не знаю, мне до чужих гостей дела нету, ячужими делами не занимаюсь. Только одна к нему девушка, правда,приходила, – тетка понизила голос и придвинулась к милиционеру, –темненькая такая, и одета очень хорошо… почитай, каждый день она наведывалась…

–Гудронов, фиксируй! – напомнил подчиненному ВасилийЛикбезович и переспросил: – Темненькая? А приметы какие-нибудь у нее имеются?

– Какие приметы? Никаких таких особенных примет… Я жеговорю, одета всегда очень хорошо. .. то в шубке придет, беленькая такая шубка,короткая… дорогая небось! Немереных денег стоит… а сегодня курточка на ней была,черненькая такая… тоже, наверное, дорогая!

Лола едва не закричала от ужаса. Значит, старая ведьмавсе-таки увидела ее в глазок! Мало того, она приняла ее за какую-то знакомуюпокойного, навещавшую его каждый день! Еще и короткая белая шубка… как назло, уЛолы есть полушубок из белой норки, который мерзкая баба наверняка опознает.Теперь Лоле ни за что не оправдаться, убийство повесят на нее, как пить дать!

Милиционер тоже весьма оживился при последних словахпонятой.

– Сегодня? – переспросил он. – Так она что –и сегодня к потерпевшему приходила?

– Приходила, – уверенно кивнула тетка, –непременно приходила. Часа, наверное, еще не прошло, как она к нему явилась… яже говорю – всегда в короткой белой шубке, а сегодня в черной курточке!

– Фиксируй, Гудронов, – повторил старшиймилиционер, – фиксируй этот особо важный факт, и будем с тобой первичныйосмотр помещения производить, на предмет не осталось ли на месте преступлениякаких-то улик и не удастся ли нам выяснить личность подозреваемого… то естьподозреваемой, то есть кем она приходится этому самому…

– Сидорчуку Михаилу Арсеньевичу! – подсказалрасторопный Гудронов, заглянув в свои записи.

– Кстати, понятая, – Василий Ликбезович все никакне мог угомониться, – это имя вам что-нибудь говорит? Знали вы, как соседавашего зовут?

– Ну что ты ко мне пристал! – рассвирепелаОглоухова. – Ну русским языком тебе говорю, что видела его только вглазок! Ходит мужик какой-то в квартиру – а кто такой – он мне не докладывал!Он вообще норовил прошмыгнуть и не поздороваться!

– А с кем ему здороваться – с глазком вашим чтоли? – не утерпел ехидный Гудронов.

В ответ Серафима Петровна зарычала, как землечерпалка,работающая на холостом ходу.

Услыхав, что милиционеры и понятая усиленно занялись другдругом и временно утратили бдительность, Лола сочла момент наиболее подходящими отползла от окна к краю лоджии.

Если милиционеры начнут осмотр помещения, они обязательнонайдут ее, и тогда… прощай, счастливая, спокойная жизнь! Ее непременно арестуюти обвинят в убийстве этого совершенно незнакомого ей человека!

Лола вспомнила, как все было хорошо только сегодня утром,как радовалась она первому весеннему дню, ласковому мартовскому солнышку, и наглазах у нее выступили слезы.

Вместо чудесной, уютной квартиры с огромной, прекраснооборудованной ванной комнатой – грязные жесткие нары, тесная и душная тюремнаякамера… Она никогда там не была, но догадывалась, что никакими удобствами там ине пахнет, а пахнет, наоборот, просто отвратительно… и ужасные, грубыенадзирательницы, и еще более грубые соседки по камере… и как она будет скучатьпо своему крошечному песику Пу И… и по Лене, конечно, она тоже будет скучать,но ему об этом знать совершенно не обязательно!